Книга Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941-1945 гг. - Жан Мабир

— Русским трудно нас найти, — считает Шульце.

На балконе дома, поврежденного снарядами, на втором этаже, куда еще можно подняться, он устраивает наблюдательный пункт. Сидя там, как в сорочьем гнезде, он начинает осматривать окрестности. Посмотрев направо и налево по улице, он обнаруживает одну, затем две, три и даже четыре противотанковые пушки. Они стоят в боевой готовности меньше чем в ста метрах от дома, занятого парашютистами.

Просто необходимо расчистить пространство. Шульце решает провести вылазку. Его люди хорошо вооружены. У них достаточно фаустпатронов и даже имеется несколько огнеметов. В уличных сражениях это самое опасное оружие.

Небольшая штурмовая группа устремляется наружу, в ту сторону улицы, которую держит советская пехота. Длинное красное пламя и густой черный дым! Огнемет открывает проход. Парашютисты устремляются следом за этим устрашающим оружием. Они вбегают в дверь одного дома и быстро спускаются в подвал. На первом этаже русские солдаты, которые ничего не видели, спокойно продолжают крутить папироски из газетной бумаги.

Все дома сообщаются на высоте одного этажа, можно продвигаться на расстояние нескольких десятков метров.

Положение оказывается очень сложным. Нет линии фронта, и невозможно прочертить линию обороны на плане города. Случается, что парашютисты занимают первый и второй этажи, в то время как у противника остаются третий и подвалы…

Выстрелы в упор на поворотах в коридорах, особенно на лестницах, крики и автоматные очереди. Дело между штурмовыми винтовками немцев и пистолетами-пулеметами русских решается просто: кто быстрее. Рефлексы обострены, совсем не так, как в сражении на открытой местности.

Роты стрелков-парашютистов капитана Зайтца и обер-лейтенантов Бикеля и Гофмана отбили у русских основную линию обороны, которую только что потеряли старички из фольксштурма. Надо отдать должное: их контратаку хорошо поддержали пулеметы и минометы роты Шульце.

Во время жестоких стычек то тут, то там вспыхивают пожары, особенно от огнеметов. Жар от огня быстро делает атмосферу невыносимой. Русские предпринимают внезапную атаку, чтобы вновь отвоевать потерянную позицию.

Немецкая линия сопротивления должна быть перенесена немного назад, так как речи быть не может о том, чтобы занять еще один дом. Его пожирает пламя, со свистом кузнечных мехов выбрасывая огромные красные языки. Огонь трещит повсюду, остатки потолка падают на защитников дома, покрытых известкой и сажей. Вся одежда пропахла дымом.

Немцы оставили дом. Но русские тоже не могут его занять. Держась каждый своей стороны, противники выжидают момент, чтобы вновь завладеть полуразрушенным домом, подвалы которого обжигают, как печи.

Парашютисты решают войти в него, полив себя водой, чтобы выдержать удушающую жару. Воды нет, но в начале марта еще хватает снега!

Сунувшись было в подвалы, парашютисты вынуждены повернуть обратно, настолько невыносим жар.

— Воды! Воды! — просят люди, побывав в настоящем аду.

Приходится довольствоваться снегом. Он быстро тает, когда парашютисты снова спускаются в подвалы, стены которых раскалились добела. Они задыхаются, их лица покрыты копотью, глаза слезятся, горло раздражено до крови. Они идут в бой, завязав рот мокрым платком, время от времени поднимаются во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха, а потом опять спускаются в этот ад, где в дыму противники расстреливают друг друга в упор.

* * *

После быстрых и беспорядочных столкновений в пригородах Бреслау фронт внезапно замирает. Каждый из противников устраивает свои позиции и старается выжить без новых атак. Приближается весна. Робкое солнце освещает стены и развалины. Снег медленно тает. Белый пейзаж становится черным от копоти.

— Господин капитан, — зовет молоденький связист капитана Шульце. — Посмотрите. Это немыслимо.

— Что здесь?

— Пробились подснежники.

Парашютисты смотрят на цветочки, все взволнованы внезапным вторжением весны. Последняя военная зима заканчивается.

Боеприпасы подходят к концу. Снабжение происходит только по воздуху. Ночью слышен гул самолетов, с которых на парашютах сбрасывают контейнеры, полные пакетов с патронами, минами, ручными гранатами.

Поймать эти контейнеры — опасный спорт. На первые линии приходит приказ:

«Все контейнеры должны быть доставлены в штаб нетронутыми».

Один контейнер повис на трамвайных проводах. Парашютистам удается его снять, и они приносят его капитану Шульце.

В нем снаряды для минометов, господин капитан, — сообщают они.

Именно они нам больше всего и нужны. К черту штабные приказы! Оставим контейнер себе и угостим русских его содержимым.

«Фронт» проходит посредине улицы. С одной стороны советские солдаты, с другой — немецкие. И с той и другой стороны снайперы подстерегают удобный случай. Иногда раздается отдельный выстрел. И почти каждый раз человек, оказавшийся под прицелом, падает замертво или тяжело раненным.

Шульце тоже посадил в подходящих местах полдюжины парашютистов с винтовками с оптическим прицелом. Внезапно раздается выстрел, и со стены на офицера сыплется штукатурка. Значит, его тоже обнаружили. Но связист видел, откуда стреляли.

— Вон из того окна, господин капитан! Видите, в подоконнике не хватает нескольких кирпичей. Снайпер наверняка там.

В подтверждение его слов замечают отблеск выстрела. Один из парашютистов тотчас посылает четыре или пять пуль прямо под окно, и спокойствие возвращается.

Шульце проверяет позиции своей роты. Во время обхода он обнаруживает десяток убитых солдат из фольксштурма. Они лежат под портиком один на другом. Снаряд взорвался прямо перед ними. Выживших нет.

Офицер предупреждает своих парашютистов.

— Никогда не стойте под портиками, равно как и перед дверьми и окнами, — говорит он им.

На этажах устанавливают посты, а остальные укрываются в подвалах, куда стащили кровати и кресла из опустошенных квартир.

Начинается странная жизнь. В центре Бреслау, за километр от фронта, есть еще электрический ток, нормально ходит трамвай. Но тиски Красной Армии неотвратимо сжимаются. Русские занимают аэродром Гандау на западе города. На юге их еще блокируют перед площадью Гинденбурга. В других местах они топчутся перед пригородом.

Ночью и днем советские самолеты летают над Бреслау и сбрасывают бомбы. Артиллерия еще более активна, снаряды падают без остановки. Особенно опасны «сталинские органы» и тяжелые минометы. Русские танки прощупывают аванпосты, и пехотинцы стараются пробраться через руины. Местные атаки дорого обходятся как нападающим, так и обороняющимся, иногда сражаются за дом, от которого остались только треснувшие стены.

Парашютистов всегда бросают в самые быстрые и жесткие контратаки. Как только они возвращают утраченный пункт, их сменяют те, кто удерживали эти позиции раньше, а парашютисты направляются к другому угрожаемому сектору.