Книга Турнир самоубийц - Ян Леншин

– Вы бы лучше послушали заместителя шерифа и убирались отсюда, – посоветовал Ульрик, отодвинув Нейтана в сторону.

– Ого, глядите, кто вернулся! Да это ж наш беглый мэр! И что ты сделаешь?

– Я знаю такую точку на теле, если ткнуть в нее пальцем, будет очень больно. Называется «глаз».

Ульрик наслаждался эффектом. Парень скакал и вопил, закрыв лицо ладонью. Его товарищи растерялись и не знали, что предпринять: броситься на Ульрика сейчас или подождать еще немного.

– Ну все, ты труп, – стиснул кулаки парень. Глаз у него покраснел и слезился.

Что могут противопоставить трое остолопов, привыкших нападать лишь на слабого, человеку с молниеносной реакцией, способному ударом кулака заколачивать гвозди?

…Рыцарь ночи кинулся к Ульрику и стиснул в объятиях.

– Вы все же вернулись, вернулись! – всхлипывал Нейтан. – Никто мне не верил, а я знал, знал, что вы нас не бросите!

– Ладно, у меня мало времени, а еще нужно вырвать кое-кому ноги, – Ульрик старался не подать виду, что растроган. – Ты еще не выбросил ту звезду, что я… э-э-э… дал тебе на хранение?

– Что вы, сэр!

– Я одолжу?

– Конечно! То, что вы сейчас показали, Господин, это был «Удар Хвост Дракона, Пикирующего С Небес»? Или «Крыло Карающего Феникса, Возродившегося На Утренней Заре»?

– Это был бокс. И сколько раз повторять: я не твой господин. Скажи, где тут улица Солнечная долина? Далеко?

– Солнечная долина? – задумался Нейтан. – У нас с таким названием только кладбище.

* * *

Блуждающая Башня устроилась среди могильных плит, будто старинная часовня. Циферблат без стрелок вполне мог сойти за витраж, а флюгер, если не очень всматриваться, напоминал причудливо изогнутый кошачий хвост.

На стук дверного молотка открылось узкое окошко, внутри мелькнула маска.

– Что вам угодно? – спросил голос.

– У меня встреча с N.

– Вам назначено?

– Разумеется.

– Имя?

– Ульрик Вайтфокс.

Окошко захлопнулось. Послышался скрежет и лязг отодвигаемых засовов. Едва за Ульриком закрылась дверь, раздался глухой удар и на пол свалилось что-то тяжелое.

* * *

Минуту или две ничего не происходило, только моросил дождь, выл ветер, жалобно дребезжали стекла в оконных рамах.

Затем к Башне приставным шагом подкрался некто в черном. Взобрался на крылечко с ажурными перильцами и немного постоял, восстанавливая дыхание.

На стук никто не откликнулся.

Человек робко повернул ручку. Тихонько скрипнули петли, дверь распахнулась.

* * *

Дождь, ветер, дребезжание стекол.

К Башне приблизился мужчина в клетчатом костюме, в руке он сжимал нож с длинным тонким лезвием. Лишь очень внимательный наблюдатель мог заметить, что на правой ладони нового визитера шесть пальцев вместо пяти.

* * *

Прошло не больше минуты, и Башня исчезла. Остался только ветер.

И дождь.

* * *

N задумчиво крутил в пальцах неприятностиметр. На кипе бумаг перед ним, подобно несуразно огромному пресс-папье, сидела химера. Посреди кабинета располагался столик, сервированный на две персоны. Главное блюдо дожидалось своего часа, накрытое серебряным колпаком. В углу сидел белобрысый мальчишка. Как его, Питер? Ульрик, разумеется, опаздывал.

Он прибыл в Блэткоч на утреннем поезде, но от вокзала свернул не к кладбищу, а направился в город. Можно было подумать, что щенок опять что-то замышляет, но, зная неудачников, N решил, что Ульрик попросту заблудился. Ничего, найдет дорогу. Только бы никто из местных его не пристукнул.

Часы пробили четверть одиннадцатого, когда освещение в кабинете стало другим. Башня переместилась. Отлично, Ульрик, наконец, явился.

– Я тебе не завидую, – заявил белобрысый. – Шериф мой друг, когда он придет, ты – покойник!

– Очень в этом сомневаюсь, – пробормотал N. Неприятностиметр в его руке вдруг ожил и начал истерично пищать.

Дверь с грохотом распахнулась. В кабинет, один за другим, влетели два анонима. Первый пробил головой сервант и теперь неловко барахтался среди осколков. Второй подмял столик и со всем его содержимым грохнулся на пол. Со звоном разлетелись в разные стороны серебряные приборы и тарелки.

Затем в комнату вошел Ульрик. В цилиндре, фраке и с улыбкой до ушей. N по-разному представлял их встречу. Такого сценария в списке не было.

– Ты украл не того ребенка, мразь, – с порога начал Ульрик. – Как только сюда доберется его сестра, тебе оч-чень не поздоровится!

– Мне было нужно, чтобы пришли вы, – ответил N, оправившись от удивления.

– О! Тогда ты все сделал правильно, – в руке Ульрика сверкнул револьвер.

Неприятностиметр беспрестанно пищал.

* * *

N бросил устройство на пол, и писк прекратился. Стало слышно, как хрустит битым стеклом, силясь подняться на ноги, человек в белой маске.

Хозяин Блуждающей Башни хлопнул в ладоши и скомандовал неизвестно кому:

– Взять его!

Сбоку открылась потайная дверь. Огромный, выше двух метров, аноним сбил Ульрика с ног, так трамвай сметает пустую коробку. Револьвер отлетел в сторону.

Противник вжимал Ульрика в стену, будто пресс. О том, чтобы вытащить стилет, не могло быть и речи. Перед глазами поплыли лиловые пятна, совсем как на первом испытании Турнира Самоубийц.

– Прекратите сопротивление, это бесполезно, – сказал N своим лишенным всяких интонаций голосом.

Не пытаясь разорвать захват, Ульрик вцепился в маску. Ломая ногти, рванул на себя и вниз. Еще секунда и перед ним предстало восковое лицо с безжизненными, как два кусочка матового стекла, глазами. Аноним провел пальцами по щеке, будто проверяя, на месте ли маска, а потом рухнул на колени. В застывших, сведенных судорогой чертах было что-то неуловимо знакомое. С трудом Ульрик узнал в анониме парня, о макушку которого разбил бутылку в свой первый день в Блэткоче. Как он здесь оказался? Что N с ним сделал? Об этом следовало обязательно подумать, но – позже.

Аноним поднялся, бросился на Ульрика. Тот применил прием, называемый в боксе сайд-степ: шагнул в сторону и ударил противника в незащищенный маской висок. Аноним рухнул и больше уже не шевелился. Падая, он зацепил вазу на подставке. Осколков на полу прибавилось.

Ульрик отступил к двери, думая, как разобраться с последним противником, когда хлопнул выстрел. Аноним сделал шаг, из проделанных в маске прорезей для глаз выкатились две алые капли.

– Хватит все здесь громить, черт бы вас подрал! – рявкнул N. – Эта ваза обошлась мне в целое состояние!