Книга Время шаманов - Аве Бак

Вдруг я ясно услышал шаги. Много шагов. Топот босых ног толпы. Ничего другого – ни слова, ни крика, только густой гул босых ног за спиной. Я обернулся.

Жители деревеньки тёмной бессловесной массой шли прямо на меня и не просто на меня, они шли за мной. Шли, вытянув вперед руки, широко раскрыв немые рты и все взгляды были обращены только на меня. Я остолбенел. Бежать не было сил, ноги вросли в землю. Толпа не смяла и не разорвала меня. Руки туземцев подхватили моё неспособное сопротивляться тело, подняли над толпой и понесли. Я оторвал затылок от ковра из человеческих ладоней и посмотрел перед собой. Огромное, приближаемое каждым движением несущей меня массы, здание страшного храма стало мне ответом на все проносящиеся в сознании вопросы. Я уронил голову. Сразу вспомнилась, читанная ещё в детстве, книга про жестоких и кровожадных ацтеков приносящих богам людские жертвы. По-моему, я потерял сознание.

Я очнулся на тоненькой подстилке. Резко сел и, подобрав под себя ноги, стал испуганно озираться по сторонам, не веря, что жив. Холодный полумрак постепенно отдавал моему взгляду едва различимые контуры в окружающем пространстве. Я разглядел высокие серые стены, круглое окно в потолке чуть проявляемое предсумеречным небом, плоский каменный алтарь в глубине помещения. Внезапно по окружности стены, на высоте пяти-шести метров от пола, помчался яркий язычок огня, зажигая на своём пути один за другим большие светильники. Зал храма залился светом. Древняя технология явлённая невидимой рукой завораживала и вызывала трепет. Мне открылся другой, чужой мир в гигантских красочных рисунках и надписях выбитых в камне стен змеящейся вязью. Письмена начинались от самого пола и разрываемые картинами поднимались под свод, где терялись в недосягаемом для пыхтящих светильников полумраке.

Я поднялся и ведомый любопытством стал разглядывать рисунки, двигаясь по кругу здания. Очарование и ворожба восточной сказки спрятали мой страх за живым интересом. Я чувствовал себя первопроходцем, волею судьбы пропущенным в святая святых доселе неизвестной культуры.

Фрески на стенах, по всей видимости, иллюстрировали древний текст. Огромного размера люди стояли и сидели группами, обязательно взявшись за руки, смотрели друг на друга внимательными большими глазами. Рты на лицах сомкнуты, нигде никого говорящего, а над группами нимбы-круги синего цвета. Они висели головами сидящих или стоящих, возможно указывая на особую общность и святость гигантов. Потом я открыл для себя, что все фигуры мужские – никаких сомнений. Они были абсолютно нагие, а гениталии вырисованы достаточно четко. Чем дальше я продвигался вдоль стены к алтарю, тем заметнее изменения в позах и жестах персонажей фресок. Теперь мужчины сидели с закрытыми глазами. Исчезли сомкнутые руки, лишь касание кончиками пальцев. И, наконец, над круглым алтарем три фигуры, закрыв глаза, парили в воздухе в позе лотоса, воздев руки, над их головами сиял золотой нимб. Но самое удивительное, что над нимбом-кольцом застыла фигурка совсем юной девушки-подростка, облачённой в легкую розовую тунику. Её ступни опирались на золотой круг, светлые волосы развевались в полёте, ясные голубые глаза смотрели прямо на меня, а губы приоткрывала нежная мягкая улыбка. В руках богиня держала золотой диск. Вернее, она зажала его в правой ручонке, а ладонью левой как бы ударяла по нему, словно танцующая цыганка по коже бубна. Я замер, очарованный легкостью и живостью фигуры на фреске.

«Откуда, – подумал я, – в этой суровой, лаконичной живописи туземцев такая жизнерадостная мастерская линия, такая подкупающая красота юной женщины?»

Несколько минут, не отрывая взгляда, созерцал я образ нежной богини, а когда обернулся,… увидел перед собой старика из моего сна.

Он стоял возле алтаря, опершись на посох, и разглядывал меня. Внимательно, оценивающе, не торопясь. Я замер. Значит, он не случайно приснился мне, он хотел этого! Кто он – этот гуляющий по чужим снам?

Движением руки старик подозвал меня. Я медленно и скованно шёл к нему, а он уселся на край каменного алтаря и снова жестом указал мне, что и я должен проделать то же самое – сесть напротив него. Выделываться было бессмысленно, да и небезопасно. Я снял ботинки и сел на холодный каменный круг. Ноги сами сложились в восточное плетение.

Мне трудно описать словами весь сонм чувств и переживаний, теснившихся в моей голове. Здесь были, и страх перед неведомым, и мальчишеское желание узнать тайну, и тревога никогда не вернуться домой, и даже некий интерес, что всегда сопровождает туриста – набраться экзотических впечатлений.

Итак, я сел перед стариком. Он чуть подвинулся в мою сторону и вытянул вперед руки. Я ждал. Тогда он легким кивком головы обратил мое внимание на фреску на стене, где сидевшие мужчины держали друг друга за руки. Я подчинился и медленно протянул ему свои руки. Ладонями вверх. Он перехватил мой взгляд и, не отводя глаз, вложил свои сухие смуглые кисти в мои раскрытые ладони. Тёплая волна пронизала всё мое тело, она пробежала от пяток до ушей и горячей грелкой улеглась у меня на переносице. Я сделал импульсивное движение, отдергивая руки на себя. Но нет! Крепкие клешни индуса держали их.

И тут я услышал, как он заговорил. Нет, он не открывал рта. Он просто смотрел мне в глаза, а слова звучали в моей голове, под черепушкой, в сознании. Они лились спокойным мягким тёплым потоком без звука чужого голоса, как если бы я размышлял сам с собой. Но это были его слова, потому что я никогда не мог бы рассказать такого сам себе. Это были не мои знания, не моя информация, я вбирал в себя только то, что мне предложил узнать этот старик.

«Ты пришел, Умеющий видеть во сне. Мы долго ждали тебя. Очень долго. Тот, кто видит во сне, будет обучен во сне. Ты назван в пророчестве, которым изрезаны стены храма Божественного Воина. Их уже некому прочитать. Они уснули для нас. В один миг мы разучились их понимать. В одно мгновение. Мы только помним, о чем в них говорится. Хочешь спросить меня что-либо? Спроси! Не говори, а лишь подумай. Давай!»

Я попытался вернуть себя в реальность, проверить свое состояние и спросил его: «Где Рачи?»

«Хорошо, чужеземец, очень хорошо. Ты проверяешь себя! Добрый знак. Твой Рачи спит и ему снится, что он вместе с тобой ремонтирует храм. Он и будет спать до самого дня вашего ухода».

«А когда мы уйдём?»

«Уйдёте. Не спеши. Ты здесь для того, чтобы потом уйти. Знай это и не бойся. Всему свой час отмерянный судьбой. С этого дня я твой Учитель. И только так ты будешь обращаться ко мне. Ты – Обучаемый во сне. Это твое первое имя. Второе открою тебе, когда придет время отпустить тебя. Я научу тебя властвовать над людьми, внушать им свою волю, заставлять их делать то, что ты им повелишь. Я научу тебя читать мысли в чужих головах, и все их помыслы будут перед тобой лежать как на ладони. Ты станешь тем, кто обещан пророчествам. Но за это, и ты будешь обречён на особый путь. Путь служения пророчеству и юной богине, той самой, которую ты так внимательно разглядывал. Ты отыщешь её в своей далёкой земле и благодаря тебе она соединиться с божественным диском, который держит в руках! Но хватит на сегодня! – прервал свой рассказ старик. – Ты будешь постоянно пребывать во храме и видеться только со мной. Теперь это твой дом. Я больше не потревожу тебя в бодрствовании. Я стану учить тебя в твоих снах!»