Книга Время Смилодона - Феликс Разумовский

Было неясно, что именно она имеет в виду — то ли серебряную башку гиббона в натуральную величину, то ли гарем из десяти обученных, но все еще хранящих девственность красавиц, то ли еще что, не замеченное Буровым. Только он вдаваться в подробности не стал. Жадно посмотрел на фотографию де Гарда и с неподдельным интересом спросил:

— А где он сейчас?

Эх, хорошо бы свидеться, сыграть еще одну партию в бильярд.[357]

— «Где, где!» В столице нашей родины. — Лаура положила фотографию, зевнула, взглянула сквозь ресницы на Бурова. — Крепит связи с органами: ладит половую сферу вождям и помогает комитету с тонкоплановыми технологиями — кодированием, программированием, магической защитой. Опять-таки, возглавляет и координирует свою банду некромантов, филиалы ее уже организованы во всех крупных городах. Ну, ведь здорово же придумано? Хотя и не оригинально.

Ну да, конечно же, здорово, чем больше непонятного, таинственного, шокирующего в обществе, тем легче им управлять. В атмосфере ужаса не до высокой политики, основной инстинкт не половой — самосохранения. Так что да здравствуют наши внутренние органы, доблестно расследующие убийства диссидентов, художников, самиздатовских авторов, ворчливых интеллигентов и музыкантов из авангарда! Говорят, их кончают из-за идейных разногласий какие-то неуловимые, вездесущие сектанты. Кончают мучительно, по-садистски, медленно и печально. Расчленяют, кастрируют, потрошат, вынимают мозг, головной и костный, выпускают по каплям кровь. Жуть. Нет-нет, сегодня на премьеру в театр мы не пойдем, останемся сидеть дома перед экраном телевизора. Будем смотреть «Время», «Депутата Балтики» и «Человека с ружьем»…

— Все точно, миром правят не только ложь и деньги, но еще и страх. — Буров нехорошо оскалился, потянулся в кресле. — А придумано действительно не оригинально. Всегда, во все времена магическое и сугубо практическое были концами одной палки. Той самой, которой погоняют законопослушных членов общества. Знаешь, мне почему-то сразу вспомнилась история известного гипнотизера Смирнова, блиставшего в двадцатые годы под псевдонимом Орландо. Выступал, выступал, а потом вдруг исчез, оказалось, перешел на службу в органы НКВД. Дочь его еще потом вышла замуж за товарища Абакумова, министра государственной безопасности. Такая вот, блин, семейка.

— Кстати, к вопросу о семье, браке и матримониальных отношениях, — в тон ему усмехнулась Лаура, однако глаза ее налились льдом. — Главный некромант фон Грозен часто ездит на периферию с инспекциями, проверяет лично работу филиалов и где-то в середине месяца, если информация верна, должен осчастливить своим присутствием нашу колыбель трех революций. И ездит он, Васечка, дабы не нарушать семейную гармонию, с женой. А может, с мужем, кто их разберет? В общем, вот, посмотри. Как тебе? Впечатляет?

— Еще как впечатляет. — С фотографии на Бурова смотрел амбал из будущего. Тот самый, в камуфляже, стреляющий по голым женщинам из арбалета фирмы «Бартон». И благополучно замоченный Лаурой. Как бишь звали-то его, голубчика? Борис?.. Арнольд?.. А, Борис Арнольдович… У него еще собачка была, хреново дрессированная, зато упитанная такая, тоже черная, как кинозавр вульгарно…

— Это Борис Арнольдович Слуцкер, когда-то врач-гинеколог. Близкий друг Генриха Теодоровича, его правая рука, надежда и опора, — заметила Лаура, мизинцем почесала бровь и не смогла сдержать улыбки, наверное, вспомнив, что впоследствии оставит Слуцкера без мочевого пузыря. — А также половой партнер и магистр некромантов. Все они, так сказать, члены одного кружка. А вот тебе, Васечка, еще знакомое лицо.

Точнее, рыло. На фотографии Буров увидел толстяка, здорово выручившего его тогда в тайге — снабдившего качественным, которому износу нет, удобнейшим прикидом. Помнится, особо хороши были ботиночки «Милитари» — разношенные, на резиновом ходу, пришлись точно-точно по ноге. А самого толстяка Лаура, помнится, пришила, продырявила ему мозги заостренным сучком. Как, блин, звали-то его, сучка-толстячка?..

— Прошу любить и жаловать, Лев Семенович Задков, обермагистр некромантов, — сообщила Лаура, помахала фотографией и с хрустом припечатала ее к столу. — Главнокомандующий в их здешнем отделении. А также Главный Жрец, Наставник и Великий Посвященный, творящий Диво дивное во славу змееву. Магическая бездарность, мистическая серость, оккультная импотенция, помноженные на манию величия. Слышал трели этой вашей Пугачевой про волшебника-недоучку? Так вот это про него, про Льва Семеновича. Кстати, он также закоренелый педераст и жить не может без своего начальника, куратора по линии КГБ. Ты его, Васечка, не видел, но фамилию, надеюсь, вспомнишь, — и она продемонстрировала лысого, со щеками как у хомяка, упитанного чекиста. — Вот, их превосходительство, полковник Васнецов, славный продолжатель дела Судоплатова, Эйтингтона и Дроздова. Я, Васечка, понятно изъясняюсь?[358]

— Куда уж понятнее. — Буров посмотрел на фотографии, кивнул, пощелкал языком. — Да, такому не до шедевров.[359]Знаешь, я бы сказал, что это начрежима той звероконторы в тайге. Ну, тот, что снимает скальпы у женщин с лобков. Но этот сейчас уже в годах, а сколько же ему будет через четвертак? Уж точно будет не до женских лобков. Нет-нет, столько не живут…

— Еще как живут, рентам на такое раз плюнуть. Или ты по Ленке не заметил? — едко усмехнулась Лаура, мельком посмотрела на часы и пристально, с уважением — на Бурова. — Молодец, Василий свет Гаврилович, с индукцией-дедукцией у тебя все в порядке. С потенцией тоже. Это действительно тот самый Васнецов, начальник охраны одной из секретных баз рептов, которую ты уже имел счастье лицезреть. А теперь вопрос на засыпку: зачем я тебе все это рассказываю? Может, лучше хрен с ним, с вербальным общением, займемся гормональным?

Вопрос, впрочем, был чисто риторический, и ответа на него ждать Лаура не стала, стала расставлять все точки над «i».

— В общем, Вася, займись-ка ты для начала сатанистами. На этом направлении ведется работа, кое-какие результаты уже есть, так что давай вливайся. И без проволочек. Сегодня же получишь инструктаж, пароли, явки, документы, легенду. И знаешь, милый, я тебе завидую. Ну, по-хорошему, без магии, беззлобной белой завистью: так бы и примочила Слуцкера со Львом Семеновичем по второму разу, наши аналитики утверждают, что смерть их привнесет в будущее счастье, гармонию и доброту. Да только никак мне, Василий, никак. Дела. А на Мбвенгу полностью положиться нельзя, слишком уж эмоционален, вечно перегибает палку. В прошлом месяце, например, он завлек в магический капкан трех инсектоидных гуманоидов с Цета Рецикули, сотрудничающих с рентами. Что он, Вася, сделал с самкой, я тебе рассказывать не буду, язык не поворачивается. А одного из самцов кастрировал, сготовил из него кускус и тем кускусом накормил второго гуманоида, отчего тот вскорости и издох. Как накормил — не ясно, они ведь, Вася, питаются через кожу… Нет бы просто устроил допрос с целью получения достоверной информации. Словом, Кормчий был ужасно недоволен, тем паче что последнее время он вообще не в настроении — кто-то выкорчевал под корень реликтовую, завещанную ему в дар плантацию женьшеня в Приамурье. Так что после ужина, Вася, давай дуй к Мбвенге, он тебя снабдит всем необходимым. А сейчас, — она закрыла сейф, по-кошачьи потянулась и игриво, с призывом, посмотрела на Бурова, — не пора ли нам перейти от слов к делу. Молодому, нехитрому, а?