Книга В Москве-реке крокодилы не ловятся - Федора Кайгородова

«Изображают из себя любителей животных, — думала я, — а сами, поди, откармливали крокодила на случай голода».

Чуть ли не вбежал на камбуз крановщик Николай Дроздовкин. Я смотрела, как бережно он несет большую чашку с кофе, и думала: «Носишься со своей семьей, а прокормить — то ее, наверное, не можешь!»

Николай огляделся в поисках свободного места и плюхнулся рядом со мной.

— Вот вы, наверное, думаете, почему я здесь работаю? — вдруг сказал он ни с того, ни с сего.

— Ничего я не думаю! — мрачно ответила я.

— А я ведь в институте учусь! — жизнерадостно сообщил он. — На заочном.

— Инженером будете? — опять мрачно спросила я.

— Зачем инженером? — в свою очередь удивился Дроздовкин. — Психологом! — Мне удобно по сменам работать. А на жизнь нам пока хватает. Мне бабушка оставила квартиру, так мы ее сдаем.

— Мне нет никакого дела до ваших доходов! — пробурчала я и пошла восвояси.

Перов все не появлялся. Я села на скамейку. И вскоре из кают — компании вышли капитан под руку со своей женой.

— Александр Александрович! — раздался откуда — то сверху густой баритон командира, и мое мрачное настроение улетело, словно дым. — Разрешите узнать, кто сегодня просился на берег? У меня есть дела в управлении. Я мог бы попутно…

— Никто! — сказал капитан. — Но если вам срочно, можем заказать буксир!

— Нет! Нет! Не беспокойтесь! У меня дело не срочное! — ответил Перов, но я видела, что он остался в недоумении.

— Сегодня у нас разгрузка баржи с продуктами, — крикнул наверх капитан, — так что я бы никого не отпустил бы все равно. Баржа выше буксира, с нее удобнее перебрасывать мешки. А завтра начнется суетливый день. Здесь будет много техники и много руководящих лиц. Да, впрочем, что я вам, батенька рассказываю? Вы это знаете лучше меня!

И вот тут — то, ни к селу, как говорится, ни к городу я и вспомнила про свою куртку. Это было так неожиданно, что я даже хлопнула себя по лбу. Но осталась сидеть, глупо тараща глаза и открыв рот. Так, я вчера, кажется, забросила свою куртку в стиральную машину, а потом, когда мы помчались вслед за преступником, забыла про нее. А утром я натянула какой — то ватник, который валялся в шкафу моей каюты.

Я закрыла рот и даже помогла себе руками, соскочила со скамейки и побежала в прачечную, которая была совсем рядом с камбузом — что называется, дверь в дверь. Моя куртка, абсолютно сухая, висела на одном из шкафчиков и не могла ответить на вопрос, кто же ее вынул из стиральной машины. Судя по сухости, это произошло еще вчера или сегодня рано утром. Мое настроение было окончательно испорчено. Нет, положительно, отвратительный день! Я дернула куртку изо всей силы, как будто вымещая на ней все беспокойство сегодняшнего дня, и отнесла ее в свою каюту.

Когда я вернулась к скамейке, где накануне тихо ворковали два голубка — капитан и его жена — там уже никого не было. Я остановилась возле скамьи и взялась руками за ее спинку. Пальцы попали на красное пятно боевой раскраски — и я отдернула руки. «Значит, завтра! Скорее всего, завтра случится то, чего мы ждем!» Преступник выбрал день, когда здесь будет суета, неразбериха и полно чужих людей.

День последний — развязка

— Наталья! Куда ты сорвалась? Где ты болтаешься? — раздался сзади шепот Дмитрия. — Иди сейчас же в каюту. Я приду туда!

Я хотела огрызнуться, но раздумала и встала, как будто для прогулки. Командир тут же сел на мое место с видом человека, который намеревается дышать воздухом до самого обеда. На самом деле он вошел в каюту почти вслед за мной.

— Значит, завтра? — приплясывая от нетерпения, спросила я. — Надо предупредить как — то Крагу.

— Крага давно извещен! — ответил Перов. — Я позвонил ему с утра.

— Как?

— Нашелся мой мобильник. Его взяла моя собака.

— Как это взяла? — удивилась я.

— Буквально. Скинула со столика и улеглась лапами прямо на него. Наверное, скучала.

— Но она же видела, что мы его ищем! — возмутилась я. — Почему же не отдала?

— Потому что собака! — ответил Дима.

Мы рассмеялись.

— Значит, исчез только мой телефон?

Командир взглянул на меня и, притянув к себе, как маленькую девочку, поцеловал с нежностью, но не страстно.

— Наталья! Ты такая…, — он поискал слова.

— Смешная! — подсказала я.

— Такая замечательно смешная! — повторил он, и день стал меняться в лучшую сторону.

— Завтра здесь будут оперативники под видом специалистов! Это мне сказал следователь. Он просил нас продержаться до завтра! Продержимся? — спросил Перов.

— Вдвоем? Продержимся! — и день засиял, как первозданный.

— Да, вдвоем! А скажи, когда все это кончится, и мы уедем — там, в Москве ты выйдешь за меня замуж?

— Ну, если ты меня сильно попросишь? — засияла я, и день опрокинулся на меня звенящим дождем.

— Попрошу! Конечно, попрошу! Потом попрошу и сейчас прошу! — воскликнул Перов и, схватив меня на руки, закружил по тесной каюте.

Потом осторожно, словно хрустальную вазу, поставил на пол и сказал:

— А куртку тоже я вытащил, но уже утром, — сказал Дима, заметив этот предмет одежды на кресле. — Да, кстати, нас уже поджимает время, — заметил он, сразу став серьезным. — Баржа с продуктами сейчас придет. Несмотря на то, что мы думаем, что все события произойдут завтра — надо быть начеку и сегодня!

— Все время?

— Нет, когда баржа придет с продуктами. Ты будешь стоять возле жилого отсека, а я в дальнем конце, у платформы. Я думаю, что убийца постарается выбрать безлюдное место. Если что заметишь — дашь мне знать.

— Как?

— Да как хочешь. Можешь покричать. Если произойдет что — то неординарное, то все равно надо поднимать шум.

— Ты думаешь, он может уйти на баржу? — с круглыми от волнения глазами спросила я.

— Я ничего не думаю! Просто нам надо быть начеку! Баржа не сможет подойти вплотную, но достаточно близко, чтобы можно было перепрыгнуть. И не забывай, что баржа почти такой же длины, как плавкран.

Он ушел, а я, надев все тот же ватник, оглядела себя в маленькое зеркало и осталась довольна: в таком виде меня трудно было узнать, я стала похожа на невзрачного мужичка, задерганного работой, женой и долгами. Вскоре через рупор раздалось приглашение капитана приготовиться к разгрузке продуктов. Я вышла вместе с другими и принялась прохаживаться по палубе на носу. Здесь легко было спрятаться среди лебедок и тралов. Сюда вели два входа из жилого отсека и еще куча дверей из разных подсобных помещений, возможно, связанных со складами или жилым отсеком. Это было плохо, поскольку судно напоминало улей со множеством входов и выходов, но с другой стороны при таком столпотворении людей преступник вряд ли решится на открытые действия. Я успокаивала себя тем, что при опасности на мой крик сразу сбегутся матросы.