Книга Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте - Роман Бобков

Снаряд угодил прямиком в солнечное сплетение. Туда, где под рубашкой из грубого шелка висела китайская монета с изображением дракона и квадратной дырочкой посередине. Монета была срезана с шеи пленного, который утверждал, будто она уберегает своего обладателя от смертельных ран. А рубашки из грубого шелка Чингисхан после завоевания Китая приказал носить всем своим воинам. Грубый плотный шелк не пробивался наконечниками пущенных стрел, а просто вбивался в рану. Потянув за края ткани, такой наконечник было несложно извлечь.

Но бывшему тысячнику было сейчас не до этого. Попавший точно в сплетение нервных окончаний камень будто пригвоздил его грудную клетку к позвоночнику. Гемябек словно рыба открывал рот, но не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Подбежали русичи, и быстро опрокинув и обезоружив монгола, стали вязать его по рукам и ногам. Пока вязали, к Гемябеку вернулась способность дышать и говорить.

– Проклятые урусы! – извиваясь, брызгая слюной и пытаясь отбрыкиваться, шипел пленник. – Чтоб вы все сгнили заживо, а в ваших головах завелись черви! Чтоб вы питались только собачьим дерьмом! Чтоб в ваши тела вселились кровососущие демоны, не дающие покоя вашим проклятым душам ни днем ни ночью! Чтоб вас заживо сожрали дикие звери!

– Ты чего это так разошелся, родной? – ставя Гемябека в вертикальное положение, спросил его тот самый воин, который сразил его камнем. – Мы вроде как первый раз встречаемся, а ты ругаешься так, словно всю жизнь на нас зло держал, а сейчас наконец-то тебе выговориться удобный случай выпал.

Находившиеся рядом русские воины на сказанную реплику весело засмеялись, а Гемябек, злобно выпучив глаза и сложив губы трубочкой, подался к говорившему и метко плюнул ему в лицо.

– Ах ты, морда татарская! – не на шутку разозлился воин, сжал кулак и широко размахнулся для сильного удара. Гемябек, приготовившись к зуботычине, зажмурился, но удара не последовало. Приоткрыв глаза, он увидел, что удар воина остановил тот самый русич, что был с молодым в пролеске.

– Не горячись, Глеб, – сказал он, словно тисками удерживая запястье того, что хотел ударить. – Понимаю, обидно, но придется стерпеть. Надеюсь, слюна у него не ядовитая, так что, кроме обиды, другого ущерба тебе не будет. Потом с него извинения возьмешь.

– Да кто его, Евпатий, знает, – высвобождая руку, но успокоившись, ответил Глеб, – очень даже может и ядовитая у него слюна. Он прям весь как будто злобой и ядом пропитан. Вон какие эпитеты в нашу сторону выдавал. Я даже думаю, что он собственной слюной наконечники своих стрел смазывает, чтоб уж наверняка врага убить.

– Ну вот и хорошо, что к тебе вернулась обычная шутливость, – улыбнулся на ответ Глеба Евпатий. – А рот мы ему, пожалуй, заткнем. Нет, не для того, конечно, чтобы он больше не плевался, а чтобы не шумел. Нам лишний шум совсем ни к чему, – и взяв стальными пальцами Гемябека за нижнюю челюсть, русский богатырь, слегка надавив, моментально разжал пленнику рот и запихал в него большой кусок тряпки.

– Евпатий, да ты ему, кажись, до самой утробы кляп засунул. Не задохнется?

– Интересный ты человек, Глеб, – для надежности повязывая поверх кляпа веревку и затягивая ее на затылке пленного, ответил Евпатий, – только что убить его за плевок готов был, а теперь волнуешься, переживаешь. Ничего ему не будет. Сопит вон в две дырочки.

Дальше Гемябек увидел, что из пролеска, уже верхом, выехал раненный им молодой русич. Одна нога у него была плотно забинтована собственной, порванной для этой цели рубахой.

– Сильно он тебя? – поинтересовался у подъехавшего раненого Евпатий.

– До лагеря дотяну, – не особо воодушевленно ответил тот. – Но только верхом.

– Так и мы верхом! – находясь явно в приподнятом расположении духа от успешного захвата пленника, ответил богатырь. – А ногу твою знахарь вылечит! Будешь еще скакать не хуже прежнего. Давайте-ка все остальные тоже за лошадьми. Этому, – Евпатий кивнул на татарина, – мешок на голову надеть не забудьте. И Ульвэ со своими пусть возвращается. Пора нам отсюда побыстрее, а то, не ровен час, удравшие половцы еще подмогу приведут.

Гемябеку, как и было приказано Евпатием, надели на голову мешок, взвалили его поперек седла одного из наездников, и повезли в неизвестном для него направлении.

И один только серый зайчишка остался в полном одиночестве в своей ловушке.

Глава 17. Кодекс наемника

Крагх скучал на своем боевом посту. Вот уже несколько месяцев они с сестрой охраняли это свободное поселение. Караульная служба вообще была делом скучным, но обязательным. А поскольку ничего другого наемники детям драконов не доверяли, то приходилось мириться со своей участью.

– Будь здоров, драконья голова! – громко и бесшабашно поприветствовал последнего из рожденных проходящий мимо ремесленник.

Крагх в ответ молча кивнул и равнодушно посмотрел вслед человеку, который, попав в эти земли, не стал на путь воина, а просто жил своей жизнью в свободном поселке. Он выделывал добываемые охотниками шкуры животных, после чего шил из них различную одежду, чехлы для оружия и еще много чего другого. С этого человек вполне достаточно имел на жизнь, да еще и откладывать удавалось. Он, как и другие, платил часть прибыли наемникам за защиту и был этим вполне доволен.

Поначалу жители поселка восприняли появление среди их охранников детей драконов весьма настороженно. Но поскольку уже многие десятилетия доверяли наемникам, то быстро привыкли к этому необычному обстоятельству.

Еще полгода назад никто и предположить себе такого не мог, чтобы в рядах наемников были представители местных. Но случилось то, что случилось, и назад уже ничего не вернуть.

Вырвавшись благодаря чудесному и необъяснимому появлению русичей из лап Некроманта, Сильмара и Крагх на захваченных лошадях, не теряя времени, направились в родные земли.

И вот, казалось бы, совсем немного оставалось до родных болот, где можно было нырнуть в свои подземелья, как их ожидал неприятный сюрприз. У болотных крыс начался брачный период.

Подъезжая к опушке леса, того самого в непроходимых чащобах которого находились владения Чародея, а также лагерь русичей и Болотный замок, дети драконов, не сговариваясь, остановили лошадей и тревожно переглянулись.

– Ты тоже их почувствовал? – присоединилась Сильмара к брату.

– Еще бы, – тоже мысленно ответил тот, – вкус болотных крыс, да еще в таком количестве, ни с чем не перепутаешь.

Не успели они обсудить, что делать дальше, как зафыркали и начали тревожиться их трофейные лошадки.

В это время из лесной чащобы показались первые заостренные морды созданий величиной с откормленную собаку. Крысы выходили из леса, для того чтобы зачать потомство и вернуться обратно в свои болота.

Почему было устроено так, что в брачный период эти твари, весь год не покидающие сырых болот, устремляются в сухие и просторные места, было неизвестно. Но каждый знал, что даже болотным великанам лучше не стоять в этот период на их пути.