Книга Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939-1945 - Гейнц Гудериан

Возвратившись в Орёл, я встретил там полковника Эбербаха, который также доложил мне о ходе последних боёв; затем я снова встретился с генералом фон Гейером и командиром 4-й танковой дивизии бароном фон Лангерманом. Впервые со времени начала этой напряжённой кампании у Эбербаха был усталый вид, причём чувствовалось, что это не физическая усталость, а душевное потрясение. Приводил в смущение тот факт, что последние бои подействовали на наших лучших офицеров.

Но зато в главном командовании сухопутных войск и в штабе группы армий царило приподнятое настроение!

Именно в этом проявилась пропасть между взглядами высшего командования и нашими, хотя в тот период 2-я танковая армия ничего не знала о том, что высшее командование так сильно опьянено нашими победами.

Вечером было получено донесение из 35-го корпуса о том, что противник оказывает сильное давление на наши войска, расположенные севернее Суземки (западнее Севска). Отсюда можно было заключить, что окружённые южнее Брянска русские войска пытаются прорваться на восток. Я связался с 1-й кавалерийской дивизией, которая всё ещё находилась на западном берегу р. Судость, и потребовал сообщить мне, не замечены ли какие-либо изменения в поведении противника. Хотя ничего подозрительного и не было отмечено, я всё же приказал дивизии перейти в наступление и переправиться на восточный берег реки. Дивизия должна была при этом установить, находится ли ещё там противник или он уже отошёл. Вскоре 1-я кавалерийская дивизия захватила здесь плацдарм.

Вечером из штаба группы армий сообщили по телефону, что 35-й корпус передаётся в подчинение 2-й армии и с нас снимается ответственность за обеспечение левого фланга. Я возразил, пытаясь доказать, что руководство всеми силами, осуществлявшими блокирование «трубчевского котла», может успешно проводиться только единым штабом. Кроме того, с нас снималась ответственность также за обеспечение правого фланга, так как 34-й корпус передавался в подчинение 6-й армии, которая должна была силами этого корпуса занять Курск. Это предложение исходило, очевидно, от главного командования сухопутных войск или верховного командования вооружённых сил и в настоящее время не могло быть осуществлено, ибо в этом случае обеспечение нашего правого фланга ставилось под угрозу.

Хотя в этот день и был занят Дмитриев (Дмитриев-Льговский), но плохое состояние дорог не дало возможности подтянуть сюда тыловые части 48-го танкового корпуса и способствовало затягиванию критического положения.

9 октября русские продолжали свои попытки прорваться в районе населённого пункта Суземка. Русские стремительно атаковали правый фланг 293-й пехотной дивизии, оттеснив дивизию к Суземке и Шилинке. Ввиду того, что 25-я мотодивизия, выделенная в резерв танковой армии, ещё не прибыла, пришлось использовать 41-й пехотный полк 10-й мотодивизии, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся между 29-й мотодивизией и 293-й пехотной дивизией, 48-й танковый корпус, который в соответствии с указанием командования группы армий «Центр» должен был наступать на Курск и Ливны, получил теперь приказ подтянуть к Севску все свои наличные силы.

К 12 час. дня в Севск прибыл командир 25-й мотодивизии генерал Глеснер и принял командование всеми подразделениями, действовавшими между 29-й мотодивизией и 293-й пехотной дивизией. В то время как на этом участке развернулись ожесточённые бои, основные силы 1-й кавалерийской дивизии, не встречая серьёзного сопротивления, переправились через р. Судость и двинулись на Трубчевск. Дивизия была введена противником в заблуждение и пыталась теперь наверстать упущенное. В течение последующих дней противник продолжал оказывать давление преимущественно на направлениях Трубчевск, Севск; Трубчевск, Орёл и Трубчевск, Карачев, но лишь небольшим группам русских удалось прорваться через дорогу Середина Буда — Севск, в том числе, к сожалению, и штабу 13-й русской армии.

При сильной вьюге штаб танковой армии перебрался в Дмитровск (Дмитровск-Орловский). Состояние дорог всё более ухудшалось. Множество автомашин застревало на так называемой «автостраде».

Несмотря на всё это, наши войска овладели Волховом. 18-я танковая дивизия во взаимодействии со 2-й армией (43-й армейский корпус) окружила русские войска, действовавшие севернее Брянска.

Одновременно со всеми этими событиями южный фланг Восточного фронта готовился к наступлению на Таганрог и Ростов. Передовые части нашей соседней 6-й армии приближались к Ахтырка и Сумы.

Левее нас наши войска перешли на московском направлении р. Угра и заняли Гжатск.

10 октября от командования группы армий были получены новые указания: овладеть Курском; очистить котёл в районе Трубчевска; завершить окружение котла, образовавшегося северо-восточнее Брянска; нанести удар по Туле. Всё это предлагалось выполнить немедленно. Либенштейн поступил совершенно правильно, запросив командование группы армий о степени срочности всех этих требований, которые явно исходили от высшего командования. Однако никакого ответа мы не получили.

Последующие недели прошли в условиях сильной распутицы. Колёсные автомашины могли передвигаться только с помощью гусеничных машин. Это приводило к большой перегрузке гусеничных машин, не предусмотренной при их конструировании, вследствие чего машины быстро изнашивались. Ввиду отсутствия тросов и других средств, необходимых для сцепления машин, самолётам приходилось сбрасывать для застрявших по дороге машин связки верёвок. Обеспечение снабжением сотен застрявших машин и их личного состава должно было отныне в течение многих недель производиться самолётами. Подготовка к зиме находилась в плачевном состоянии. Затребованный нами ещё 8 недель тому назад антифриз доставлялся в незначительных количествах, так же как и зимнее обмундирование для личного состава. Последнее обстоятельство явилось в течение последующих тяжёлых месяцев причиной больших затруднений и лишений, которые легко могли бы быть устранены.

Противник продолжал свои попытки пробиться на участке 29-й мотодивизии и 293-й пехотной дивизии, 4-й танковой дивизии удалось прорваться в Мценск. 6-я армия, действовавшая правее нас, заняла Сумы;

13-й армейский корпус, действовавший левее, переправился через р. Угра западнее Калуги. Ухудшение погоды давало себя чувствовать и на этом участке фронта.

11 октября русские войска предприняли попытку вырваться из «трубчевского котла», наступая вдоль обоих берегов р. Навля. Противник устремился в брешь, образовавшуюся между 29-й и 25-й мотодивизиями и занимаемую лишь 5-м пулемётным батальоном. Одновременно в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска северо-восточнее Орла развернулись ожесточённые бои местного значения, в которые втянулась 4-я танковая дивизия, однако из-за распутицы она не могла получить достаточной поддержки. В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех. Об этой новой, для нас обстановке я написал в своём докладе командованию группы армий, в котором я подробно обрисовал преимущество танка Т-34 по сравнению с нашим танком T-IV, указав на необходимость изменения конструкции наших танков в будущем.