Книга Особо опасен - Джон Ле Карре

Почувствовав, что его слова встречают непонимание, а то и неприкрытый скепсис, Бахман воинственно набычился:

— Я дал ей слово. Человек, «ведущий» агента, заключил со своим агентом пакт. Для нас это закон. Я получил предварительное одобрение координационного совета. — Последний выпад он адресовал непосредственно Бергдорфу, что заставило Аксельрода поморщиться. — Она его адвокат. — Теперь он обращался ко всем присутствующим. — Как адвокат она обязана делать все для защиты своего клиента. Она согласилась сотрудничать с нами, так как мы заверили ее, что ее клиент от этого выиграет. Он останется на свободе, и его оставят в покое, чтобы он мог учиться и молиться, — больше ему ничего не надо. Вот почему она участвует в нашей игре.

— Говорят, она его любит, — возразил тот же ледяной голос, не желающий уступать. — Может быть, вопрос надо ставить так: сколько от ее любви перепало нам?

Несмотря на предупреждающий взгляд Аксельрода, Бахман уже готов был ответить наглецу в выражениях, о которых впоследствии пожалел бы, но в этот момент вмешался Лампион и разрядил ситуацию.

— Акс, вы не будете против, если я немного поразмахиваю здесь британским флагом? — обратился он к Аксельроду как к человеку, способному оценить английский юмор. — Не могу не отметить некое обстоятельство: если бы не один солидный британский банк, не было бы никакого Феликса, унаследовавшего отцовские миллионы, и никакого Вехи, готового помочь ему эти миллионы потратить!

Но смешки, за этим последовавшие, были какие-то вымученные, и напряжение не спало. Марта о чем-то шушукалась с Ньютоном и загадочной пепельной блондинкой. Но вот голова ее дернулась вверх.

— Гюнтер. Йен. Акс. Я хочу получить от вас простой ответ. Мальчики, вы правда рассчитываете сорвать куш? Нет, серьезно, давайте посмотрим расклад. Влюбленная девица, адвокатша либеральных взглядов на грани нервного срыва. Неровно дышащий к ней британский банкир на грани разорения. И борец за свободу, наполовину чеченец, бежавший от российского правосудия, а ныне пускающий бумажные самолетики, слушающий музыку и мечтающий о карьере врача. И вы, мальчики, всерьез полагаете, что можете свести их в одной комнате и что они прижмут хвост матерому исламскому волчище, который годами отмывает деньги и отлично знает все ходы и выходы? Я вас правильно поняла? Или у меня случилось временное размягчение мозгов?

На этот раз, к облегчению Бахмана, Аксельрод сделал сильный ход:

— Марта, Феликс смотрится не таким уж ягненочком рядом с Вехой. Если вы внимательно прочитаете досье, то увидите, что мы хорошо его просветили по части контролируемых нами исламистских сайтов, и я получил достаточно сигналов о том, что наши усилия дали свои плоды. Объявления же о его розыске шведской полицией и отчеты о его российском прошлом не нанесли нам никакого вреда. Так вот, сайты, о которых мы раньше слыхом не слыхивали, раструбили о нем как о великом чеченском герое и мастере побегов. К моменту их очной встречи слава Феликса будет бежать впереди его самого.

#

Кто-то задал вопрос по уточнению операции. После того как Веха будет скомпрометирован и изолирован, как долго сможет Бахман удерживать его, не вызывая при этом всеобщих подозрений?

На это Бахман ответил, что все будет зависеть от планов Вехи на конкретный вечер. Время играет против нашей парочки. Нервы и девушки и Феликса на пределе.

Теперь в фокусе внимания оказался Арни Мор, которому не терпелось заявить о себе во всеуслышание. Он начал описывать свой вчерашний визит в штаб-квартиру городской полиции, где перед узким кругом лиц он обрисовал в общих чертах план операции.

Слушая его, Бахман испытал отчаяние сродни приступу тошноты. Полицейское руководство предлагало разместить снайперов по всему периметру банка на тот случай, если Веха придет в поясе смертника. Об этом Мор сказал с чувством гордости.

А поскольку Веха может прийти вооруженным, предлагалось также прикрывать место решающей встречи в банке «Брю Фрэры» по всем пяти направлениям: берег озера Биннен-Альстер, обе стороны и оба конца улицы.

И с крыш домов, продолжал Мор. Согласно его стратегическому плану, после того как Веха войдет в банк, весь прилегающий район должен быть перекрыт и заселен новой популяцией: автомобилистов, велосипедистов, пешеходов. Люди из соседних домов и отелей будут эвакуированы при содействии полиции.

Келлер согласился.

Бергдорф не возражал.

Марта, хотя всего лишь наблюдатель, удовлетворенно выказала свое одобрение.

Ньютон предложил любую помощь: военные игрушки, приборы ночного видения, все, что потребуется.

Загадочная пепельная блондинка выразила свое согласие кивком головы, словно высеченной топориком.

Чтобы слегка подкорректировать наполеоновские планы Мора, Аксельрод напомнил ему, что предпринимаемые им и полицией меры предосторожности не должны оставить никаких следов — ни до, ни во время, ни после визита Вехи в банк «Брю Фрэры». Если что-то просочится — будь то СМИ или мусульманское сообщество, — все надежды на использование Вехи в качестве ценнейшего информанта развеются как дым.

Аксельрод не возражал против личного присутствия Арни Мора во время ареста Вехи, но только в том случае, если Бахман считает арест желательным с целью запугать объект, перед тем как начать налаживание дружеских отношений. Это всех устраивает?

Это устраивало всех, кроме, разумеется, Бахмана. Неожиданно заседание закончилось. Присяжные — а с ними наблюдатели — удаляются для вынесения вердикта, а он, Бахман, в очередной раз может возвращаться в свою конюшню и там выпускать пар.

— Отлично сработано, Бахман. — Бергдорф, не большой любитель физического контакта, похлопал его по плечу.

Для Бахмана эта похвала прозвучала скорее как некролог.

#

Он сидел за своим столом, обхватив голову руками, а напротив него пальцы Эрны Фрай методично бегали по клавиатуре.

— Как она? — спросил Бахман.

— Хорошо, насколько это возможно.

— И что в данном случае означает «хорошо»?

— Пока она считает, что Иссе приходится хуже, чем ей, она способна держаться.

— Хорошо.

— Ты полагаешь?

Что он мог ей еще сказать? Разве он виноват в том, что Эрна полюбила девушку? Разве Эрна виновата? Кажется, все в нее влюбляются, так почему не Эрна? Любовь — это то, с чем приходится мириться, чтобы продолжать делать свое дело.

В других отсеках конюшни настроение было такое же похоронное. Максимилиан и Ники занимались дешифровкой и проверяли дневной улов, лишь бы не идти домой. Но до Бахмана не долетали ни голоса, ни смех, ни восклицания; тишина в соседней комнате, где сидели исследователи, тишина в дальней, где занимались прослушкой, тишина этажом ниже, где дежурили водители и специалисты по наружке.

Стоя у окна с ощущением déjà vu, Бахман наблюдал за тем, как сначала в воздух поднялся вертолет Келлера и взял курс на Кёльн, а затем вертолет Бергдорфа, прихватив выводок чиновников средней руки и Аксельрода, взял курс на Берлин. Последней на борт поднялась Марта, одна, без Ньютона и пепельной блондинки.