Книга Право на месть - Александр Мазин

Так продолжалось минут пять, а потом Лешинов сделал рывок вперед и оказался за спинами атакующих. Те попытались перегруппироваться, но их учитель вновь «пронзил» строй, на этот раз сбив с ног сразу четверых. «Многоножка» запуталась в собственных ногах.

– Достаточно! – раздалась команда, и парни, подобрав «оружие», построились в одну шеренгу.

– Ну как теперь? – спросил Константин Олегович, подойдя к Юре.

– Я был не прав,– признал Матвеев.

Лешинов оказался настоящим мастером. Юре было лестно, что Константин Олегович разговаривает с ним почти как с равным. Зимородинский, напротив, всегда подчеркивал, что они – всего только начинающие.

– Молодцы первый год в нашем братстве,– сказал Лешинов, кивнув в сторону снова разобравшихся по парам парней.

– В братстве? – переспросил Юра. Впрочем, он ожидал чего-то такого. Не зря же Лешинов носит на груди крест.

– В братстве духа,– уточнил Константин Олегович.– У нас воспитываются воины. Настоящие воины, а не просто бойцы. Борьба – это не главное.

– А что главное?

– Об этом нельзя говорить с непосвященными,– строго ответил Лешинов.– А принимаем мы не каждого. Только избранных.

– Избранных кем?

– Сюда,– Константин Олегович кивнул на тренирующихся,– избираю я. А дальше… Это они узнают в свой срок.– И без всякого перехода: – Думаю, тебе пора домой, родители беспокоятся, наверное?

Юра посмотрел на часы: пять минут двенадцатого.

– Да,– ответил он.

Беспокоятся – не то слово. Мама уже всех его приятелей обзвонила.

– Знаешь, Юра, пожалуй, я тебя отвезу,– сказал Лешинов.

– Куда? – насторожился Матвеев.

– Куда? Домой, конечно! Или у тебя другие планы? Родителей надо беречь, они – твой род! Подожди, я переоденусь – и поедем.

«Неужели он меня вот так вот возьмет и отпустит? – подумал Юра.– После всего, что было?»

А что, собственно, было? Юра все ждал, когда наконец Лешинов начнет выяснять, почему они с другом следили за тем длинным. Умный ведь человек и явно не поверил про милицию.

Но когда Константин Олегович вернулся, и потом, когда они ехали на его машине к Юриному дому, вопросы, которых опасался Матвеев, так и остались незаданными. Лешинов вел себя так, как будто ему безразлично, кто послал Юру шпионить.

А может, ему и действительно безразлично? Может, Юра заинтересовал Лешинова настолько, что тому наплевать, кто подослал юношу?

Уже у Юриного дома Константин Олегович сам подтвердил это предположение.

– Случайностей не бывает,– сказал он.– Мы должны были встретиться. Возьми! – Лешинов вручил юноше карточку с телефоном.– Если захочешь меня увидеть, позвони и назовись. Тебе скажут, как меня найти.

И добавил, помедлив:

– Не каждого мы принимаем в братство… Но тебя – примем. Если решишься. До свиданья, Юрий!

Поднимаясь по лестнице, Юра чувствовал необычайную легкость и прилив сил. Как будто не было позади тяжелого дня. Конечно, он позвонит Лешинову. И, скорее всего, вступит в их братство духа. Если Константин Олегович позволит ему продолжать занятия у Зимородинского.

Дома Юру ожидал вздрюк, но, поскольку отца еще не было, Юра отделался сравнительно легко. И настроение его ничуть не ухудшилось.

Кузякину он звонить не стал, уверенный, что тот – уже дома.

И по оставленному Ласковиным телефону тоже не стал звонить. Он не то чтобы был обижен, но… Нет.

Завтра он попробует встретиться с Андреем Александровичем и объяснить, что такой человек, как Лешинов, не может быть плохим. Наоборот, Лешинов, Ласковин, Зимородинский – они были здорово похожи друг на друга.

«Вероятно, потому что все трое – настоящие воины! – подумал Юра.– И я тоже стану таким!»

С этой приятной мыслью он уснул.

Около восьми утра следующего дня Ласковин приехал на Васильевский остров.

Итак, снова Иннокентий Константинович Гужма. Бывший наркоман, а ныне «старший брат» или что-то вроде этого. Пора им побеседовать, «старшему брату» и… хм, единственному сыну.

Да, зря Андрей попытался организовать за ним слежку. Для такой работы нужны профессионалы. Ни мальчики, ни даже он сам – не годятся. Каждый должен делать то, что умеет. Поэтому надо просто взять Гужму за кадык и, не мудрствуя, вытрясти из него информацию. А информации в Кешке Гужме – море. Уж в этом Ласковин не сомневался.

Что ж, лучше поздно, чем никогда. Поэтому с утра пораньше Андрей подъехал прямо к знакомому подъезду на Тринадцатой линии.

Встал напротив, не прячась. Если засекут и попробуют прихватить – милости просим.

Гужма вышел из подъезда в начале девятого. С рюкзачком на спине, тем самым, о котором докладывал вчера Федя. Торговать вознамерился «старший брат». Что ж, с добрым утром!

– С добрым утром! – Ласковин приглашающе распахнул дверь «Жигулей».– Подвезти?

– А? Что?

Бывший торчок узнал Ласковина и шарахнулся, как черт от ладана.

Вывод: Андрей больше не лакомый кусочек для «святого отца» Костика. Не любят больше Андрея старшие и младшие братья.

– Ты что, Кеша? – играя удивление, произнес Ласковин.

И вышел из машины.

– Отойди от меня! – взвизгнул «старший брат». Но на горло Ласковина взять было трудно. А вмешательства прохожих он боялся не больше, чем гришавинский бычок – ларечного торговца. Все продумано.

Колющее движение сомкнутой ладонью, нукитэ,– и «старший брат» уже не кричит. Только рот открывает, как голодная селедка.

– Брательник мой,– дружелюбно сообщает Ласковин подвернувшимся мужикам.– Опять барахло из дома на рынок потащил, уксус херов! Учить буду сучонка!

– Пральна, учи,– сказал один из мужиков, недружелюбно оглядев Гужму.– Моя-то бабель тож на прошлой недели шкары мои на пузырь сменяла, сучара!

– А ты б не жмотился, налил ей стакан,– сказал второй и подмигнул Ласковину.– А то, бля, на панель пойдеть, в интердевочки, гы-гы!

– Да у кого на ее, синюховку, встанет? – отмахнулся первый.

– Будь здоров, друган! – сказал он Ласковину.– Дай ему дрозда!

– Будь,– ответил Андрей.

Ухватив Гужму за объемистый рюкзак, он направил его в дверцу машины и поддал коленом. Тот плюхнулся на сиденье, растопырившись, как жаба-переросток, и снова попытался заголосить.

Ласковин аккуратно щелкнул его по затылку, и Гужма отключился. Запихнув внутрь тощие ноги бывшего наркомана, Андрей захлопнул дверцу и сел за руль.

На Блюхера он Гужму не повез. Там – цепная красавица. Интересно, каково ей? Полсуток на цепи. Ну ничего, разговорчивей будет.