Книга Герой не нашего времени. Эпизод 2 - Дмитрий Полковников

– Есть.

Теперь не только лейтенант, но и сержант, и остальные бойцы смотрели на него испуганными глазами, страшась ещё больше, чем немцев. Все видели факел снаружи, значит, не пустые угрозы, решимости комбату хватит.

Ненашев, смотря на циферблат, делал выводы. Нарвалась на ответный удар, вероятно, передовая штурмовая группа или усиленная сапёрами разведка. Начинать атаку по времени фрицам рано, не накоплено ещё достаточно сил на берегу.

Чёрт! Мелкие каменные крошки больно ударили Максима в лицо, а бетонная пыль запорошила глаза. Что-то, визжа на рикошете, стукнуло в щиток. Камень? Пуля? Кто там разберёт, но звенело громко и оставило царапину.

«Вот суки». Он едва успел отскочить.

А по амбразуре принялись палить из двух стволов.

– Давай работай. Да не забудь, скоро завтрак.

«Это ты, Панов, зря!» Слова о еде вызвали у лейтенанта такой спазм, что побелело лицо, но он справился с собой.

Минута – и в ответ по врагу сухо защёлкали выстрелы, а наблюдатели приникли к биноклям, старательно выискивая пулемётчиков. Без их поддержки немцы в атаку не пойдут.

До появления штурмовых винтовок МГ был главным оружием немецкой пехоты. Основной задачей отделения стрелков в бою было прикрыть пулемёт и подносить боеприпасы. По инструкции пулемётчиками ставили самых проверенных и хладнокровных солдат.

Манёвренная война для пехотного отделения вермахта выглядела примерно так: они двигались вперёд, пока не сталкивались с противником. Далее устанавливали пулемёт и выдавали точную и убийственную порцию свинца, сразу достигая огневого превосходства. Если огонь не наносил врагу ощутимых потерь или не заставлял его убраться куда подальше с пути доблестных солдат, то отделение перемещалось вперёд короткими перебежками, чертыхаясь и требуя прикрытия от пулемётчика.

Ну вот, первый МГ его ребята вычислили и обозначили ракетами. Всё правильно, по азбуке! Бой – мероприятие коллективное, надо обязательно показать командиру и товарищам цель. Видя прыгающие по полю огоньки, открыл навесной огонь дот, отстоящий отсюда примерно на километр.

Пехотное прикрытие НП Ненашева постепенно втягивалось в бой, защищая корректировщиков.

Панов вынужденно предлагал немцам схематичную классику, практически – «Прорыв укреплённой полосы» по книге генерал-майора Смирнова.

– Так держать, молодцы! – Максим нервно вытер пот со лба и вернулся обратно. Теперь справятся без него, главное – начать.

Как там: «Стрелки, попавшие под прицельный огонь автоматического оружия, не могут двигаться вперёд без достаточной поддержки танками или огнём артиллерии»[189]. Правило работало и во Вторую мировую войну.

– Стой! Куда прёшь?! – заорали на Суворова, и он досадливо осадил мотоцикл, пропуская очередной Т-26, вползавший на Суворовский мост.

Танки на северный берег Мухавца шли без интервалов. На уцелевших гусеничных тракторах волокли тяжёлые орудия, часть из которых пришлось бросить в парке.

План прикрытия госграницы (на время, необходимое для всеобщей мобилизации) должен разочаровать поклонников первого удара. Дивизии, наверное для разгона, следовало отойти на восток на место сосредоточения, находившееся в двадцати пяти километрах отсюда в селе Хмелёво, северо-восточнее Жабинки.

Разрывы снарядов в лагере, крепости и городе окончательно похоронили надежду Суворова на пограничный конфликт. А его комбат – жестокий, чуждый всякого сострадания человек. Как можно стрелять по деревне, там же гражданские люди?! Свои, не чужие!

Владимир не был готов именно к такой войне.

Не страшась осколков, под огнём он впрыгнул в мотоцикл комбата и помчался в Брест спасать семью. Найти, вывезти в безопасное место – и будь что будет.

Потом он вернётся в батальон и предстанет перед трибуналом. Пусть его разжалуют, посадят в тюрьму, но он обязательно добьётся отправки на фронт. Он же не трус! А немцев обязательно отобьют, далеко не прав Ненашев!

– Товарищ старший лейтенант, ещё раз сунетесь, будем стрелять.

– Мне очень надо на ту сторону!

– Очень надо всем. Ждите, пока пройдёт колонна.

«Да когда она пройдёт?!» Вереница машин казалась бесконечной, но бросать мотоцикл Владимир не хотел, расчётливо думая усадить в него жену и ребёнка.

Прошло полтора часа, когда Суворову наконец удалось проскочить на северный берег. Помог случай: какая-то полуторка проскочила с того берега, чуть не тараня танки.

Он рванул в щель, чуть не сбил лейтенанта, выскочившего из наглого грузовика и бежавшего, что-то крича на ходу, к стоящему в открытой башне подполковнику, командиру колонны[190].

Начальник штаба батальона не видел, как обрадовался комроты, когда ему сбросили десять ящиков патронов. Тридцать тысяч патронов! Танкист сразу проникся просьбой: на полигоне находилась пулемётная рота совсем без боеприпасов, и лейтенант Щелканов не только прорывался к ней, но, сохранив голову холодной, спокойно думал о предстоящем бое.

Постепенно приводили себя в порядок танковый и мотострелковый полки. Они должны прикрыть отход дивизии. Губанов был далеко не дурак, предусмотрев и такой случай.

Через триста метров Суворову пришлось встать вновь. Московская улица была вся усеяна людьми с узлами, мешками за спиной и чемоданами. Поток, казавшийся нескончаемым, тёк на восток. «Восточники» шли, ехали, спасаясь от фашистов.

Недалеко разорвался немецкий снаряд, раздался взрыв и повалил густой чёрный дым. Звеня колоколом, туда устремилась пожарная машина, потом «скорая помощь».

Несмотря на обстрел, врачи и пожарные Бреста 22 июня исполняли профессиональный долг, подбирая пострадавших и борясь с огнём[191].

С рёвом моторов на восток пролетели перегруженные бомбардировщики с белыми крестами на крыльях. Вот немецкие истребители пронеслись над городскими крышами, крутясь в «бочке» настолько низко, что видно, как лётчики грозят кулаком. Люфтваффе ещё не стреляли, на сегодня намечены цели поважней.

– Всё, Советы, кончилось ваше время. Погостили – и буде! Тикайте теперь до самого Сталина! – мелькнула рядом злорадная усмешка.

Суворов оглянулся. Человек, грозя кулаком, смотрел на хаос, воцарившийся на дороге. Поняв, что услышан, он быстро скрылся в подворотне. От очумевших после нападения германцев большевиков можно всего ожидать.