Книга Двести тысяч золотом - Василий Веденеев

— Плохо, очень плохо.

— В чем дело? — насторожился Юрий.

— Никто не хочет ехать, — вздохнул старик. — В городе говорят, что по деревням гуляет страшная черная болезнь, люди мрут как мухи. И никто не знает, как от нее спастись.

— Какая болезнь? — заерзал Фын, нервно почесывая под рубахой грязное, отощавшее тело. — Может, просто врут, хотят побольше содрать?

— Помолчи, — оборвал его Руднев. — Вдруг чума? Кто-нибудь сам видел больных?

— Не знаю, — покачал головой Вок. — Ничего не знаю. Говорю то, что слышал.

— Во время войны всегда свирепствуют разные эпидемии, — зевнул Лобанов. — Либо чума, либо испанка, а по жаре и холера. Да, дело дрянь, если не достанем подводу.

— Господи, ужас какой! — прижала ладони к щекам Ольга. — Неужели ты хочешь ехать дальше?

— Не возвращаться же? — пожал широченными плечами брат. — Стоило тащиться в этакую даль, чтобы на полпути спасовать!

Люй молчала, опустив голову и не вступая в разговор, словно известие о черной болезни ее никак не касалось.

— Телега есть, — выдержав паузу, тихо сказал старик. — Если вы решили продолжать путь, я пойду с вами к горам.

— Откуда же телега? — удивился Саша.

— Один крестьянин возвращается домой и готов взять попутчиков, — объяснил Вок. — Но он поможет нам одолеть только часть пути, а дальше придется идти пешком мимо мертвых деревень. Туда он ни за какие деньги не поедет.

Повисло гнетущее молчание. Каждый должен был решить, пойдет он дальше или нет. Что дороже — жизнь или призрачное золото? Человеку, особенно молодому, полному сил, свойственно считать себя неуязвимым, чуть ли не бессмертным и надеяться, что любые несчастья обойдут его стороной.

— Ну, кто со мной? — упрямо выставив подбородок, спросил Юрий.

— Я иду, — поднялся Саша.

— Я тоже, — вскочил Фын.

— Женщин оставим здесь, — предложил Лобанов. — Потом вернемся за ними.

Он погладил сестру по плечу и притянул к себе, словно желая обнять на прощание, но Ольга решительно отстранила его.

— Нет, пойдем вместе до конца.

— Ну хоть ты скажи ей! — обернулся к Рудневу капитан. — Ведь она из-за тебя хочет идти. Пусть останется. Найдем постоялый двор или снимем ей фанзу. Люй поможет по хозяйству. Ну?

— Нет, — твердо повторила девушка. — Только вместе!

Китаянка тем временем молча взвалила на плечо мешок, показывая, что ее не интересуют переговоры белых. Она будет поступать, как старик: он останется — и Люй тоже, он пойдет — и она отправится следом.

— Что же, каждый сам выбрал свою судьбу, — грустно улыбнулся Вок, поочередно посмотрев на каждого из спутников. — Помните об этом.

— Слушай, хватит напускать загадочность, — неожиданно взорвался Фын. — Не хочешь вести к золоту, так и скажи! Или ты не знаешь, где оно, но боишься признаться? А может быть, клада давно нет? Ты его перепрятал?

— Утихни, — осадил бандита капитан. — Бери мешки. Здесь лакеев нет. И попроси прощения у старика за грубость.

— Не надо, — покачал головой Вок. — Он ни в чем не виноват. Разве в том, что судит по себе, но это не его вина. Мне не нужно никакого золота. Я всего лишь невольник судьбы и данного мною слова, поэтому и иду с вами. А судьба караулит каждого. Выбрал дорогу — выбрал судьбу!

— А… Иди ты… — глухо выругался Фын и сплюнул сквозь зубы. — Где телега? Пошли! Или будем говорить до завтра?..

Повозка стояла недалеко от рыночной площади — пустой, пыльной, насквозь продуваемой сухим ветром, закручивавшим маленькие смерчи мелкого сора. Наверное, раньше здесь шумело торжище, на которое собирались окрестные крестьяне и жители городка, а теперь хозяйничали лишь грустное запустение, пыль и ветер.

Около грубо сколоченной телеги с большими деревянными колесами прохаживался горбатый, плохо одетый китаец-крестьянин. Озабоченно поглядывая на высоко поднявшееся солнце, он поправлял веревочную упряжь тощего серого вола с обломанным рогом. Тот понуро перетирал жвачку и лениво помахивал хвостом, отгоняя назойливых мух.

Обменявшись с горбуном скупыми приветствиями, погрузили в повозку мешки с провизией, ставшие значительно легче за время путешествия по железной дороге, и уселись. Не теряя времени, крестьянин длинной хворостиной стегнул вола по выпирающим ребрам, и колеса заскрипели. Миновав несколько узких улочек, выехали из городка. Руднев глянул через плечо возницы и увидел на горизонте вершины далеких гор. Отсюда они казались буровато-синими.

— Белые Облака? — спросил горбуна Саша.

— Да, — не оборачиваясь, сердито буркнул тот.

Крестьянин явно не был расположен к болтовне и не собирался показывать попутчикам местные достопримечательности, выступая в роли радушного хозяина. Что ж, пусть так. Руднев тоже замолчал и еще раз взглянул на горы. Пути человеческой фантазии неисповедимы: почему эти темные каменные громады, вырвавшиеся некогда из недр земли и застывшие на пути к небу, назвали Белыми Облаками? Где белизна и легкость? Однако горы почему-то называли именно так. Возможно, в незапамятные времена на их вершинах лежал нетающий снег и это послужило поводом дать горам столь поэтическое название, но шли годы, изменился климат, снега растаяли, а название осталось в памяти поколений. Впрочем, могло быть по-другому: Восток склонен к цветистости выражений. Да и вообще, многое здесь никогда не понять европейцу.

Странная шутка судьба: уже в третий раз он едет с Фыном на одной повозке. Фын, все время Фын…

Сначала Руднев был пленником бандита и с тревогой ожидал наступления ночи, потом они оба попали в руки Жао, и их везли в неизвестность, а теперь Фын делит с русскими и Воком тяготы дороги к кладу покойного Аллена, похороненного в чужой земле без покаяния. Чем закончится этот путь? Как быть с бандитом, если золото действительно существует? Дать ему долю и отпустить на все четыре стороны, пожелав на прощание с умом распорядиться богатством? Как поведет себя Фын, увидев золотые доллары, не попытается ли убить остальных, чтобы единолично завладеть кладом? Сколько ни гадай, не угадаешь, если у тебя нет дара ясновидения. Вполне возможно, что появление Фына на сампане хорошо разыгранный фарс, а на самом деле он договорился с Жао или просто пугнул им европейцев, чтобы втереться в доверие и вместе с ними добраться до золота. Нет, с этим типом нужно постоянно быть настороже, он бандит, а коварства и хитрости ему не занимать. Но не убивать же безоружного?

Руднев покосился на сидевшего рядом Фына. Правильно говорят: чужая душа — потемки. А уж у этого не просто потемки, а кромешная мгла, адская бездна. Надо улучить момент и с глазу на глаз поговорить с Юрием. Конечно, его ответ нетрудно предугадать, но, убив Фына, чем они будут отличаться от гангстеров? М-да… Положение невеселое. И ни на минуту нельзя забывать об Ольге, старом Воке и его племяннице Люй: они и вовсе беззащитны. Кто поручится, что Фын не воспользуется этим в гнусных целях?..