Книга Лазурный питон - Дженни Ниммо

– Нет, эта честь принадлежит нашему Чарли, – не без нотки сожаления признался дядя Патон.

Взгляд мисс Инглдью упал на волшебную палочку.

– Правда? Неужели дело приняло такой скверный оборот? – Она вздрогнула. – Спасибо тебе, Чарли.

– На здоровье. – Чарли сунул палочку под мышку. – Это не совсем я. Скорее мы с ней – ну, с палочкой.

– Тогда спасибо вам обоим! – Мисс Инглдью просияла.

– Джулия, вам точно полегчало? – Дядя наконец поднялся с колен.

– Да-да, – кивнула мисс Инглдью и, зардевшись, добавила: – Простите, что всех переполошила. Это надо же было сделать такую глупость!

– Вам не в чем себя упрекнуть! – горячо возразил дядя Патон. – Если вы сносно себя чувствуете, то, прошу извинить, у меня срочное дело. – Он направился к выходу, сказав Эмме: – Присмотри за тетей, хорошо? Я скоро вернусь.

Чарли спрятал палочку в рукав и поспешил за дядей, который размашисто шагал по Соборному переулку.

– Куда вы собрались, дядя Патон?

– А то ты не догадываешься! – громогласно вскричал дядя, сверкая глазами.

Чарли догадывался. День был в разгаре, но дядя Патон напрочь забыл о своих обычных предосторожностях. Он семимильными шагами мчался по городу, забыв о витринах и светофорах. На одном из перекрестков, правда, стекло светофора все-таки треснуло, но, прежде чем кто-то из прохожих успел понять, в чем дело, дядя Патон был уже далеко. Чарли за ним еле поспевал: дядина спина маячила далеко впереди. Ничего себе несется! С Банковской площади дядя, слившись с полутьмой, стремительно свернул в Сквозняковый проезд. Чарли издалека увидел, как дядя Патон взбежал на крыльцо третьего дома номер тринадцать, но стучать или звонить не стал, а просто с размаху пнул дверь. Трухлявое дерево жалобно затрещало, посыпались щепки. Дядя лягнул дверь еще раз, и та просто обрушилась прямо в прихожую тетки Венеции. Перешагнув через дверь и очутившись в темной прихожей, Чарли увидел, что дядя вихрем влетел в гостиную тетки Венеции.

Согнув костлявые плечи, Иоланда Юбим деловито прострачивала на электрической швейной машинке что-то зеленое. На машинке мигала крошечная красная лампочка. Огромный стол был завален слоями разноцветной одежды, пуговицами, тесьмой и прочим.

– Давно не виделись, Патон, – усмехнулась она при виде вошедшего. – Полагаю, ты пришел с белым флагом?

Дядя Патон, подняв брови, недоверчиво воззрился на старуху:

– Вы уверены?

– Ну разумеется. Ведь твою даму сердца постигла печальная участь. Как я понимаю, она скончалась? Похоже, женщины около тебя не задерживаются: сначала мамочку потерял, теперь вот свою пассию. Тебе лучше сдаться и перейти на нашу сторону.

– Что? – прогремел дядя.

– Ты прекрасно слышал, что я сказала. И вон тот юный гаденыш, который прячется у тебя за спиной, тоже слышал.

Чарли крепко стиснул волшебную палочку. Пускать ее в ход или еще рано? Но на сей раз действовать ему не пришлось: мальчик уже увидел, куда именно направлен полыхающий гневом взгляд дяди Патона, и понял, что сейчас произойдет. Иоланда тоже поняла, но слишком поздно.

Крошечная красная лампочка мигнула и перегорела. На пергаментном лице старой карги отразился ужас, но оторвать руки от швейной машинки она уже не смогла.

Крак!

Швейную машинку охватило раскаленно-белое пламя, старуха пронзительно завизжала и подлетела в воздух, рассыпая белые и синие искры. Затем Иоланда будто треснула по шву и из нее в разные стороны взвился целый сонм разных тварей – пауков, жаб, мух, ехидн, крыс, рыб, диковинных чудищ. Миг-другой в воздухе маячила изящная фигурка Беллы, жалобно размахивая тонкими руками, но потом вместе с прочей нечистью исчезла и она.

– Что здесь происходит? – В комнату ворвалась тетка Венеция. Увидев обугленный стол и полыхающую белым машинку, она завопила: – Что ты натворил? Где моя тетушка?

– Ну а как по-твоему? – усмехнулся дядя Патон.

– Как ты мог? – Тетка Венеция попятилась. – Негодяй! Бездушный убийца! Как ты посмел поднять руку на тетеньку Иоланду?!

– Давно пора было, – лаконично ответил дядя Патон и брезгливо почистил рукав, точно стряхивая невидимую грязь.

Язычки белого пламени уже вовсю плясали на столе, жадно облизывая зеленую ткань и все, что им попадалось. Взрывались какие-то баночки и шкатулочки. По бархатным шторам танцевали искры. Комната наполнилась едким дымом.

– Пошли отсюда, Чарли, – сказал дядя Патон.

Кашляя и закрываясь от дыма, они выбежали на свежий воздух. Вскоре за ними выскочила и тетка Венеция, ругаясь на чем свет стоит.

Пожарная машина протиснулась в узкий Сквозняковый проезд с величайшим трудом, и к тому времени, когда она все-таки добралась до третьего «тринадцатого» дома, тот полыхал вовсю: огонь уже охватил оба этажа и подбирался к чердаку. Перед домом столпилась кучка зевак, которые, как водится, ахали, не сводя с пожара заинтересованных глаз, и обменивались замечаниями о сухом дереве и неисправной проводке. Пожар в старом доме никого особенно не удивил.

Сестры Юбим в полном составе – Юстасия, Лукреция, Венеция и Гризелда Бон – держались в стороне и мрачно наблюдали, как горит дом. На брата-бунтаря они даже не взглянули.

Пожарные уже почти погасили пламя, когда кто-то заметил, что в чердачном окне маячит какая-то фигура. Они тут же выдвинули лестницу и под аккомпанемент подбадривающих криков зевак сняли с чердака целого и невредимого…

… мистера Краплака!

Сестрицы Юбим, не моргнув глазом, объяснили, что молодой человек был приглашен к ним в дом в качестве консультанта, для разработки моделей одежды.

– Он, знаете ли, художник, – невозмутимо сообщила пожарным тетка Юстасия.

Мистера Краплака извлекли с чердака вовремя: едва он ступил на землю, как крыша горящего дома рухнула с оглушительным грохотом. Пламя взметнулось вновь, и некоторое время в дыму и огне был виден силуэт полыхающего рояля, который вскоре закувыркался вниз, причем клавиши и струны его дребезжали до последнего.

– Вспомнил, – странным голосом сказал мистер Краплак, глядя на останки рояля. – За стеной кто-то все время играл на фортепиано.

Но в развалинах сгоревшего дома никого больше не обнаружили – пожарные облазили все углы. Значит, кто бы ни был этот таинственный музыкант, он успел спастись.

– Интересное дело, – продолжал мистер Краплак, – самого пианиста я ни разу не видел, а вот музыку слышал. Он прекрасно играл.

В голову Чарли закралась мысль об отце. Уж не его ли держали в заточении тетки? На чердаке, наедине с роялем? А если так, то куда же он девался?

От размышлений его отвлек дядя Патон:

– Чарли, ты помнишь, что должен сообщить этому господину?