Книга Поцелуй скорпиона - Анна Михалева

— Сейчас мы все уйдем в ноль! — радостно закричала Лера.

Вульф повернулся к Егору:

— Парень, не хочу портить тебе настроение, но твоя подружка абсолютно ненормальная!

— Я знаю, — кивнул он и вцепился в железную опору.

— Никогда еще я не была так счастлива! — донесся до него голос Леры.

Каменев ничего не сказал, тележки покатились по рельсам, а потом вдруг сорвались вниз. Он почувствовал, что щеки его поползли к затылку, голову прижало к спинке сиденья, глаза сами собой округлились. Мир перевернулся, ветер уносил визги. Солнце оказалось под ногами, небо посерело пыльным асфальтом. Егор зажмурился. В этот момент тележка остановилась перед следующим виражом. На мгновение он ощутил себя в невесомости. Ощутил это скорее желудком, чем разумом. Его внутренности прекратили бессмысленное сопротивление и, сжавшись изо всей силы, выплеснули свое содержимое ему на джинсы.

— О, нет! — простонал Егор, чувствуя новый приступ.

— Свобода! — заорала Лера.

— Точно, — процедил он сквозь зубы, — для завтрака точно свобода!

Ветер снова засвистел у его висков. Он собрал в кулак всю волю, заставляя свой строптивый желудок угомониться. Но ничего не вышло, очередная порция утренней трапезы окатила его джинсы до ботинок. Каменев уже трижды проклял американские горки, Америку, парк имени Горького и самого писателя — этого вообще непонятно за что. Он покраснел бы от стыда, если б не позеленел от дурноты. В глазах его все кружилось, смешиваясь в один цветной кошмар.

* * *

— Обожаю! — воскликнула Лера, когда тележка застыла у трапа. — Каждый день бы так!

Егор боялся пошевелиться, чувствуя, что от грязи на его джинсах постепенно распространяется зловоние.

Лера подняла крепления на своем сиденье и повернулась к нему.

— Милый… — Она прикрыла рот рукой.

Он мотнул головой:

— Лучше ничего не говори.

— Наш герой выглядит неважно, — весело откликнулся Вульф и поднялся. — Ребята, я пойду вперед, а то тут пахнет, как в отстойнике.

Лера подскочила и, обняв Егора, прижалась щекой к его лбу.

— Это я виноват, — промычал он, — не надо было… Я все испортил…

— Дурачок… — Она вдруг замолкла на мгновение, потом шепнула ему на ухо: — Послушай, нужно еще раз.

— В каком смысле?!

— Нужно еще раз съехать с этих чертовых горок.

Он отстранился и посмотрел на нее очумелыми глазами:

— Серьезно?! Ох… Ну… если тебе так нужно… Все равно, кажется, в моем желудке больше ничего не осталось…

— О господи! Каменев! — Она снова прижалась к его лицу щекой и тихо проговорила: — Я так люблю тебя!

— Да?! — искренне удивился он. — Интересно, что явилось последней каплей для негаданно воспламенившегося чувства?!

— Твоя жертвенность. — Она достала носовой платок и деловито отерла его джинсы. Или, по правде сказать, попыталась это сделать. Завтрак его, несмотря на спешку, был весьма калорийным.

— Нужно было предупредить тебя, что летчиком я так и не стал… — проскулил Егор, обессиленно распластавшись на тележке.

— Это все нервы. — Она выпрямилась и протянула ему руку. — К тому же это не самое худшее, на что способен человек.

— Как ты можешь быть такой… великодушной, — теперь он покраснел как рак.

— Просто я люблю тебя, — она нежно коснулась губами его пылающей щеки.

— Эй, голубки! — снизу крикнул Гриша. — Не надоело вам миловаться в собственной блевотине?

Некоторые посетители, выходившие из тележек, обернулись, с любопытством рассматривая Егора. Ему захотелось провалиться под землю.

— Подумаешь, какая трагедия! — Лера пожала плечами. — Это ведь всего-навсего бывшая ветчина! Не нужно смотреть так, как будто из его желудка выпало нечто невообразимое!

Не без труда Егор все-таки поднялся и побрел к выходу с треклятого аттракциона. Ноги его подкашивались. Его шатало, в глазах плавали радужные круги. Но на душе было необычайно легко. Он чувствовал себя абсолютно счастливым человеком.

— Двигаться можешь? — участливо осведомилась Лера, поддерживая его на ступеньках.

— С большим трудом. — Он попытался выдавить из себя слабую улыбку.

— Вы такая замечательная пара! — изгалялся Вульф, сияя порозовевшими щеками. — Я почти влюбился в вас!

Он раскачивался взад-вперед, поглаживал свою бородку, и откровенно радовался фиаско Каменева. Тот посмотрел на него с ненавистью, тут же вспомнив о пистолете за ремнем. Рука его дернулась в том направлении.

— Ты тоже подумал об этом? — усмехнулась Лера. — Нет, любимый, нужно сохранять спокойствие. А это значит не поднимать шума, не устраивать панику и уж точно не палить по Грише из «ТТ».

— Знаешь, если ему так дороги его деньги, я готов отобрать их все и прямо сейчас! — прошипел Егор. — И еще я готов разорвать его на части.

— Я же пообещала, что помогу тебе принять решение, — улыбнулась Лера.

Она прислонила его к перилам ограждения, а сама подошла к Вульфу.

— Значит, как договорились? — спросил он, косясь в сторону Каменева язвительным глазом. — Дружок твой просто обезумел! Эй! — крикнул он Егору. — Помнишь третий вираж головой вниз? Просто сказка!

Егор моментально вспомнил, успокоившийся было желудок тут же свело спазмами.

— Убью! — прохрипел он.

— Ой, действительно сейчас подползет и чего доброго убьет, — хохотнул Вульф.

— Но я-то вполне здорова. — Лерины глаза сузились, и из-под ресниц блеснула холодная угроза.

— Да ладно вам, нельзя пошутить. — Гриша радушно улыбнулся ей, но отступил на шаг и предпочел сменить тему разговора. — Так ты считаешь, что все прокатит? Ну, что я спокойно вывезу деньги…

Лера окинула его презрительным взглядом. Потом уставилась на столики кафе неподалеку и совершенно без всяких эмоций произнесла:

— Решается вопрос — будешь ты жить на этом свете или нет. А тебя интересует только сохранность каких-то дерьмовых денег. А с виду умный мужик. Куда катится этот мир?

Гриша вяло пожал плечами:

— Это не просто деньги. Я сделал Бодрова, а это уже кое-что да значит. Для меня эти пол-«лимона» не просто куча долларов. Это доказательство… моей крутости, если хочешь!

— О господи боже! — Она закатила глаза и медленно пошла к Егору, больше не удостоив Вульфа ни единым взглядом, только прошептала одними губами: — Дураков не переделаешь! Это мы уже проходили!

Она взяла Каменева за руку и повела прочь от аттракциона, оставив Гришу в одиноком недоумении.

— Ну, как все прошло? — поинтересовался Егор, когда они отошли шагов на десять. Его плачевное состояние не позволило проследить за окончанием разговора. Он мог лишь изредка поглядывать в их сторону, оставшееся время предаваясь душевным и телесным мучениям. Голова у него и сейчас гудела, словно на нее надели огромный колокол и двинули по нему изо всей силы.