Книга Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений - Людвиг Стомма

Одежда раба была не лучше, чем его пища. Дуглас сообщает, что работавшим с ним рабам выдавались на лето две рубашки и одна пара брюк из грубого холста; на зиму выдавались одна пара шерстяных брюк, шерстяная куртка и пара самых грубых башмаков. В очерке, составленном издательством «Федерал райтерс проджект» в 1936 году на основании опросов нескольких сот бывших рабов в штате Виргиния, так описывается одежда рабов: «Обычная одежда мужчины-раба состояла из холщовых брюк и хлопчатобумажной рубашки с коротким рукавом. Женщины носили ситцевую «сорочку», а поверх нее более плотное платье. Дети носили простую рубашку из очесов, поношенную одежду взрослых или мешок из-под удобрений со срезанными для рук углами». Все очевидцы признают, что рабы, обслуживавшие хлопковые и сахарные плантации, жили в грязи, ходили в рубищах и имели неопрятный вид.

Рабы ютились в полуразрушенных хижинах. Кроватей у них не было, за исключением тех, которые они сами умудрились себе смастерить. Как и рабочему скоту, им оказывалась «лечебная помощь», однако нетрудно вообразить, что она собой представляла. Состарившимся рабам обычно разрешалось оставаться на плантациях на положении нежелательных гостей, но часто им предоставляли «свободу», заставляя их существовать лишь на подачки властей округа. Киркленд определяет стоимость содержания раба в 20 долларов в год. Таким образом, стоимость содержания раба была ниже стоимости содержания заключенного в тюрьме и составляла меньше половины стоимости содержания неработающего обитателя богадельни на Севере.

Вышеприведенное описание представляет собой лишь «розовую» сторону положения рабов в «лучшие времена», когда цены на хлопок, табак и сахар были высоки и дела плантаторов шли хорошо. Но периодически плантаторское хозяйство Юга, особенно хлопководство, так же как и промышленная система Севера, переживало кризисы перепроизводства. Засуха также часто поражала целые области. Рабовладельцы не могли, подобно предпринимателям Севера, выбросить на улицу своих работников, поскольку рабы являлись для них инвестированным капиталом; они разрешали им голодать на плантациях. Аптекер описывает потрясающие сцены голода, нищеты и отчаяния, на которые обрекались рабы в период такого расстройства экономической жизни или засухи. Россказни об «отеческой заботе», которой якобы окружались рабы в периоды такого вынужденного бездействия, не больше, как басни, состряпанные профессиональными защитниками рабства.

Общественный строй, поддерживаемый кнутом

«Насилие является существенным элементом рабства. От первой охоты на рабов в Африке до капитуляции мятежной армии в Аппоматоксе… насилие было законом существования рабства». Вопреки всем утверждениям апологетов рабовладения, ни один народ не мог бы добровольно подчиниться такой варварской системе эксплуатации и подавления, какая применялась в отношении рабов. Рабы, с их естественным стремлением к свободе, должны были стремиться и действительно стремились к освобождению, устраивали заговоры и поднимали восстания. Плантаторы прекрасно понимали это и удерживали негров в рабстве посредством тщательно разработанной системы репрессий и террора. Так обстояло дело не только на юге США, но и в любой рабовладельческой стране мира.

Система рабовладения в США, несомненно самая жестокая во всем Западном полушарии, лишала рабов всех человеческих и политических прав. Рабы были не людьми, а собственностью. Они не имели права создавать семью; они могли жениться и разводиться только по воле своего господина; их семью разъединяли, если хозяин считал нужным продать своих рабов поодиночке. Рабы работали, подгоняемые кнутом, не имея права жаловаться на продолжительность рабочего дня, плохую пищу или жизненные условия. Их сознательно держали в состоянии неграмотности; и вообще учить раба читать или писать считалось преступлением. Рабам не разрешалось приобретать собственность, разве только с разрешения хозяина. Они не имели права защищаться от жестокости своего хозяина, и тех рабов, которые поднимали руку на белого человека, чем бы это ни было вызвано, наказывали с варварской жестокостью. Они не имели права выступать в качестве свидетелей на суде. Судьи, которые судили их за преступления, были рабовладельцами, и даже если тысяча негров видела своими глазами, как белый человек убивал негра, их показания на суде не принимались во внимание. Присяга раба не имела юридической силы, и они поэтому не имели права заключать контрактов. И, конечно, рабы были полностью лишены права оказывать какое-либо влияние на деятельность правительства, под властью которого они жили.

«Правосудие» для рабов на Юге до гражданской войны было грубым и жестоким. Имелось лишь несколько писаных законов, якобы предназначенных для того, чтобы защитить рабов от чрезмерной жестокости, однако с этими законами мало считались. За мелкие «преступления» хозяин самолично наказывал своих рабов. Для вынесения наказания за более серьезные проступки обычно приглашалось несколько соседей, образовывавших суд, или создавался специальный суд из нескольких местных мировых судей. В этой совершенно незаконной, бесцеремонной системе «правосудия» можно найти один из источников линчевания на Юге. Можно было не сомневаться, что такие инсценированные суды всегда будут быстро расправляться со своими подсудимыми неграми, однако даже такой скорый суд не всегда удовлетворял белых. Иногда, как об этом свидетельствуют многочисленные документы, они прибегали к линчеванию рабов. Это делалось для того, чтобы держать в страхе все негритянское население. До гражданской войны бывали случаи линчевания даже белых, и не только на Юге и Западе, но и на Севере. Аптекер сообщает о линчевании раба в 1827 году, а Филлипс приводит случай, когда толпа в 3 тысячи человек сожгла заживо одного негра в округе Самтер (штат Алабама) в 1855 году. Хозяева получали материальное возмещение за казненных по суду рабов.

Униженное правовое положение рабов, с небольшими различиями в нем, кое-где зависящими от местных условий, было зафиксировано в кодексах законов о рабах или в специальных законах о неграх, которые существовали в каждом южном рабовладельческом штате Союза. Это законодательство подкреплялось бичом, железным клеймом, кандалами, тюрьмами, запрещением выходить на улицу после определенного часа, «укротителями негров», сожжением заживо и виселицами. До гражданской войны на всем «солнечном Юге» господствовал полувоенный режим с его ночными патрулями и строгой военной организацией. Этот террористический режим был основан на принципе, что «всякий белый человек — солдат». А за всем этим стояли вооруженные силы США, призванные насаждать рабовладение.

Уилсон приводит следующую выдержку из кодекса законов о рабах, действовавшего в Вашингтоне, столице страны, в 1862 году: «Если раб будет признан виновным в таком сравнительно небольшом проступке, как бродяжничество, появление ночью вне своего жилища или езда верхом на лошади (даже в дневное время) без соответствующего разрешения, то он должен быть наказан поркой и помечен соответствующей стрижкой волос на голове и выжиганием на его теле клейма в виде буквы «R». Если раб ударит белого человека, то ему следует подрезать уши». Рабу, признанному виновным в измене своему хозяину, поджоге или убийстве, по этим законам следовало «отрезать правую руку, повесить в обычном порядке; отсечь голову, тело разрубить на четыре части; голову и части тела выставить напоказ в самых людных местах округа». Лицо, «совершившее кражу раба или являвшееся соучастником в подобном преступлении и признанное виновным и при этом упорно с преступными намерениями хранящее молчание, должно подвергаться смертной казни. При этом не принимается во внимание неподсудность духовных лиц светскому суду». Беглых рабов, отказавшихся сдаться или оказывающих сопротивление, «разрешается законом застрелить, или любым способом убить или уничтожить»; любое лицо, застрелившее или убившее раба при данных обстоятельствах, «должно быть гарантировано от всякого рода преследования за подобное убийство». Стоимость такого раба будет возмещена «казначейством данной местности из общественных средств».