Книга За пеленой надежды - Барбара Вуд

Они гуляли под палисандровым деревом, среди кустарников бугенвиллий. Алек перешел к теме погоды:

— Вскоре начнутся продолжительные дожди. Чувствуется запах старой травы, которую сжигают масаи.

Сондра приветствовала людей, мимо которых они проходили. Она пожелала доброго вечера миссис Уитекер, учительнице, закрывавшей школу. Девушка высматривала Дерри, но того не было видно.

Только спустя несколько минут она поняла, что Алек ловко сменил тему разговора, но все же совсем не ушел от нее.

— Иногда здесь бывают суровые зимы. Конечно, вам, жительнице Аризоны, мои острова, находящиеся на самой макушке мира, покажутся немного грубоватыми и примитивными. Думаю, со временем они вам понравились бы.

Они подошли к церкви с солнечной стороны и наслаждались последними золотистыми лучами угасающего дня. Алек неожиданно остановился и посмотрел ей в лицо.

— Сондра, я никак не могу решиться заговорить об этом, — взволнованно сказал он. — Я уже много дней собираюсь сказать об этом, но духу хватает лишь на то, чтобы говорить о погоде.

Сондра посмотрела на него ничего не понимающим взглядом.

Он положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

— Я прошу вашей руки, — тихо сказал он. — Я прошу вас поехать со мной в Шотландию и разделить жизнь со мной.

Сондра не спускала с него глаз. Так вот оно что! Она поняла, о чем он говорил: острова неповторимой красоты и родина, где его предки прожили много веков. Уютная, спокойная жизнь, которую он предлагал ей вместе со своим именем и семьей. Семьей.

— Сондра, вам необязательно давать ответ прямо сейчас. Знаю, я застал вас врасплох. Я не тороплю вас. Нам здесь работать еще семь месяцев — достаточно, чтобы обдумать мое предложение. Я только могу сказать, что очень люблю вас и хочу, чтобы оставшуюся жизнь вы провели со мной.

Это было похоже на сон. И когда он наклонился, чтобы поцеловать Сондру, она не сопротивлялась. По мере того как поцелуй становился все более глубоким и страстным, Алек притянул ее к себе. Но тут перед глазами Сондры возник образ Дерри, живший в ее мечтах. Это было неправильно — целоваться с Алеком и не сказать ему правду.

Сумеречную тишину нарушил шум тяжелых шагов. Сондра и Алек отстранились друг от друга и увидели Дерри, который вышел из-за угла церкви и остановился. Он мгновение поколебался, затем, будто ничего не заметил, сказал Сондре:

— Я искал вас. Кое-кто хочет повидаться с вами.

Сондра пошла за ним следом через территорию миссии, а за ней Алек. Зачем Дерри вел ее в лечебницу?

Сондра узнала ответ, как только вошла в палату. В ее далеком конце стояла кровать. Ширма, скрывавшая ее целых девятнадцать дней, исчезла, а на кровати сидел исхудавший мальчик и из рук Ребекки жадно ел овсянку с медом.

Когда три врача подошли к нему, Оуко перестал жевать и посмотрел на них широко раскрытыми глазами. Ребекка салфеткой вытерла ему подбородок. Мальчик особенно пристально смотрел на красивую memsabu, стоявшую между двумя врачами, на ту, которая приходила к нему во время странных сновидений.

— Привет, Оуко, — Сондра ласково улыбнулась.

Мальчик робко сглотнул. Он был еще так слаб, что сам не мог поднять ложку, но в его глазах и улыбке светилась жизнь.

— Оуко, — сказал Дерри на масайском диалекте. — Это та самая memsabu, которая спасла тебе жизнь.

Мальчик что-то пробормотал, и его лицо залилось красновато-коричневым цветом.

Дерри повернулся к Сондре:

— Оуко благодарит вас. Он говорит, что никогда не забудет вас.

Сондра почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Вдруг Ребекка отложила в сторону миску с овсяной кашей, встала и, взглянув на Сондру, спросила:

— У memsabu будут распоряжения насчет ухода за Оуко?

Сондра уставилась на старшую сестру. Ребекка провела у койки мальчика больше часов, чем любая из медсестер. Это она обнаружила воспаление легких, следила за тем, чтобы мальчика ежечасно переворачивали на другой бок, проверяла, чтобы катетер не сместился, и даже выгнала одну сестру за то, что та невнимательно следила за основными показателями состояния организма. Это была хорошая, надежная женщина, как раз такая, без которой не мог обойтись врач в чрезвычайных обстоятельствах.

— Ребекка, действуйте по собственному усмотрению, — ответила Сондра.

На губах старшей сестры мелькнул след чуть заметной улыбки.

— Да, memsabu, — сказала она и снова села.

Алек заглянул к Мзее Мозесу, чтобы еще раз прослушать его, а Дерри и Сондра вышли в надвигавшуюся ночь. Поднялся ветерок, принося с собой запахи животных и аромат жженой травы. Дерри смотрел вдаль, туда, где горы Тайта на фоне неба окрашивались в пурпурный цвет.

— У вас появились друзья, — сказал он. — И вы заслужили их дружбу.

Сондра ничего не ответила, она была не в силах говорить.

— Через несколько дней я отправляюсь в экспедицию к северу, в страну племени масаев, — сообщил Дерри. — Поедете со мной?

24

Им предстояло проехать четыреста миль с остановкой в Найроби, чтобы забрать мороженые запасы. Сондра села в первый «лендровер» вместе с Дерри. Преподобный Торн уселся во второй вместе с Каманте, а на третьем ехал один Абди, водитель из народа суахили.

Три машины тряслись по пыльной дороге от миссии к Вои-Моши-роуд после того, как закончился ровный прямой участок через пустыню, усеянную зелеными деревьями и колючим круглым кустарником в человеческий рост. Когда они свернули на Момбаса-роуд, где интенсивность движения возросла, солнце уже поднялось и стало совсем тепло. Сондра глядела то налево, то направо на ровные просторные Тсаво-Вест и Тсаво-Ист — рыжеватые пустыни, где изредка встречалась скала из лавы или дерево, которое выглядело так, будто его посадили вверх корнями.

— Это баобаб, — пояснил Дерри. — Африканцы верят, что это дерево когда-то разозлило бога, поэтому он вырвал его и снова посадил корнями вверх. Когда смотришь на него, создается именно такое впечатление. Африканцы считают, что ветви, которые мы видим, в самом деле являются корнями, а листья растут под землей.

И Дерри начал рассказывать одно за другим племенные сказания — легенды и сказки, которые позволяли заглянуть во многие тайны первобытного африканского мышления.

К полудню, когда они достигли Найроби, Сондра узнала о Кении и ее народах больше, чем за последние пять месяцев.

После вкусного обеда в ресторане гостиницы «Нью-Стенли» и пополнения запасов в Центре иммунологических исследований при Всемирной организации здравоохранения три «ровера» выехали из города на забитую машинами дорогу. Дерри оживился и повеселел. Пока ехали за вереницей машин по дороге в два ряда, он рассказывал Сондре много новых историй.

Перемена, произошедшая с Дерри, заинтриговала ее. Изучая его, улыбающегося, в профиль, она подумала, что прежде никогда не видела Дерри столь оживленным.