Книга Вероника - Алина Знаменская

— Думаю, ей сейчас не до нас, — решил Егор. — Тем более что с этой дамой, — он кивнул на Ксюшу, — я, кажется, научился ладить.

Любе его доводы показались убедительными, и она поспешно убежала.

— Ну что, хулиганка, безобразничать будешь? — поинтересовался Егор у маленькой. Та смотрела на него внимательно, наморщив бровки. Егор походил с ней вокруг флигеля, тихонько развлекая ее разговором. Девочка охотно гудела ему в ответ на своем языке. Когда из столовой хлынула толпа спортсменов, Егор шагнул на веранду и не долго думая открыл первую дверь своим ключом. Он знал, что, увидев на его руках ребенка, все обступят их и начнутся вопросы.

Где-то он слышал, что маленьким детям вредит излишнее внимание.

Вопреки ожиданиям девочка не подняла вой, а внимательно смотрела на него, и ему казалось, что они прекрасно поняли друг друга. Потом он подумал о том, что впервые держит на руках грудного ребенка и ощущения при этом возникают самые удивительные. Не отпуская девочку, Егор одной рукой открыл окно и задернул тюль.

— Ты же у нас любительница свежего воздуха, — подмигнул он девочке и в следующий миг услышал голоса на крыльце. Сердце подпрыгнуло. Здорово получится, если сейчас войдут Вера со своим гостем, а он тут хозяйничает. Пожалуй, у нее будет полное право отчитать его как мальчишку. Но не в окно же выпрыгивать? Он подвинул стул к окну и сел. Девочка тихо и сосредоточенно теребила пуговицу на его рубашке.

— Такое не забывается, — услышал он голос мужчины. — И я уверен, что ты не забыла.

— Всякое забывается, Коля, — возразила Вера.

Голос ее обрел прежнюю уверенность. Если бы Егор своими глазами не наблюдал ее смятение при появлении гостя, он бы тоже поверил, что «всякое забывается». Вероятно, было что-то такое, что так и не забылось.

— Я к старому не возвращаюсь, — добавила она.

— А я возвращаюсь, я только и делаю, что возвращаюсь к старому. Хоть это и больно.

Вероятно, они стояли у перил веранды. Она не хотела приглашать его в комнату, потому что боялась.

Егору показалось, что боялась Вера Сергеевна себя.

Того, что не забылось.

— Ты пришел сейчас ко мне только потому, что тебе некуда податься. Инга за границей, дочь неизвестно где, теща парализована. А если бы все обстояло иначе, ты бы пришел ко мне, Коля?

Мужчина молчал, женщина ждала ответа. Вместе с ней ответа ждал Егор.

— Ты знаешь, где я был. Оттуда все видится по-другому. Произошла переоценка ценностей. Если бы все можно было вернуть, Ника, то я…

— Вера.

— Ax да. Вера. Хотя Ника тебе больше шло. И само имя экзотичнее. И мне ближе. Если бы все можно было вернуть, я не поехал бы тогда в Питер. Ты мне. веришь?

— Что сделано, то сделано.

— Мы с тобой бы сейчас развернулись.

— Я и без тебя развернулась.

— Я заметил. Турбазу вот собралась для фирмы приобрести. А идея-то моя! Помнишь, я мечтал…

— Перестань. Ты никогда не шел дальше мечтаний.

Егор представил, как она поморщилась, словно от боли. Интересно, она все еще любит его? Вероятно, любит, раз так испугалась. А он? Судя по всему, тут был бурный роман и общий бизнес. Потом Коля загремел на зону. Или нет, сначала он уехал. Ушел к другой женщине.

Егор с интересом раскладывал пасьянс чужой жизни. Поймав себя за этим занятием, удивился. Неужели ему действительно не безразлично, что у Мадам было с Джинсовым? С какой стати?

— Ты оставил мне одни долги. Я насилу выкарабкалась!

— Ты молодец. А если бы мы были вдвоем…

— Знаешь, что было бы? — Голос Веры приобрел подозрительную ровность. — Наша фирма развалилась бы в первый же год!

Джинсовый присвистнул. Она не дала ему возразить:

— Да, да. Ты вечно метался между мной и Ингой.

Ты никогда бы не вкладывал столько денег в развитие фирмы, как это делала я! Едва я вылезла из долгов, стала расширять сферу услуг. Я лично так и не съездила отдохнуть за границу, поваляться на солнышке, как мы когда-то мечтали. Только работа и работа! Единственное, что я позволила себе за эти годы, — это глазная операция для моей матери.

Они помолчали. Потом мужчина спросил:

— Удачно?

— Что?

— Операция прошла удачно?

— Нет. Все осталось по-прежнему.

— Мне очень жаль. Правда очень жаль.

Егор заметил, что Джинсовый избегает называть Веру по имени. Он называл ее Ника, а ей это не нравилось. Вера, Ника… Выходит, она никакая не Вера, а Вероника?

— А насчет Инги ты права… — продолжил мужчина. — Ей всегда было мало. И денег, и мужиков. Я, собственно, и сел поэтому. Накостылял одному из ее ухажеров. А оказался иностранным дипломатом.

Девочка на руках Егора засыпала. Он не торопился перекладывать ее на кровать. Мягкая теплая тяжесть на руке приятно грела. Розовый ротик во сне приоткрылся. Теперь ушко, нагретое закатным солнцем, просвечивало. Егор смотрел на ребенка и слушал.

— Я недавно узнала, что ты… Что с тобой такая неприятность, — сказала Вера.

— А знала бы — приехала навестить?

— Нет, — ответила Вера. — Все, что было в прошлом, пусть там и останется. После того как ты ушел…

— Ты сама меня выгнала! Забыла уже?

— После того как мы расстались, я долго была без точки опоры, Коля. Ты выбил из-под меня единственную — любовь. Я долго болталась в невесомости. Мне было так плохо, что не хотелось жить.

— Ты всегда накручиваешь лишнего…

— Лишнего? А чем мне было жить тогда? У меня отняли дочь. Игорь изобрел страшную месть за мою любовь к тебе. Увез Юльку в Канаду! Мать меня никогда не любила и поэтому не стала для меня пристанищем. Брат? Он и в детстве-то меня не замечал, между нами не было братских чувств. А отец…

— Ника, про отца я знаю, — тихо остановил ее Джинсовый. — Я слышал о твоем горе.

Егор услышал, как Вера щелкнула замком сумочки — полезла за платком.

— Так вот, когда папы не стало, я думала, что…

Короче, я решила поднять фирму и заработать денег на поездку в Америку. До меня дошли слухи, что Игорь перебрался из Канады туда. Я хотела найти точку опоры для себя.

— Тебе это удалось?

На веранде что-то звучно упало. Сумка? Или зажигалка…

Послышалась какая-то возня.

— Дочь я не нашла. Но точку опоры нашла! — отрезала Вера, сменив тон. — Ты не подумай, Коля, что я жалуюсь, — добавила она. — Так, вспомнилось. Все я пережила, все перемололось.