Книга Надежды и радости - Элисса Дин

Роксана молчала, не принимая никакого участия в этих разговорах. Она уже довольно насмотрелась на убийства и резню в городе, чтобы понять: сипай говорил правду, и все они очень скоро умрут.

Она думала о Колльере. Ей казалось, что он где-то неподалеку. Роксана не сомневалась, что Гаррисон жив.

«Только не мсти за меня!» – умоляла она его.

Роксана не хотела, чтобы ради нее проливалась кровь...

Между тем подошли еще двое сипаев. У одного из них в руках была длинная веревка, которой они намеревались связать пленников друг с другом. Так обычно поступают с животными, перед тем как отвезти их на бойню. Некоторые женщины принялись кричать и рыдать. Другие сопротивлялись, не давая сипаям связать их детей. Роксана смотрела на все это как бы со стороны. Глядя на несчастных, она чувствовала, как ее сердце истекает кровью и готово разорваться. И вдруг ощутила небывалый прилив энергии. Она отступила на шаг от сипаев, приблизившихся к ней, чтобы связать стоявших рядом маленьких детей, и сильнейшим ударом кулака, повторившим ее борьбу с Гроувнером во время их памятной сцены в саду, двинула в лицо сначала одного, а затем другого. Оба упали. Но и Роксана неожиданно почувствовала, что теряет сознание. То, что ее тоже кто-то очень сильно ударил, она поняла секундой позже, когда пошатнулась и стала медленно опускаться на землю. Последняя ее мысль была об отце. Узнает ли он о том, что его дочь умерла? И что она действительно его любила?..

Глава 21

Этот звук был похож на стон тяжелобольного. И только когда чьи-то теплые руки чуть приподняли ей голову, Роксана поняла, что стонала она сама.

– Так лучше? – спросил очень знакомый мужской голос, напомнивший ей о совсем недавних светлых и счастливых днях.

Но ответить у Роксаны просто не было сил. Говоривший же встал с матраса, на котором просидел рядом с ней уже не один час, и отошел к окну. На улице насмешливо сияло солнце, лучи которого прорывались в комнату, наполняя ее полуденным светом. Этот свет резал глаза Роксане, мешая разглядеть в проеме окна силуэт человека. Она не выдержала и, вновь закрыв глаза, перевернулась на другой бок.

В отличие от первого своего пробуждения на этот раз Роксана сразу поняла, что в комнате громко стонала и рыдала она сама. Протерев глаза, Роксана приподнялась и спустила ноги с кровати. Следующим ее желанием было встать и подойти к окну. Но сильная рука удержала ее.

– Не надо, – тихо проговорил Ахмед. – Не появляйтесь в окне. Нельзя, чтобы кто-нибудь вас увидел.

Роксана оцепенела. Комок подступил ей к горлу. Она со страхом посмотрела на Ахмеда:

– А где все остальные? Они... умерли? Те, с кем я провела ту страшную ночь в темной комнате? Их уже... нет?

Ахмед молчал. И это молчание было ответом на вопрос Роксаны... Страшным ответом...

– Они умерли? – продолжала настаивать она.

Профиль Ахмеда казался вырезанным из красного дерева. Как у его дяди – падишаха. Но Роксана хотела посмотреть ему в глаза. Он, как будто почувствовав это, повернулся к ней лицом. То, что она прочла в его глазах, заставило замереть сердце Роксаны...

– Они умерли, – очень тихо сказал Ахмед. – Их закололи мечами...

– Всех?

– Да.

– И детей?

– И детей тоже.

Роксана медленно поднялась с кровати, пересела на стул и закрыла лицо руками.

– Вы не могли бы... не могли бы дать мне попить? – прошептала она.

Ахмед молча взял со стола стакан с апельсиновым соком и подал Роксане. Она жадно выпила его до дна, помолчала и дрожащим голосом спросила:

– Как же так? Почему они пощадили меня?

– Человеку, который вас ударил, очень хорошо заплатили.

Голос Ахмеда был необычно холодным и звучал как-то странно. Роксана подумала, что причиной тому, возможно, была не столько гибель остальных пленников, сколько вынужденное спасение им ее одной. Сипаи вполне могли расценить это как предательство. Роксане не хотелось думать так об Ахмеде, но после всех ужасов, свидетельницей которых она оказалась, нельзя было исключать уже ничего. Даже при том, что она считала Ахмеда своим другом.

– Скажите, Ахмед, – спросила Роксана, – если тот слуга вашего дяди обнаружит меня здесь, у вас не будет неприятностей?

– Он ничего не сможет обнаружить, – все так же холодно ответил Ахмед.

Роксана медленно подняла голову и посмотрела на него. Ахмед стоял у окна очень спокойно, выпрямившись, чуть склонив на плечо голову. Было что-то дерзкое и пугающее в этой позе. Она поняла, что спасший ее слуга падишаха сам был уже мертв. Роксана не стала спрашивать об этом Ахмеда. Все было ясно и без слов.

Роксана поднялась со стула и чуть дрожащей рукой поставила стакан на стол. Бросив быстрый взгляд в окно и тут же отступив в сторону, она вспомнила голубой кувшин с цветами, который ставил на этот подоконник Колльер, когда не хотел, чтобы кто-то нарушал их уединение. Казалось, это было так давно...

– Я не верю, что Колльер мертв, – тихо сказала она, не глядя на стоявшего за ее спиной Ахмеда.

– У вас есть для этого причины?

– Не знаю. Мне известно лишь, что он был в Мируте. А вчера в Дели я видела человека, сидевшего верхом на его лошади, которую мне удалось заполучить. Но позже ее снова у меня отняли. Конечно, среди всего безумия последних дней потеря лошади не столь уж значительное событие. И все же я так хотела вернуть ее Гаррисону...

Ахмед молчал. Роксана, конечно, не могла прочитать его мысли, но чувствовала, что Ахмед старается сохранять определенную дистанцию в их отношениях. И не могла осуждать его за это. Как бы то ни было, но в свете последних событий племянник индийского падишаха оказался между молотом и наковальней. Призывы братьев Ахмеда по крови к вооруженной борьбе против иноверцев не могли оставить его равнодушным. В конце концов, он был сыном своей страны по крови, вере, обычаям. И никакое европейское образование не могло его изменить. В вопросах веры и терпимости к иноверцам Ахмед мало чем отличался от своего дяди в юности. И так же был предан древней культуре своей страны.

– Я благодарю вас, Ахмед, за то, что вы спасли мне жизнь, – сказала Роксана.

Она положила ладонь на свой живот, как бы спрашивая: «Ты ведь здесь, малыш? Не правда ли?»

И вновь посмотрела на Ахмеда:

– Вы не виделись с Сэрой? Не приходила ли она сюда вчера? Я искала ее все утро. Кажется... Кажется, это было вчера... Или нет? Скажите, долго я лежала без сознания?

– Не очень долго. Всего несколько часов.

Ахмед отошел от окна и некоторое время с сосредоточенным видом ходил по комнате. Потом вдруг резко остановился и, сделав Роксане знак молчать, негромко сказал: