Книга Я - сингуляр - Юрий Никитин

Солнце давно зашло, небу полагается быть темным, но в томместе, где красный шар опустился за темный край и по всему миру исчезлиотдельные тени, слившись воедино, там долгое время светился некий зеленый столб.Потом и столба не стало, но он не исчез, а растекся в странноефиолетово-зеленое свечение, очень слабое, но, когда глаза привыкли, я отчетливовидел, что фиолетовость ушла, оставив место таинственно-зеленому свету.

По этому странному небу поднялась не луна – всплыл молодоймесяц, самый настоящий: золотой, красиво изогнутый серпиком, умытый и блестящийв ночи так, что глазам больно. Неспешно зажглись звезды, сперва крупные, потомвысыпала всякая торопливая мелочь. Небо снова стало фиолетовым, а спустянесколько минут вернулось к зеленоватости. И хоть я в левом ряду, но, пропускаяяркие рекламные щиты с полуголыми бабами, всматривался в небо так и эдак.Зеленоватый оттенок оставался, даже когда совсем исчезла вечерняя фиолетовость.

В городе почти не вижу падающих звезд, а вот когда был уприятелей на даче, там, что ни ночь, небо расчерчивают слабые полоски огня.Однажды попал вообще под фейерверк навыворот: с темного неба на землю сыпалисьяркие огоньки, и я всегда жалел, что сгорают совсем высоко, почти ни одна«звезда» не долетает до земли.

– Перестань, – сказал я себе трезво, – запридурка сочтут. В городе на небо могут посмотреть разве что в белых тапочках.Да и то вряд ли…

Съехал с магистрали на свое шоссе. На обочину выходятгуляки, возжелавшие «поймать машину»: парочки, группки ребят, реже – одинокиедевушки, то ли профессионалки, то ли любительницы острых ощущений, мол,изнасилуют – не изнасилуют, а если изнасилуют, то как и сколько их будет?

Я старался даже не смотреть на них, неловкое чувство, какбудто отказываю нуждающимся в услуге. Дело в том, что никто из этих,голосующих, не считает, что это я им оказываю услугу. Напротив, каждый уверен,что это они облагодетельствуют меня, давая подзаработать. Забодаешьсяобъяснять, что денег не надо, я просто довезу, если по дороге. Или до ближайшейстанции метро.

Звякнул мобильник, свободной рукой я выудил коробочку иногтем поддел крышку.

– Алло?

– Привет, Славик, – донесся голос Люши. –Слушай, у меня что-то комп стал вырубаться…

– Сам?

– Сам, гад! Р-р-раз – и перегружается!

– Проверь на вирусы, – прервал я. – Люша,извини, я в дороге. Иду в левом ряду, машин много. В другой раз, хорошо?

– Ладно, – ответил он. – Щас попробуюантивирем… Дома во сколько будешь?

– Через час, – соврал я.

– Я перезвоню, – пообещал он.

– Лады, – ответил я обреченно и отключил связь.

Мокрый асфальт блестит, в нем отражаются оранжевые огнидорожных фонарей, машины мчатся загадочно-непроницаемые, словно монолитные.Обогнали поливочную машину, многие водители чуть-чуть подают руль вправо, чтобыпопасть под тугие струи и смыть грязь.

Я попытался думать о будущем мире, обетованном, как сказалмой школьный учитель, но мысли то и дело возвращались к Люше и его компании,что вообще-то и моя компания, как ни крутись.

Люша горд, что научился пользоваться компом, хотяпользуется, как няня Пушкина электрической соковыжималкой. Но ему показали, каквключать, выключать и загружать тетрис. Вот для Люши приемлемо только тобудущее, в котором компы будут включаться сами по команде голосом, самипроверять себя на вирусы и сами находить тетрис.

Во все века не просто находятся люди, а их всегда абсолютноебольшинство, которые искренне уверены, что «Остановись, мгновенье, тыпрекрасно!» – совсем неплохо бы, а светлое будущее воспринимают, как слегкаулучшенное настоящее.

Но все во Вселенной развивается от примитива до высших форм.Если тупые не знают, что эволюционирует все, начиная со Вселенной: усложняетсяструктура пространства, галактик, появляются новые частицы, то пусть увидятхотя бы на примере Земли, где пошло от амеб до человека… и почему-то должноостановиться, как считает Вася Пупкин, на нем самом!

Правда, Вася Пупкин еще режется в спинномозговушки, нородители Васи доминируют в обществе, оно все из этих пупкиных, полагают, что ичерез десятки тысяч лет человек будет вот таким же, как сейчас, а васи пупкиныс дипломами докторов наук делают прогнозы, что через тысячу лет человек будетжить уже сто сорок лет и строить город на Нептуне. А еще через пять тысяч лет,конечно же, летать на звездолетах и драться световыми лучами с космическимипиратами.

К неудовольствию и непониманию вась пупкиных, человек создалкаменный топор, паровую машину, компьютер, а теперь создает… и создаст!..наноагрегаты, что позволят менять уже самого человека, сперва тело, а затем ужеубирать кое-какие инстинкты, так усложняющие жизнь мыслящей обезьяны с дипломомуниверситета.

Новый звонок, я спросил сквозь зубы:

– Алло?

– Славик, – прощебетала Лариска, – как тытам, милый?

– Терпимо, – ответил я.

– Давно не виделись, – пропела она намекающе.

– Давно, – согласился я, но не сказал, что зарулем разговаривать опасно, перед женщинами мы стараемся выглядеть крученекуда, да и брякни такое, она без всяких прелюдий сообщит, что щасприедет. – Жаль, что взял работу на дом…

– То-то тебя неделю не видела, – сказала онащебечуще. – Ничего, я сама к тебе загляну, милый. Пока!

Прозвучал сигнал отсоединения, я ругнулся, подумал сподозрением, не ощутила ли по моему голосу, что хочу отделаться, женщины оченьчувствительны в этих вопросах, потому так взяла меня за рога.

– Ладно, – пробормотал я, убирая мобильник, –че-нить придумаю…

Конечно, сейчас даже мне дико представить, что еще доперехода в сингулярность, где-то в фазе трансчеловека, я уже начну терятьполовые инстинкты, как и сами половые органы. То есть я готов без борьбы ссобой принять идею о вмонтировании разных технических приспособлений, благодарякоторым стану сильнее, быстрее, выше, дальше и чаще, но вот отказаться отпениса как-то совсем уж стремно.

С другой стороны, пенис как-то совсем уж не к месту в телеиз кремнийорганики. Да и само тело вряд ли будет телом нынешней прямоходящейобезьяны, коровы или даже насекомого. А потом, когда перейдем на управляемыесиловые поля, смешно будет сохранять подобие прежних тел животногопроисхождения. Вот мне музеи древностей уже сейчас по фигу!

Правда, это экстремизьм, как говаривают ныне, а такоеэкстремное лучше держать при себе. И про музеи, и про отсутствие пенисов. Всмысле, о добровольном отказе от пенисов: такое сказать вслух – как на тебяпосмотрят все окружающие мужчины? Так что промолчим и будем делать вид, что сгордо поднятым пенисом пройдем через все галактики, как же без него, родимого!

Во всех наших романах космонавты, прилетая на какую-нибудьдальнюю планету, тут же находили что-нить для половых нужд. Благородный инженерЛосев – принцессу Аэлиту, простой красноармеец Гусев – ее служанку. И так навсех планетах, звездах, в туманностях, галактиках и параллельных иличетырехмерных. А если людей не оказывалось, трахали насекомых, как у Казанцевав «Фаэтах».