Книга День луны - Чингиз Абдуллаев

Он повесил микрофон обратно и подмигнул Изабелле.

— Спрячь оружие, — приказал он, — чтобылишние пистолеты не попали никому в руки.

А потом иди во второй салон. По-моему, Хулио уже по тебесоскучился. — И взглянул на часы. Кажется, все идет по графику. Если всебудет нормально, они прибудут в Монрови через два часа. Пока все шло четко поплану.

Если не считать убитого напарника Виктора и несчастногоштурмана. Но их Переда не считал. В такой крупной игре нельзя думать о пешках.Самое важное — получить главный приз, пройти самому в ферзи. Сегодня у него естьдля этого единственный шанс в жизни.

Москва. 17 часов 00 минут

Это было неправдоподобно. Этого не могло быть никогда. Ноэто было так. И с этим ничего нельзя было сделать. В депутатской комнатеаэропорта Шереметьево-1 встретились два человека. Учитель и ученик. Наверхустоял Тенгиз Абуладзе, бывший наставник и руководитель. Внизу, на лестнице,стоял бывший старший лейтенант Владимир Хромов, называемый ныне Седым. И бывшийученик полковника Абуладзе, проходивший у него первые уроки мастерства в Главномразведывательном управлении Генерального штаба.

Абуладзе почувствовал, как его бросает в жар. Маркин смотрелна него, ничего не понимая. Он даже обернулся, испугавшись, что кто-товыстрелил в полковника. Чуть ниже, на лестнице, стоял Хромов. В свою очередь,Карина смотрела на него тревожно и вопросительно.

Она никогда не видела такого лица у Седого.

Ни разу за все время их общей жизни.

— Встретились, говоришь, — хрипло пробормоталАбуладзе. — Ну, здравствуй, Хромов.

Здравствуй, разведчик.

Маркин изумленно посмотрел на полковника. Значит, он знаетэтого террориста. Седов и Карина поднялись наверх. Теперь они стояли другпротив друга. Метрах в пятидесяти от них сидели в тоске две девушки, которыетакже смотрели на эти пары, не понимая, что там происходит. Абуладзе повернулсяспиной к пришедшим и прошел к стоявшим полукругом зеленым креслам.

— Садись, разведчик, — сказал он Седому, — унас есть еще время. Ваш самолет будет готов через час.

Маркин сел рядом с полковником, готовый к любойнеожиданности. Седой сел напротив.

Очень близко, рядом, села Карина, с внезапной ненавистьюглядя на этого пожилого человека, возникшего из небытия. Он возник из той жизниСедого, которую тот всегда пытался забыть. И которую оставлял здесь, чтобыникогда больше не увидеть.

— Вот мы и встретились, Володя, — печально сказалАбуладзе. — Значит, это ты все устроил? А я думал, какой умный человекпридумал такой план. Чтобы вертолет с ребятами из спецназа взорвать. Долгодумал?

Седой молчал. Сжал зубы и молчал, глядя на сидевшего передним старика.

— Герой, — с непонятной болью сказалАбуладзе. — Эх ты.

Седой по-прежнему молчал. Он осознавал, что не посмеетначать этот спор, рискуя проиграть.

— Вот так, Маркин, — положил Абуладзе свою большуюладонь на колено коллеге, — познакомься с этим человеком. Ты разрешишьтебя представить? — спросил он у Седого.

Тот по-прежнему молчал. Карина хотела что-то сказать, но ееспутник внезапно сжал ей руку. И она ничего не сказала.

— Перед тобой, — сказал с какой-то затаенной больюАбуладзе, — бывший командир роты спецназа, бывший Герой Советского Союза,бывший старший лейтенант ГРУ и… — Седой смотрел на него, не двигаясь.Абуладзе помолчал, словно собираясь с силами, и наконец произнес: — …и мойлюбимый ученик.

Карина и Маркин наконец поняли, что происходит. Карина чутьотпустила пульт радиоуправляемой мины. Провод, который увидел у нее в рукестоявший внизу дежурный, был чистой профанацией. Скорее средствомпсихологического давления. На самом деле небольшой пульт был в руках у Карины,и она могла вполне обойтись без проводов, взорвав свою сумочку и капсулу в ней.

— Да, — наконец сказал Седой, — всеправильно. Хорошо только, что вы не забывали все время говорить слово «бывший».Хотя в последнем словосочетании вы забыли это слово.

— Не забыл, — горько сказал Абуладзе, —бывших учеников не бывает. Ты был моим учеником. И это факт. Ты был моим самымлюбимым учеником. И это тоже факт. Ты стал подонком. И это третий факт.

— Иди ты… — вступилась за Седого Карина, но тотопять сжал ей руку, и она замолчала.

На этот раз он сдавил руку так сильно, что она чуть невскрикнула.

— Капсула у тебя? — спросил Абуладзе.

— Самолет готов? — спросил вместо ответа Седой.

Абуладзе сжал губы. Он старел на глазах.

— Самолет будет здесь через час. Деньги и драгоценностимогут немного опоздать, минут на десять-пятнадцать.

— Хорошо, — сказал Седой. Разговор давался ему струдом. — Не забудьте наше условие. Нельзя останавливать машины, идущие каэропорту. В одной из них могут быть другие капсулы.

— Условие, — проворчал Абуладзе, — незабудем. — Он поднялся и, даже не удостаивая вниманием сидевших перед нимлюдей, медленно пошел к дежурным. Очень медленно, старческим, тяжелым шагом.Подошел к девушкам, поднял телефон, набирая номер дежурной части, где сиделгенерал Дмитриев. Отсюда не было слышно, что он говорил, но он повернулся лицомк сидящим людям, чтобы они его видели. И чтобы он видел их.

— Слушаю вас, — отозвался Дмитриев. По общейдоговоренности этот внутренний телефон никто не занимал.

— Не задерживайте автомобили, которые следуют ваэропорт, — уставшим голосом сказал Абуладзе, — в одном из них могутбыть оставшиеся капсулы.

— Мы уже дали такое указание всем постам, —ответил Дмитриев.

— И будьте осторожны, — сказал вдругАбуладзе, — здесь профессионалы. Бывший сотрудник ГРУ Хромов, —добавил он по-грузински, зная, что их разговор записывается. Он положил трубку,представляя, какой скандал вызовут его слова. Уже через минуту его словаперевели, срочно найдя одного из пассажиров-грузин в зале ожидания аэропорта.Еще через минуту об этих словах знали все, в том числе и в здании Министерстваобороны. Премьер-министр готов был испепелить своим взглядом всех военных, аминистр обороны смотрел несчастными глазами на Лодынина, который привел сюдаэтого зловредного полковника.

Сам начальник ГРУ, получив подобное сообщение, «любезно»переданное генералом Дмитриевым, сразу приказал своим людям начать проверкувсех бывших офицеров ГРУ так или иначе связанных когда-то с бывшим старшимлейтенантом Хромовым. Попутно на мониторах начала появляться его биография.

Мелькнули слова о том, что девять лет назад за мужество игероизм, проявленные в Афганистане, старший лейтенант Владимир Хромов получилзвание Героя Советского Союза, которое спустя несколько лет было у негоотобрано, когда суд вынес ему обвинительный приговор.