Книга Сэндитон - Джейн Остин

Ее терпению пришел конец. Последняя выходка сэра Эдварда, эта дикая, театральная гонка по ухабам, освободили ее от последних предрассудков и необходимости продолжать с ним вежливую беседу. Она была не встревожена, а скорее рассержена и резко бросила ему:

– Сэр Эдвард, немедленно остановите лошадь, чтобы я сошла. С меня хватит и этого безрассудства.

Вместо ответа, он вновь глухо расхохотался и попытался придать себе еще более грозный вид.

– Остановить мою лошадь, не так ли? Нет уж! Теперь Вы – моя пленница и заложница, у вас нет никакого шанса сбежать. Разве вы еще не поняли, что именно Вас я сейчас похищаю?

– В кабриолете? – воскликнула Шарлотта с презрением. Но сарказм был слишком слабым оружием, чтобы ранить ее похитителя. Больше она не проронила ни слова, а сэр Эдвард всё гнал и гнал лошадь вперед, пока его ярость немного поутихла. Шарлотта внимательно наблюдала за ним и пыталась понять, зачем он решил похитить ее, ведь он не испытывал к ней даже влюбленности. Пытался таким образом убедить ее в своей страсти к Кларе Бриртон? Наивно. Впрочем, как и все его действия в это утро: сначала он собирался похитить одну леди, а когда не получилось, решил увезти другую. По нескольким злорадным и бессмысленным фразам, которые он время от времени произносил на ходу, она сделала вывод, что он сам не ведает, что творит, и неразбериха, царящая в его голове, вполне соответствует его взбалмошному нраву и отвратительному настроению. Бессмысленная гонка продолжалась, и Шарлотта уже не сомневалась, что рано или поздно эта дорога приведет в порт. Ее первым предположением было, что сэр Эдвард намеревался тайно увезти Клару во Францию, но тут же отвергла его, понимая, что вряд ли он мог усадить на корабль сопротивляющуюся Клару, кроме того, он вчера практически загнал лошадь, и сегодня она вряд ли смогла бы осилить такой долгий путь. И тут она вспомнила разговор, который случайно услышала в чайной комнате, тогда сэр Эдвард обмолвился: «Один из моих друзей Отуелл, – говорил он, – имеет небольшой охотничий домик и хочет преобразовать его в орнаментированный коттедж. На лето он уезжает в Швейцарию и оставляет мне свои ключи. Это где-то в Виллингденском Аббатстве, кажется, к востоку от Хейлсхеме».

«Как это похоже на сэра Эдварда! – размышляла Шарлотта, – Задумать похитить молодую леди всего в нескольких шагах от ее родного дома! Очень оригинальный план». Теперь ее последние опасения исчезли, хотя она никогда не считала эту ситуацию тревожной.

Однако пока она не находила подходящего момента повлиять на своего самодовольного и глупого похитителя. Его поведение было возмутительным и оскорбительным, а ее увещевания или гнев – бесполезны. И хотя она была рассержена, перспектива похищения средь бела дня в открытом кабриолете нисколько не пугала ее. Шарлотта не собиралась кричать на сэра Эдварда или выпрыгивать на дорогу, и уж тем более расплакаться, умоляя его о пощаде.

Здравый смысл подсказал ей, что даже если сэр Эдвард снова станет нахлестывать свою единственную лошадь, чтобы изобразить из себя злодея, в конце концов, он будет вынужден умерить свой пыл и можно будет снова заговорить с ним. Поэтому она продолжала молчать и держаться за сиденье, до тех пор, пока лошадь постепенно не перешла с легкого галопа на рысь.

Удовольствие от необычно быстрой езды, которую мог вынести поддержанный кабриолет, развеяло несносное настроение сэра Эдварда. Он повеселел, и хотя еще не был способен мыслить здраво, но зато с удовольствием начал декламировать стихи, как всегда с лирическими отступлениями и своеобразным пониманием.

– Драгоценная моя, я хочу сделать для Вас всё, чтобы смягчить тревогу и вернуть прежний блеск Вашим бездонным глазам. Пусть эти поэтические строки будут моим девизом в нашей будущей краткой, но полной романтических приключений, жизни:

Когда красотка безрассудна,

Измена ей не повредит,

Что ее сердце успокоит?

Что ее слезы осушит?

Восхитительно! Восхитительно! С каким непревзойденным и неувядаемым вдохновением как раз о моем случае пишет Драйден. Я готов признать его своим наставником в сердечных делах!

– Это Голдсмит, – возразила Шарлотта. Прекрасно понимая, что расчетливая лесть была бы идеальным способом воздействия на сэра Эдварда и легко позволила бы ей манипулировать им, как марионеткой, она не могла идти против себя и продолжала с насмешкой поглядывать на него.

– А ваша цитата, кстати, весьма неточна и, я бы даже сказала, неуместна в нашем случае, – продолжала она, удивляясь своей язвительности. Правильно было бы сказать так: «Какие чары могут успокоить?» и «Что может слезы осушить ее?» А чьи слезы Вы, сэр Эдвард, имеете в виду, вспоминая эти строки? У меня ни одной слезинки и потом, разве можно обо мне такое сказать – «безрассудная особа»? Нет, это явно не обо мне.

Сэр Эдвард был недостаточно остроумен, чтобы ответить Шарлотте в том же язвительном тоне. Поэтому он просто выругался и снова принялся хлестать усталую лошадь, как истеричный ребенок. Теперь Шарлотта получила возможность сказать своему попутчику всё, что она думала о нем и о его сестре, с которой они были так похожи. На очередной приступ бешенства Шарлотта реагировала совершенно равнодушно, ей больше нравилось иметь дело с сэром Эдвардом в гневе, чем когда он был приторно любезен. Он мог быть невыносимо изысканным в своих комплиментах, но его истинные врожденные манеры были ужасны. И она была рада, что почти сразу поняла его суть.

Так они проехали по проселочной дороге несколько километров, пока, наконец, лошадь совсем не выбилась из сил, и кабриолет медленно пополз среди некошеных полей. Шарлотта стала узнавать родные окрестности Вилингдена, и это придало ей уверенности. Она принялась отчитывать сэра Эдварда за глупое поведение и предупредила о печальных последствиях его нелепого поступка. Ей даже стало неловко за собственное бессердечие. Но она утешала себя тем, что ее доброжелательность может быть неправильно истолкована непредсказуемым попутчиком.

Он все еще изредка поругивался и что-то ворчал в ей ответ, но его запал прошел и, похоже, он начал сожалеть, что похитил именно рассудительную и бесчувственную Шарлотту.

– Когда вы вернетесь в Сэндитон, сэр Эдвард, Вам никто не подаст руки, – заметила она. – Вы задумывались об этом? Или это еще один промах, который вы сегодня допустили? Боюсь, что Вы станете изгоем, когда всем станут известны подробности этой неприглядной истории. Да и Паркеры вряд ли закроют глаза за похищение их гостьи.

– Какое мне дело до этих Паркеров? – пренебрежительно ответил сэр Эдвард. – Меня не волнует, что они скажут обо мне, кстати, скорее всего, они решат, что Вы сами добровольно прыгнули в мой кабриолет. Подумайте, кто Вы? А я – сэр Эдвард Денхэм, и мое слово в Сэндитоне будет важнее Ваших жалоб.

– Совершенно верно, – кивнула Шарлотта. – Мы всегда в лучшем положении в своих Палестинах, – с улыбкой сказала она, поглядывая на знакомую с детства дорогу.

Тем временем кабриолет стал не спеша подниматься по длинной дороге на пологий холм, усталая лошадь пошла еще медленнее. Шарлотта легко могла сойти в любой момент, но решила подождать, пока повозка перевалит через холм. Она также обдумывала, как избежать возможного скандала или даже потасовки, опасаясь, что непредсказуемый сэр Эдвард попытается силой удержать ее. В этот момент вдалеке она заметила двух крестьян, спускавшихся с холма, и стала терпеливо ждать, когда они поравняются с кабриолетом. В ярких лучах заходящего солнца она не могла различить их лиц, но как только они подошли ближе, сразу узнала их и быстро сошла к ним навстречу.