Книга Белый тигр в дождливый вторник... - Татьяна Коростышевская

— Она в безопасном месте, — осторожно ответил парень. — А можно узнать, каким образом здесь появились вы? Госпожа Евгения сказала, что все пути в клуб перекрыты демоном, а ее сил не хватило бы…

— Скажем так — Женечка не единственная сильная ведьма в округе. К сожалению, мы смогли организовать проход только для одного человека, и, к счастью, по жребию честь перемещения выпала мне.

— По жребию?

— Ну, мы сыграли в «камень, ножницы, бумага». Знаешь такую игру?

Белый Тигр улыбнулся и кивнул.

Они пробирались к сцене в толпе танцующих, тяжело дышащих людей. Мутные глаза, расслабленные лица. Если Пак Мин Джун не был бы уверен в магической природе всеобщего транса, он подумал бы о наркотиках. Диджей прокричал что-то невнятное и пошел вприсядку.

— Сколько среди них одержимых?

Видящая скривилась:

— Немного, но их количество все время возрастает. Демоны поступают со сцены. Наш дедок оказался прав…

Пак Мин Джун решил, что некоторым девушкам не помешало бы более строгое родительское воспитание.

Пока все казалось простым. Уничтожить пентаграмму, которую он не видел, но зато видела Анна.

Доктор бурчал что-то себе под нос, загибая пальцы, потом обернулся к Сотниковой:

— Где твои бойцы?

— Они вне игры, мы их в дальнем коридоре оставили.

— Плохо, очень плохо, — покачал головой доктор. — Сейчас весь «Каннам» наводнится мелкими бесами, затем твоих ребят потащат на алтарь.

— Не обязательно, — фыркнула Анна. — Сначала демоны будут искать людей с магическими способностями в толпе. Одержимые умом и сообразительностью не отличаются. А за это время мы с корейцем успеем разнести пентаграмму.

— Ты учла лунное затмение?

— А вы учли еще одну страховочную группу?

— Твоя страховочная группа, деточка, осталась снаружи.

— И что вы предлагаете?

— Возвращайся защищать своих людей, видящая. С пентаграммой разберусь я.

— Думаете, я позволю вам все плюшки у меня из-под носа увести? — хмыкнула девушка.

— Кого-то она мне напоминает, Женечка, — улыбнулся спутнице доктор. — Значит…

Пак Мин Джун резко выбросил вперед руку с мечом, гибкая стальная петля обхватила чужой клинок. Нападение! Необходимости в подстройке не было. Парень отыгрывал партию второго номера. Первым номером обычно был ведомый, второй и третий просто подключались к его движениям. Сейчас нападающие были видны — это были обычные, но вооруженные катанами люди.

Белый Тигр увернулся от удара, присел, развернув корпус, выбросил вперед руку с мечом, подрезая сухожилие соперника. Прием был неспортивным, но сейчас было не до политеса.

— Оружие на пол! — остановил его неприятный скрипучий голос.

Пак Мин Джун мельком взглянул в сторону говорящего, не прерывая движения.

В висок Анны Сотниковой вжимался ствол «беретты», свободной рукой Степаныч сжимал шею девушки.

— Считаю до двух. Я разнесу ей башку. Раз…

Пак мин Джун выпустил рукоятку уруми.

— Какая неожиданная приятная встреча, — глумливо проговорил бандит. — А мы как раз свежее мяско на гриль ищем.

Подручные, опустив свои катаны, угодливо захихикали.

— Девку и азиата на алтарь, — командовал Степаныч. — Мага обездвижить. Да не веревками, придурки! Наручники на него наденьте! А старую ведьму…

Бандит смерил взглядом поникшую Евгению.

— Я же тебя уже уволил один раз. Недостаточно? Раздался выстрел. Грузное тело женщины сползло на пол.

— Ты уволена, старуха! На этот раз окончательно и бесповоротно.

И Степаныч захохотал, поглядывая на подручных, как бы призывая их разделить с ним веселье.

Пак Мин Джун не сопротивлялся. К чему лишние движения, если можно добраться до пентаграммы почти с комфортом? На запястьях парня защелкнули наручники, такие же украсили руки Сотниковой, но девушке еще и залепили рот скотчем.

Анна так визжала, такими обильными, незнакомыми Мин Джуну словами поливала бандитов, что они не выдержали. Пак Мин Джун молчал. Степаныч — псих, злить сумасшедшего опасно и недальновидно. Какое счастье, что бандиты наткнулись именно на них, а не на Веру с бойцами «Зодиака». Если бы сейчас рядом с ним была мелкая, а не истеричная Сотникова, Мин Джуну было бы гораздо хуже.

Их подволокли к сцене, на которую с хохотом и скабрезными шуточками подручные вытолкали большую клетку, видимо раньше служившую реквизитом какого-то иллюзиониста.

— Заприте их здесь! — командовал Степаныч, потрясая «береттой». — До полного затмения осталось семь минут. Вы даже не успеете соскучиться, цыплятки мои.

Он обернулся к подручным:

— Есть еще маги?

Пак Мин Джуну пришлось притиснуться вплотную к решетке, одного за другим к ним в клетку заталкивали людей. Молоденькая девушка с размазанным макияжем и испуганными глазами; парень в шелковой рубашке, по виду клерк; взрослый мужчина в легкомысленной гавайке, по его лицу крупными каплями тек пот…

— Что происходит? — шепотом спросил мужчина Мин Джуна. — Почему эти козлы выбрали нас?

— Обычно люди, обладающие какими-то магическими способностями, трансу не подвержены, — так же шепотом ответил Белый Тигр. — Вы, наверное, когда все это началось, попытались уйти?

— Ах черт, — сокрушенно воскликнул собеседник. — Точно! Надо было зомби прикинуться и поплясать в тишине. Вот я…

— Вы маг?

— Экстрасенс, — гордо ответил «гаваец». — Я во всю эту мистическую хренотень не верю. Не верил… до этого момента.

— А я ведьма, — сообщила испуганная девочка.

— Вы не ведьма, — возразил Пак Мин Джун. — Наши демоны лишили сил всех ведьм в округе, их магия, видимо, вступает в резонанс с ведовской. Я прав, господин Бобич?

Доктор молчал. Пак Мин Джун встревоженно обернулся. Герман Бобич плакал, широко открыв рот:

— Женечка! Как же так? Женечка…

Пак Мин Джун потупился. Горе пожилого человека было таким искренним…

— Где, ты говоришь, Верочка? — неожиданно спросил доктор скрипучим голосом. — Это у тебя называется безопасное место?

Белый Тигр развернулся, прослеживая указанное доктором направление.

Толпа у дальнего арочного входа расступилась, ее, как мягкое масло, рассекал клин вооруженных кинжалами бойцов. Его девушка, Вера Лисицына, держа над головой метелку швабры, как жезл капельмейстера, шла в двух шагах впереди, будто задавая ритм своему оркестру. Она была босиком, оборванный подол платья открывал безупречные ноги, волосы струились по плечам, а глаза горели золотистым неземным светом, яркость которого можно было заметить даже через весь зал.