Книга Прогулки по Кенигсбергу - Дина Якшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это и главный ресторан Немецкой восточной ярмарки (ныне спортзал «Динамо»). Объект весьма достойный. Особенно, если учесть, что сейчас в этом круглом здании располагаются симпатичное кафе и пара-тройка магазинчиков, в которых нашли себе прибежище… кошки. Вполне такие серо-полосатые наследники кота Мурра.
Это и «Колония Амалиенау» — комплекс респектабельных особняков в зелёной зоне (ныне улица Кутузова), и кинотеатр «Дойче-Театриз» на Театерштрассе, 2 (ныне начало улицы Университетской). И знаменитый кинотеатр «Призма». И наблюдательная (она же водонапорная) башня высотой 32 метра в Пиллау (ныне Балтийск). И смотровая башня — одна из лучших в Германии! — в Раушене…
С нацистами, правда, Хопп сотрудничал без особого энтузиазма. И в годы войны проектировал в основном бомбоубежища.
В 1945 году архитектор, давно снискавший себе европейскую славу, уехал в Дрезден. Будучи профессором Высшей школы ремесленного искусства, он принимал участие в восстановлении этого города, практически дотла выжженного фосфорными бомбами в ходе печально известной англо-американской бомбардировки.
Участвовал Хопп и в «битве за восстановление Берлина» — так называлась масштабная дискуссия архитекторов. Одни — «цеплялись за фашистский камень» (то есть ратовали за полную реконструкцию разрушенных зданий). Другие — утверждали приоритет «демократического бетона и стекла». А Хопп объяснял «молодым и горячим», что функциональным могут быть и камень и стекло…
В Берлине он, с соавторами, так удачно застроил Карл-Маркс-аллее, что был удостоен Национальной премии ГДР. А с 1951 по 1957 год являлся президентом Союза немецких архитекторов…
Вот ведь что самое обидное! Кёнигсберг лежал в руинах… был превращён в гигантскую каменоломню. А тот, кто мог его отстроить заново, находился в пределах досягаемости. Не где-то там — за «железным занавесом», а рядом, в социалистической ГДР! Но опыт его был не нужен.
В 1971 году Ганс Хопп умер. Так никогда больше и не побывав в Кёнигсберге. Которого, впрочем, уже не существовало. Время «функционального конструктивизма» ушло. Архитекторы перестали творить — они начали обслуживать. И нашим детям, наверное, уже не понять, почему с таким придыханием мы говорим о красоте родного города. Мы-то видели её, красоту… Она проступала в строгих очертаниях уцелевших домов, в горькой мощи развалин, в обезглавленном, но скорбно-суровом Кафедральном соборе…
А наших детей теперь окружают ангары. И кукольно-пряничные зданьица-«новоделы», точно срисованные с псевдонемецкой бонбоньерки (изготовленной трудолюбивыми китайцами). Какая уж тут красота?! Сплошной китч! Бессмысленный и беспощадный. Неконструктивный и лишённый функциональности.
Игорь Рудников — не только известный в Калининграде политик и журналист, но и обладатель большой коллекции старинных открыток с видами Кёнигсберга.
— В моём собрании есть поистине уникальные экземпляры, — рассказывает Игорь Рудников. — Многим из них больше ста лет. Есть даже отпечатанные ещё в XIX веке. Попадаются открытки, изготовленные по очень необычной технологии. Чёрно-белую фотографию практически вручную полукустарным способом раскрашивали художники, придавая запечатлённым на почтовой карточке видам необыкновенный колорит и поистине неординарное восприятие.
Кстати, по открыткам с изображением одних и тех же улиц, проспектов и площадей хорошо видно, как развивался наш город. Каким он был на рубеже XIX и XX веков, в канун Первой мировой войны, в эпоху Веймарской республики, в конце 30-х годов и в последние дни своего существования — перед тем, как Кёнигсберг подвёргся варварским бомбардировкам английской авиации.
Рудников бережно достаёт из альбома одну из открыток и показывает мне.
C виду обычная чёрно-белая фотография. На ней изображён Королевский замок со стороны Шлосстайх — Замкового пруда (нынешнего Нижнего озера):
— Эта почтовая карточка весьма необычна. У неё очень интересная история. С обратной стороны она подписана. Причём на русском (!) языке. В 1935 году молодая женщина приезжает из Советской России в Кёнигсберг и пишет матери в Иваново о своём путешествии. И вот эта открытка спустя 75 лет опять возвращается в Кёнигсберг…
Беру открытку. Переворачиваю и внимательно разглядываю. Отпечатана в типографии «Stengel», но не в Кёнигсберге, как я ожидал увидеть, а в… Дрездене. Неужели в столице Восточной Пруссии не было подходящей типографии?
Справа — тёмно-бордовая марка стоимостью 15 пфеннигов с изображением барельефа Гинденбурга. Снизу надпись: «Дойче рейх». В центре открытки — штемпель, на котором хорошо читается дата — 13 января 1935 года.
Дочь пишет своей маме, Марии Александровне Лупаниной, о том, что в Кёнигсберге провела уже неделю… По времени совпадает с зимними каникулами. Возможно, автор послания — учащаяся вуза или школьница.
А может, учительница, выезжавшая в Кёнигсберг попрактиковаться в немецком языке? Ведь в те годы крепили советско-германскую дружбу.
— Старинные открытки с видами Кёнигсберга заинтересовали меня не случайно, — продолжает Игорь Рудников. — К нам в редакцию газеты часто приезжают многие известные политики, бизнесмены из Москвы, из Санкт-Петербурга. Бывают и иностранные гости. И все интересуются историей нашего загадочного города. Каким он был?
Вот так и родилась идея разместить в помещениях офиса фотогалерею репродукций со старинных открыток с видами Кёнигсберга.
В 2001 году я обратился к историкам, которые меня познакомили с известными коллекционерами. Благодаря им я и приобрёл первые реликвии… Много ценных экземпляров получено мной из российских городов, куда волею судьбы попадали открытки из Кёнигсберга. И, конечно, из Германии и Польши.
Кстати, редакция газеты «Новые КОЛЁСА Игоря РУДНИКОВА» располагается на Черняховского, 17 (бывшей Врангельштрассе, 49). Это один из немногих уцелевших в апреле 1945-го домов. Он был построен в начале XX века военным ведомством из Берлина «Вонбаум ГМБХ».
В кёнигсбергской адресной книге за 1939 год сохранились имена его последних немецких обитателей. Управляющий домом Артур Вандерслебен жил на первом этаже. Его соседом был майор медицинской службы Барст. На 2-м этаже обретались майор Булле и старший технический инспектор Краус. На третьем этаже квартировали два капитана — Зендер и Зянген. В подвале — дворник Биннер.
Можно представить себе, КАК это было. Стерильная чистота, занавески на кухонных окнах в крупную красную клетку, тяжёлые бархатные портьеры в гостиной… По утрам — всегда в одно и то же время — из-за каждой двери пахло свежесваренным кофе, суетилась прислуга… К подъезду подкатывались чёрные автомобили, все эти майоры и капитаны убывали на службу, а их жёны — белокурые, сухопарые фрау в строгих костюмах, сшитых почти как военная форма, — отправлялись по своим делам.
