Книга Ловец огней на звездном поле - Чарльз Мартин

Томми немного помолчала, потом повернулась ко мне и добавила:

– Все это случилось в ту ночь, когда я прибежала к вам из Суты…

Выбравшись из подвала, мы прошли через кухню на черное крыльцо. Бассейн на заднем дворе зарос похожими на зеленую паклю водорослями, кафель выше уровня воды почти весь отвалился, а сквозь трещины в каменных плитах, которыми была вымощена площадка возле бассейна, проросла трава. Томми, впрочем, смотрела не на бассейн, а на конюшню, где в одном из стойл виднелась голова Маленького Буббы. Конь смотрел на нас, и Томми тронула меня за плечо.

– Сходи проверь, как там у него дела, а я сейчас вернусь.

– Может, мне пойти с тобой? – предложил я, и она слабо улыбнулась.

– Нет, не нужно. Я справлюсь.

Обогнув бассейн, я пересек лужайку и подошел к коню. Дверца стойла была открыта[50], но Маленький Бубба не вышел мне навстречу. Он только негромко заржал и несколько раз коснулся моего лица отвислыми влажными губами, словно целовал после долгой разлуки.

– Ну, как дела, старик? Как поживаешь? Не скучно тебе тут одному? – спрашивал я, внимательно разглядывая коня. Против ожидания, Бубба выглядел довольно ухоженным: его недавно вычистили и подстригли гриву и хвост, а на ногах я заметил новенькие подковы. Похоже, дядя неплохо о нем заботился.

Отыскав в соседнем пустующем стойле грабли, я вытащил наружу старую подстилку и засыпал пол свежими опилками, а в кормушку добавил овса. Я как раз заканчивал чистить самозаполняющуюся поилку, когда снаружи заработал мотор «Викки». Потрепав на прощание Буббу по холке, я вышел из стойла и увидел, как Томми выбралась из кабины и встала рядом с машиной, глядя на дом. Проследив за ее взглядом, я увидел вырывавшиеся из кухонного окна клубы дыма. Дым густел, поднимался все выше, а еще несколько секунд спустя такой же дым повалил и из вентиляционных отверстий под крышей.

Томми сложила руки на груди и с удовлетворенным видом оглянулась на меня. Ее напряженно приподнятые худые плечи чуть заметно расслабились и стали не такими угловатыми.

– Твоя работа?

Она кивнула.

– Почему-то мне кажется – твой отец не обрадуется, когда узнает, что ты натворила.

Томми рассмеялась.

– Не обрадуется – это еще мягко сказано!

В следующее мгновение дом сотряс сильный взрыв, от которого вылетели стекла и сорвало с петель раздвижные двери кухни. Град сверкающих стеклянных осколков обрушился на площадку возле бассейна. В воздухе, словно бумеранги, пронеслись рейки раздробленных жалюзи.

Позади нас раздался топот копыт. Обернувшись, я увидел, что Маленький Бубба, напуганный грохотом, поскакал в направлении луга. И тут же где-то в глубине дома прозвучал еще один, куда более мощный взрыв, полностью разрушивший одну из боковых стен. В дыму показались языки пламени, жадно лизавшие бревна и сломанные, размочаленные доски. Не прошло и десяти секунд, как огромный особняк превратился в гигантский костер.

Томми продолжала смотреть на пожар, но лицо ее не выдавало никаких эмоций. Выглядела она совершенно спокойной, чего нельзя было сказать обо мне. Бросив несколько взглядов в сторону шоссе, я спросил:

– Слушай, не пора нам убираться отсюда?

– А зачем?

– Твой отец… Если он застанет нас здесь…

Томми повернулась и, забравшись в салон, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

– Это не его дом.

Заслышав далекий вой пожарных сирен, я поскорее включил передачу и, объехав конюшню сзади, направил машину по старой лесовозной дороге. Вскоре мы уже были в лесу. Оказавшись под прикрытием деревьев, мы остановились и некоторое время смотрели, как поднимаются в небо языки пламени. Ветер раздувал огонь и нес в нашу сторону пепел и горячую сажу, которая сыпалась на капот, на листья, на траву вокруг нас. Скрюченные от жара хлопья упали Томми на плечо, и она смахнула их рукой. На наших глазах второй этаж горящего особняка провалился внутрь, и к небу взвился столб горячих искр.

– Мне уже давно хотелось это сделать.

Пожарные сирены завывали совсем близко. Я включил полный привод и, лавируя между деревьями, медленно поехал глубже в чащу. Какое-то время мы двигались параллельно главной дороге, потом пересекли Бычье болото и еще долго бесцельно колесили по окрестностям Суты, пока в Южной Джорджии не наступила ночь. К тому моменту, когда я свернул с шоссе на нашу подъездную дорожку, Томми крепко спала.

* * *

Загнав «Викки» в амбар, я на руках отнес Томми на второй этаж и уложил в постель. Я как раз укутывал ее одеялом, удивляясь про себя, какой горячей кажется ее кожа, когда она, так и не открыв глаз, положила ладонь мне на затылок и, заставив меня наклониться, нежно поцеловала в лоб.

– Я люблю тебя, Чейз Уокер.

Томми и раньше говорила мне нечто подобное, но таких интонаций я еще никогда от нее не слышал. Впрочем, мое замешательство длилось недолго – сердце подсказало мне, чтó значат эти слова на самом деле. Выключив свет, я плотно закрыл дверь в комнату и, стараясь ступать как можно тише, спустился вниз. Выйдя из амбара, я, однако, пошел не к дому, а свернул к пастбищу. Ночное небо казалось светлым от множества звезд, которые сверкали и переливались как крошечные ограненные алмазы, в каждом из которых задержался свет ушедшего дня, и только в моей душе царил непроглядный мрак. Добравшись до изгороди, я понял, что больше не могу сдерживаться. Закрыв лицо ладонями, я упал на колени и зарыдал.

Прошло какое-то время, и я почувствовал, как на плечо мне легла дядина рука.

Я кое-как вытер глаза. Всего в паре футов от меня кружились над подсохшей коровьей лепешкой какие-то насекомые.

– Почему? Почему ты мне ничего не сказал?

Дядя посмотрел на окно комнаты, где спала Томми.

– Она знала, что тебе будет очень больно, и хотела, чтобы ты узнал обо всем от нее.

– А как же врачи? Врачи и все те новые лекарства, о которых постоянно твердят по радио и по телевизору? Неужели ничего нельзя сделать?

Он покачал головой.

– Когда я за ней прилетел, врачи сказали, что она давно должна была бы умереть. С точки зрения современной медицины то, что Томми до сих пор жива, объяснить невозможно. Ее иммунитет… его у Томми просто нет. Ее может убить простенький насморк, который мы с тобой даже не заметим.

– Но не можем же мы просто сидеть сложа руки!.. Подумай, может быть, что-то все-таки можно… Ведь сейчас мы просто ждем, пока она… умрет.

– Она взрослая женщина, Чейз, и сама принимает решения. – Отвернувшись, дядя торопливо вытер глаза рукавом, потом снял бейсболку и принялся вертеть ее в руках. – И нам надо научиться принимать ее решения. Ты пойми, вопрос вовсе не в том, когда она… когда это произойдет, а в том, чтó нам делать, как вести себя, пока не настанет конец.