Книга Хотят ли русские войны? Вся правда о Великой Отечественной, или Почему врут историки - Олег Козинкин

20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года”.

Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения. Трудно сказать, по каким соображениям не разрешалось занятие оборонительных позиций, но этим воспользовался противник в начале боевых действий.

Остальные части и специальные подразделения соединения приступили к выходу на прикрытие госграницы с получением сигнала на вскрытие пакета с мобилизационным планом.

11 июня 1953 года».

Дивизия Абрамидзе была «приграничной», и директива НКО и ГШ «№ 504205 13 июня 1941 г.» (на самом деле от 12 июня), поступившая в Киев 15-го, её не касалась, т. к. отдельным пунктом этой директивы чётко было указано:

«Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведён только по моему особому приказу…»

И 72-я приграничная дивизия стала выходить на свои рубежи обороны именно после того, как Абрамидзе получил особый приказ наркома 20 июня. И речь в ответе Абрамидзе идёт о приказе ГШ от 18–19 июня, о выполнении которого комдив докладывал телеграфом лично. И «вопросом № 2» и пытались выяснить после войны, как выполнялся этот приказ – о выводе войск прикрытия границы на рубежи обороны: «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу?»

Смотрим ответ командира 135-й стрелковой дивизии КОВО генерала Смехотворова, часть его ответа, на «вопрос № 2»:

«…До начала военных действий части 135-й стр. дивизии на гос. границу не выводились и такового приказа не поступало. 18 июня 1941 года 135-я стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования – Острог, Дубно, Кремец и к исходу 22.06.41 г. прибыла в Киверцы (10–12 километров с.-в. г. Луцка) с целью прохождения лагерного сбора, согласно приказа командующего 5-й армии генерал-майора Потапова…».

Отвечая на вопрос № 2 Покровского, Смехотворов ответил странно: «До начала военных действий части 135-й стр. дивизии на гос. границу не выводились и такового приказа не поступало». А потом вроде бы сам себя и опровергает: «18 июня 1941 года 135-я стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования – Острог, Дубно, Кремец и к исходу 22.06.41 г. прибыла в Киверцы (10–12 километров с.-в. г. Луцка) с целью прохождения лагерного сбора…». Т. е. реально она двигалась в сторону границы.

Но чтобы понять «странность» в ответе, придётся разобраться в сути данного вопроса, смысл которого был примерно таким: «Выводилась ли дивизия на госграницу «до начала боевых действий», и если да, то на основании какого приказа?». И для этого необходимо посмотреть в плане прикрытия КОВО, где занимала оборону 135-я дивизия в случае ввода в действие ПП.

«Согласно ПП 135-я стр. дивизия – корпусной резерв, в районе Молчанув, Локаче, Вулька Садовска. Штаб – кол. Александрувка (западнее г. Луцка. – О. К.)

Выдвижение должно было проходить по следующим маршрутам: Упр. сд, 791 сп, 784 гап орб, обс из п.п.д. Острог по маршруту Острог – Варковице – Луцк – Войнице протяжённостью 170 км. Время сосредоточения – 10 утра, 6-й день.

396-й сп из п.п.д. Дубно – по маршруту Дубно – Берестечко – Ворохув протяжённостью 135 км. Время сосредоточения – 10 утра, 5-й день.

497-й сп из п.п.д. Шепетовка – по маршруту Шепетовка – Изяславль – Острог – Дубно – Луцк протяжённостью 230 км. Время сосредоточения – 10 утра, 9-й день…

Военным Советом КОВО были заготовлены исполнительные документы по ПП, а именно, директива № 001 ВС 5-й армии и исполнительные документы командирам соединений. Все документы являются приложениями к ПП.

19-го июня № А1-002049 Записка по плану прикрытия (КОВО) со всеми приложениями (в том числе приложение № 8 „Тетрадь № 8. Исполнительные документы (директивы, приказы и приказания Командующим армий и командирам соединений)”) представлена в ГШ на утверждение…» (Чекунов С. Л. – «Сергей ст.»).

Согласно воспоминаниям начштаба ОдВО М. В. Захарова, окружной ПП поступил на утверждение в ГШ 20 июня 41-го. ПП ОдВО в ГШ утвердить также не успели. Но при этом надо учитывать, что «на входящий учёт, после копирования утверждённого документа, сам документ ставят обычно после того, как все отработают этот документ и его можно зашивать в дело. Т. е. косвенно можно говорить, что до этой даты сам ПП был утверждён и находился в округах в виде рабочих тетрадей у начштаба округа или командующего» (С. Мильчаков, полковник ГРУ). Т. е. не играет никакой роли, были ли утверждены планы прикрытия в Москве или нет, их в округах должны были знать, т. к. перед отправкой в ГШ их и должны были отработать все командиры «в части их касающейся», вплоть до командиров дивизий и полков.

Так вот, 135-я стр. дивизия в составе 27-я стр. корпуса 5-й армии должна была находиться по плану прикрытия в районе, западнее г. Луцка, что находится в 70 км от границы, в районе гг. Молчанов – Локачи. Однако дивизию вывели чуть севернее г. Луцка, в городок Киверцы. В новый, отличный от плана прикрытия район обороны. А в связи с тем, что комдив не был знаком с новым планом прикрытия и не знал, куда он убывает со своей дивизией в случае войны, он и ответил только то, что знал: «18 июня 1941 года 135-я стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования… и к исходу 22.06.41 г. прибыла в Киверцы… с целью прохождения лагерного сбора…». Также 135-й СД ставился срок прибытия – 6-й день после начала движения. Т. е. 24 июня, если считать, что выступила она 18-го. Но прибыла она уже к вечеру 22 июня к месту дислокации и сосредоточения.

Согласно приказа командующего 5-й армии генерал-майора Потапова дивизия убывала всего лишь на некие «учения», «лагерные сборы», но не в связи с тем, что ожидается нападение. О скорой войне командиры догадывались конечно, но вышестоящие начальники, прямые и непосредственные, ориентировали их именно на «учения». Но никак не на то, что они начинают выполнять именно планы прикрытия госграницы, в связи с возросшей угрозой войны и нападения Германии в ближайшие считаные дни! Тем более что их выводили не в районы, расписанные в плане прикрытия округа, которого они к тому же в глаза не видели.

И, похоже, до них также не довели, что выдвижение началось не по решению окружного командования, а на основании директивы НКО и ГШ от 12 июня, и не на какие-то «учения» и «лагерные сборы»: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карте…». В которой также требовалось: «С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горюче-смазочных материалов