Книга Волшебный пирог - Кристина Джонс

– Да-да, так оно и было, – легко согласилась Митци. – Все готово? Отлично. Большое спасибо; мне их просто подписать? Отлично. Не могла бы я встретиться с мистером Хейли?

– Троем? Да, конечно. Садитесь, я ему сейчас позвоню.

Митци села.

Глава двадцатая

– Заходи побыстрее, Лулу. – Дверь распахнула Лаванда, на голове которой, поверх велосипедного шлема, был намотан шарфик, а на руках надеты варежки разного цвета. – Удивляюсь, как ты только решилась сегодня выбраться. Такой туман, это же опасно.

– Я же просто перепрыгнула через забор, – улыбнулась Лулу. – Не думаю, что, пока я иду в соседний дом, со мной может случиться что-нибудь ужасное. Шей уже готов?

– Сейчас узнаю. Заходи и садись. Лобелия составит тебе компанию.

Лу задрожала и закуталась в дубленку.

– Не надо, я лучше поднимусь...

– Нет, ты останешься, – сурово ответила Лав. – Шей правила знает. Никаких развлечений с дамами в его комнате быть не может.

– Но мы ничего и не собираемся делать, то есть, мы же уже стали парой, и я его просто собираюсь немного поторопить.

– Ты, – нахмурилась Лаванда, – можешь относиться к морали сколь угодно пренебрежительно, но мы в этом доме соблюдаем определенные нравственные нормы. Я отлично понимаю, что Шей ночует в вашем доме. Лобелии и мне страшно даже представить, чем вы там занимаетесь, так что мы успокаиваем себя тем, что Митци оставляет его на ночлег в свободной спальне. Лу улыбнулась.

– Ничего подобного. Но я не стану нарушать принятые в вашем доме правила. Извините.

– Ничего страшного. Я тоже, знаешь ли, когда-то была молодой. То есть, конечно же, я не хочу сказать, что мы с Лобелией когда-либо делили ложе с молодыми людьми. В наши дни все было по-другому. Мы себя берегли. – Она вздохнула. – Может, берегли мы себя чуть дольше, чем следовало... А теперь ступай в гостиную и погрейся.

Ничего себе признания, подумала Лу, заходя в комнату со стенами цвета грибного супчика с горчицей. Там в этот туманный вечер было еще холоднее, чем на улице.

Лобелия, закутавшись в несколько одеял из вязаных квадратиков, натянув футбольные гетры выше колен, сидела скукожившись перед керосинкой, от которой исходила такая вонь, что можно было задохнуться.

– Привет, Лулу, ой, как чудесно ты выглядишь. Это у тебя под твоей лохматой шубкой новое платье? У меня в юности было совсем такое же. Вы с Шеем собрались в какое-нибудь милое местечко?

– Да так, думаю, просто в Уинтербрук. – Лу постаралась не стучать зубами и не дать заслезиться глазам. – Вам тут точно не холодно? Почему вы не зажигаете камин?

– Потому что нам это не по карману. Не так-то просто, понимаешь ли, жить на пенсию. Мы израсходовали все свои сбережения уже много лет назад. Если бы не плата за жилье, которую мы получаем от Шея, мы оказались бы в отчаянном положении. Нас бы просто нашли в постели умершими от холода и голода. Частенько по вечерам мы говорим друг другу об этом, чтобы поднять настроение.

Лулу села поближе к керосинке, но на такое расстояние, чтобы не потерять сознание от вони, и почувствовала себя очень скверно. Ей так хотелось в один прекрасный день переехать жить вместе с Шеем... снять квартиру где-нибудь в деревне... все разделять с ним... просто просыпаться и смотреть, как он спит.

А ведь если он съедет из дома сестер Бендинг, то они останутся совсем нищими. А она не может перебраться к нему, мучиться от голода и холода, поскольку этого не допустят Лав и Лоб, и... вот проклятье.

– Ты придешь посмотреть «Волосы» с нашим участием? – спросила Лобелия, подтягивая гетры узловатыми красными руками. – Шей сказал, что поменялся с кем-то из другой смены, чтобы прийти смотреть.

Лу кивнула.

– Я ни за что на свете не пропущу ваше выступление. Я думаю, что в Хейзи Хассоксе никогда так еще не смеялись.

– Послушай, ведь это же не комедия? А может, и комедия? Этим многое бы объяснилось. Честно говоря, дорогая, я совсем не понимаю, в чем там суть, но мелодии очень милые, и мы так весело репетируем. Очень удачно придумала твоя мать вот так нас, стариков, расшевелить. Так весело было на ярмарке, когда все позеленели. А, вот и Шей.

– Привет, милая, – Шей поднял Лу на ноги и поцеловал ее. – Ого. Славное платье. Особенно здорово смотрится с твоими ботинками из искусственного меха яка. Господи, как же здесь холодно.

– Мы как раз говорили о том, – сказала Лоб, кивнув ему, – что благодаря вашим деньгам и разным приятным мелочам, которые вы нам покупаете, наша жизнь стала совсем другой. Мы теперь без вас не можем справиться, дорогой вы наш.

– И мне тоже не справиться без вас с Лавандой, – Шей поцеловал Лоб в щеку. – У меня как будто появились еще две мамы. Ложитесь спать, не дожидаясь меня – я взял ключ.

– Мы и не станем дожидаться, – в дверях показалась Лаванда, закручивавшая шарф на голове поплотнее, – поскольку мы знаем, что вы, возможно, останетесь в соседнем доме. Вы знаете, мы этого не одобряем, но понимаем... но, да, Лобелия, это надо отметить, знаете ли, мы давно уже беспокоимся, не попросите ли вы вычесть из арендной платы те ночи, когда вас здесь нет?

– Не говорите чепухи, – с улыбкой сказал Лаванде Шей. – Вы знаете, что я этого не сделаю. Вы знаете, что об этом вопрос даже не ставился. А теперь хватит мерзнуть, ради бога, включите камин. Я же каждый раз вам говорю, что заплачу по счету. Нельзя же вам всю ночь сидеть здесь и мерзнуть. Тут просто как в морозильнике, а мне ведь не хочется увозить вас отсюда на «скорой» с обморожениями, верно?

– Господи, – сказала Лу, взяв Шея за руку, когда они поспешили сквозь туман по дорожке, – я знала, что денег у них мало, но всегда думала, что они просто, ну, экономят. Я понимала, что им уже много лет всегда помогают продуктами и вещами и мама, и Фло, и остальные люди с нашей улицы, но я совершенно не представляла, что они такие бедные.

– Как церковные крысы, – сказал Шей, открывая дверь машины. Они помахали на прощание стоявшим на крыльце Лав и Лоб. – И ведь они не едят, как следует, и ни за что не включают отопление – а сколько раз я им говорил, что оплачу все счета. Господи, а туман-то сгущается. Хорошо, что сегодня вечером я не работаю. Наверняка будет немало ДТП.

Отопитель заработал почти сразу же, и Лу сняла дубленку, пристегнула ремень безопасности, а потом потянулась к Шею и поцеловала его по-настоящему.

– О-о-о, так-то лучше. На виду у Лав и Лоб этого я сделать не могла. Они уже прочли мне лекцию по поводу моего морального – то есть аморального облика.

– Да их можно в музее показывать, – согласился Шей, совершенно великолепно поцеловав ее в ответ. – И они полностью выжили из ума. Но при этом очень милы. А теперь я во многом за них отвечаю.

Лу кивнула, а машина начала потихоньку въезжать в туман. От него она ничего другого и не ожидала. Шей был человеком очень сострадательным. Именно это ей больше всего в нем нравилось – если, конечно, не считать его мужской привлекательности, – и она понимала, что он никогда не бросит сестер Бендинг.