Книга Все наладится! - Дженнифер Чиаверини

Но разве бабушке объяснишь?

– Это не так просто, – отделался он общей фразой.

– А я и не утверждала, что все будет просто. Самые важные в жизни вещи редко бывают простыми – но за них-то и нужно бороться.

– Бабуль…

– Я не намерена спорить. Высказалась – и все; остальное – твое дело. Иногда ты бываешь упрямым ослом.

– И вовсе я не упрямый! – возразил Адам, но в трубке уже раздались короткие гудки. Он вздохнул и переключился на Натали.

– Ну и что это было? – раздраженно спросила та.

– Бабушка звонила.

– Опять доставала на тему Дня матери?

Неожиданно Адам вспомнил то злосчастное утро, когда Натали играла роль хозяйки дома перед Меган.

– Нет, не доставала, – возразил он, не в силах скрыть раздражение. – Я ведь уже сказал, что пойду.

– Она не твоя мать!

– Мама тоже придет – семейная традиция.

– У вашей семейки на каждый чих есть традиция, честное слово! – проворчала Натали. – А как же я?

– Что ты?

– Я еще неделю назад просила тебя сходить со мной на прием!

– А я сразу сказал, что не получится.

– Но ты мне нужен! Я не могу пойти без сопровождения!

– Почему?

– Так не принято. Короче, идем со мной. Ничего страшного – пропустишь разок семейное сборище, как-нибудь не лишат наследства.

– Не в этом дело.

– А в чем же? Прием устраивает генеральный директор корпорации, которая покупает «Линдзор». Это мой единственный шанс произвести нужное впечатление, а ты хочешь, чтобы я там торчала одна, как дура?

Адам изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– Извини, я ничем не смогу помочь.

– Так, знаешь что? Это твой последний шанс, – отчеканила Натали ледяным тоном. – Если не пойдешь со мной, я найду кого-нибудь менее эгоистичного; того, кто будет рад помочь и поддержать.

– Даже не сомневаюсь, – парировал Адам. – Ты всегда умела получать все, что хочешь.

В ответ она просто бросила трубку. Пожалуй, впервые за всю историю их отношений последнее слово осталось за ним.

Было уже довольно поздно, когда Меган заехала к родителям за Робби, так что она с благодарностью приняла приглашение остаться на ужин. По счастью, сын был рад ее видеть. В последнее время его поведение стало непредсказуемым: от любви до неприятия. Меган боялась, что ее поездка на выставку усугубит ситуацию или, еще хуже, напугает его, как в прошлый раз. Тем не менее мальчик был в хорошем настроении, весело болтал и даже спросил, как она съездила.

Вернувшись домой, они забрали почту у соседа: большей частью реклама и счета, однако было кое-что и для Робби – письмо с обратным адресом отца.

Меган сортировала почту, краем глаза поглядывая на сына. Вот он разрывает конверт, достает открытку, читает, и выражение надежды сменяется недоумением.

Она вовсе не собиралась совать нос в отношения Робби с отцом – это его личное дело, хотя ужас как хотелось держать руку на пульсе. И вот когда терпеть уже не было сил, он нарушил молчание:

– Ничего не понимаю.

– Что такое, солнышко?

– Это поздравительная, что ли? – спросил Робби, разглядывая открытку. – Но мой день рождения вовсе не двадцать второго марта! Наверное, это от Джины; вот и имя перепутала.

– Можно посмотреть?

Пожав плечами, Робби протянул открытку.

– А, это объявление о рождении ребенка, – сказала она, посмотрев на орнамент из крольчат и цыплят. – Наверное, Джина уже родила.

Перевернув открытку, она застыла, словно ее окатили холодной водой.

Стандартный текст гласил: «У нас мальчик!» Дальше шли детали: вес 3350, рост 51, родился 22 марта у Джины и Кифа Донахью; назвали Роберт Киф Донахью.

Меган не верила своим глазам. Тут что-то не так… Господи, пожалуйста, пусть это будет недоразумение! Она перевела взгляд на Робби, тщетно пытаясь скрыть охватившие ее чувства.

– Они назвали ребенка Робертом? – переспросил он с каменным лицом.

– Похоже на то.

Робби молча отвернулся. Меган никогда не видела его таким оглушенным, и ей стало страшно.

– Наверное, тут какая-то ошибка, – пролепетала она, тщетно хватаясь за пустоту в попытке его утешить. – Наверное, Джина думала о тебе, когда писала, вот и…

– Никакая это не ошибка.

Робби выскользнул из кухни; вскоре наверху хлопнула дверь детской.

С бьющимся сердцем Меган схватила трубку и набрала номер Кифа. Он не мог… Даже после всего, что он сделал и чего не сделал. Наверняка какое-то недоразумение, сейчас все выяснится…

– Алло? – раздался усталый женский голос.

– Это Меган Донахью, – представилась она нарочито формально. – Могу я поговорить с Кифом?

– А, Меган, привет… – Джина явно растерялась. – Э-э, да, он дома, спит.

– Позови его к телефону, пожалуйста.

В телефонной трубке послышался плач ребенка.

– Мне правда не хочется его будить. Он очень устает последнее время…

– Джина, я помню, что такое грудной ребенок. Это тебе сейчас надо спать, а не ему. Мне нужно с ним поговорить, и если он не подойдет, я буду названивать сутками.

Джина колебалась; малыш кричал все громче.

– Хорошо, сейчас позову. – Брякнула трубка, словно она ее выронила.

Плач затих. Потянулись долгие минуты. Наконец в трубке послышался голос бывшего мужа.

– Ну что?

– Киф, это Меган.

– Я понял. Чего ты хочешь?

– Робби только что получил открытку. – Меган набрала воздуха в грудь. – Тут какая-то ошибка: написано, что вы назвали ребенка Робертом.

– Ну да, все правильно – Роберт Киф.

– У тебя уже есть сын, которого зовут Роберт, – звенящим от злости голосом отчеканила она.

– Я помню.

– Ему и так плохо от того, что его заменили другим – еще и имя одинаковое? Тебе не кажется, что это уже слишком?

– Вообще, конечно, тебя не касается, но имя совсем другое. У Робби – Роберт Майкл, а у нас Роберт Киф, и мы будем звать его… ну, не знаю… Робом или Бобом, придумаем что-нибудь.

– Почему?

– Я тут ни при чем, обращайся к Джине. У нее и отца, и дедушку звали Робертом, и прадедушку… Не моя идея. Я вообще хотел назвать его Кифом.

– Робби очень переживает.

– Да ладно, ничего страшного. Парень крепкий, все наладится.

– Не такой уж он и крепкий – особенно учитывая, как ты с ним обращаешься…