Книга Тайные смыслы Второй мировой - Алексей Кофанов

О том же писал немецкий разведчик Г. Бухгайд: «Абвер никогда не утверждал, что русские развертывают войска для нападения на Германию. Для этого не было никаких оснований. Группировка советских войск носила сугубо оборонительный характер. Гитлер и Риббентроп точно знали, что Россия не нападет на Германию. Они неоднократно упоминали об этом в разговорах между собой и в беседах с японским министром Мацуокой в начале ноября 1940 г. Гитлер при этом выразил убеждение, что Сталин будет соблюдать договоры, „пока он жив“. Также и в письме к Муссолини от 31 декабря 1940 г. он писал: „Пока жив Сталин и пока у нас не будет особых кризисов, я не поверю, что Россия предпримет какие-либо шаги нам во вред“. И еще в апреле 1940 г. он сказал послу в России Шуленбургу, что „не следует думать о каких-либо опасностях со стороны русских“» [373].

Новых документов на этот счет не появилось.

* * *

Бить первым выгодно. Врезать можно так, что с одного удара противник рухнет и вообще не успеет дать сдачи. И если б дело касалось лишь двоих, всегда следовало бы бить первым.

Но вокруг свидетели. Они могут ввязаться в драку или милицию вызвать. На ваших глазах вооруженный громила избивает кого-то — вам кому захочется помочь? Кого вы поддержите в суде?

Так что если просчитать на несколько ходов вперед, то бить первым выгодно не всегда. Да и не все люди — агрессивные сволочи, некоторые вообще драться не хотят… Ну не нападают русские первыми! Мы всегда стремимся найти взаимовыгодный компромисс (как с Финляндией). Не верите? Слушайте британского историка А. Тойнби: «Русские армии воевали на западных землях, но они всегда приходили как союзники одной из западных стран в их бесконечных семейных ссорах. Русские оказывались жертвами агрессии, а люди Запада — агрессорами» [374].

Сталин знал о нападении немцев 22 июня, но первым бить не стал — потому что как нормальный русский[176]к агрессии был не склонен; и потому, что просчитал последствия: репутацию агрессора и Америку в качестве врага. В итоге Нюрнберг и расчленение страны огребли бы мы, а не немцы.

Вот и думайте, зря ли вождь запретил вестись на провокации и наносить превентивный удар?

Ну и важно помнить: разгрома в приграничных боях он не ждал. По его замыслу, армия должна была отступать организованно, с минимальными потерями. Но генеральскую измену вычистили не всю…

Итак, к обороне мы готовились, и весьма активно. Но без энтузиазма… Работало вечное наше «гром не грянет — мужик не перекрестится». Втайне все надеялись:

— Авось пронесет!

Неинтересно всерьез готовиться к войне, если ее, может, и не будет…

* * *

Исследователь А. Осокин, как бы в пику грызуну, на шестистах шестидесяти страницах [375] излагает собственную версию, весьма забавную. Вот суть: Гитлер и Сталин сговорились вместе убить Британию; вермахт притек к нашей границе, чтоб сообща ломануть через Ла-Манш. А часть войск собиралась, мол, в Индию. Поэтому Сталина не тревожило приграничное скопление врага и он проморгал 22 июня.

Почему я написал «как бы в пику грызуну»? Потому что, по Осокину, Россия все равно выходит мерзким агрессором. А Сталин еще и дурак: фюреру поверил…

Эту идею я считаю бредом по трем причинам:

1) русские не нападают;

2) Сталин знал, что Гитлер своих хозяев-англосаксов всерьез грызть не станет;

3) после трудной победы над финнами мы вознамерились бить Британскую империю, которую наверняка поддержат янки?? Это гораздо глупее, чем нападать на рейх. Как говорится, ТАКИХ кретинов даже в дурдом не берут — сразу на мясо забивают…

Я готов допустить вариант обоюдного блефа: летом — осенью 1940-го Москва и Берлин могли некоторое время обсуждать совместный удар по бриттам — но ни те ни другие не принимали это всерьез. Не мог Сталин верить Гитлеру!

«Прострация» вождя

— Мог верить, мог!! Гитлер его обманул — и он от страха под диван залез в первые дни! — проскрипит «знаток истории» заученно. Я отвечу лишь:

— Врите тоньше.

Есть документ — журнал посещений Сталина. [376] В нем поминутно расписано, кто и когда находился в кабинете вождя. 22 июня в 05:45 туда вошли Молотов, Тимошенко, Жуков, Берия и Мехлис, затем Сталин непрерывно принимал разных людей до 16:45. Та же картина во все последующие дни.

— Журнал подделан! — завопит трус, которому комфортнее считать трусами и всех остальных.

Что ж, возможно. Документы часто подделывают (а фальшивки для обвинения Сталина при Горбачеве клепались в промышленных масштабах). Но вот «прострация» вождя НЕВЕРОЯТНА!

Подумайте. Если он был трусливым слабаком — что ж не удрал из Москвы, когда немцы зимой подошли к ней вплотную? Что же не «впал в прострацию», когда немцы вышли к Волге летом 1942-го, и ситуация стала хуже,[177]чем в 41-м?!

И наконец — почему он ВСЕГДА проявлял мужество: в тюрьмах и ссылках, в октябре 1917-го, при обороне Царицына, в борьбе с всесильным Троцким и т. д.? И вдруг струсил единственный раз — когда лично ему ничто не грозило, да и на границах (22 июня) катастрофа еще не произошла?

Психологически это полностью недостоверно.

А вот и показания очевидца «трусости» Сталина: «В первый раз он выехал на фронт в страшном июле 1941 года. На малоярославском направлении он осматривал местность, чтобы определить, где сосредоточить войска для обороны Москвы.

В сентябре 1941 года мы сопровождали его на можайско-звенигородскую линию обороны. Когда проезжали какую-то деревню, пацаны узнали вождя, бежали за машинами: „Сталин на фронт едет! Ура!“ Ездили, как правило, двумя машинами. На одной Сталин с двумя телохранителями, на другой — три человека охраны. Плюс на автобусе тридцать человек вспомогательной охраны.

В октябре 1941 года Верховный поехал в 16-ю армию Рокоссовского по Волоколамскому шоссе, чтобы посмотреть, как действуют „катюши“. На фронте есть неписаный закон: после залпа сразу меняй место, так как тут же последует артудар и накроет авиация противника. Была осенняя распутица, и “паккард„Сталина сел на брюхо. Реактивные установки после пуска тут же ушли, а мы — застряли. Сталина пересадили в 8-цилиндровый „форд“, „паккард“ подцепили танком и устремились к шоссе. А тут начался артобстрел, потом артналёт. Знали бы фашисты…

…Приехали мы к генералу Захаркину на фронт. А над головами наши истребители с фашистами ведут бой. Сталин вышел из машины, смотрит вверх. А вокруг раскалённые обломки падают и шипят в мокрой траве, как змеи. Начальник охраны Власик стал уговаривать Сталина уйти в укрытие, а тот отвечает с усмешкой: „Не беспокойтесь, наша бомба мимо нас не пролетит…“» [377]