Книга Лето быстрых перемен - Николай Рябов

Ирина Анатольевна отозвалась почти сразу.

– Слушаю, – раздался в трубке её милый голосок.

Я представился и попросил прощения за беспокойство.

– Хотел поблагодарить вас за последний звонок. Он здорово мне помог!

В ответ послышались смущенные оправдания Ирины насчёт того, что она помогла бы гораздо больше, если бы действительно что-то знала.

– Не сомневаюсь! – откликнулся я. – Вы и так дали мне важные зацепки.

– Надеюсь, у Лены всё нормально? – с беспокойством спросила Бережная, и я заверил, что Елена Константиновна пребывает в полной безопасности.

– Хотел пригласить вас отужинать в подходящем заведении с хорошей кухней, – предложил я, не без волнения. – Правда, из-за сломанной руки танцев не обещаю!

– Давно это случилось? – голос в трубке мигом приобрёл встревоженную окраску.

– Неделю назад, но всё это ерунда! – поспешил успокоить я. – Так мы встречаемся?

– При условии, что вы не станете задавать вопросов о Гнединых и всём, что с ними связано! – послышался ультиматум Ирины.

Я клятвенно обещал не касаться гнединской темы и, перед тем как пожелать друг другу спокойной ночи, мы договорились о месте и времени завтрашней встречи.

Когда разговор закончился, мне вдруг отчетливо вспомнилась история с Юлькой и недавний разрыв с ней в Дагомысе. Подумать только, всё это случилось чуть больше недели назад!

Немного поразмышляв на больную тему, я спросил себя, стоило ли назначать Ире свидание?

«Почему бы нет! – одернул я самого себя. – В конце концов, жизнь продолжается!».

Ещё до того, как я завалился спать, позвонил Максимыч.

– Хочу убедиться, что ты ещё жив! – пророкотал он в трубку и затем спросил, как идут дела.

Я коротко отчитался о проделанном, соблюдая, естественно, все правила конспирации, благо «соображалка» у Маркелова работала отлично.

– Сегодня позвонил Дюма-отец и сказал, что презентация романа состоится на следующей неделе. Скорее всего, в среду, – сообщил Максимыч под занавес разговора. – Тебе, наверно, будет интересно на ней побывать!

– Постараюсь не пропустить! – пообещал я. – Вот только не хочу появляться с пустыми руками…

Когда я засыпал, прижав к груди больную руку, в моей голове назойливо крутились две мысли. Первая – о том, как бы успеть до среды осуществить всё задуманное, чтобы вернуться в Москву и побывать на гнединской пресс-конференции. И вторая – какого чёрта Маркелов назвал Свиридова Дюма-отцом, в то время, как мы заранее договаривались, что он будет всего-навсего Дюма-сыном?!

Глава 20

Четверг прошёл в заботах и треволнениях, связанных с реализацией нашего общего с Кандауровым плана.

Первую половину дня я посвятил встрече с Иващенко, во время которой выяснил, с кем из местного милицейского начальства лучше иметь дело и как, в случае чего, избежать преждевременной огласки наших поисков, в том числе по милицейским каналам. Разумеется, я не сказал, кого мы ищем, намекнув лишь, что речь идет о давнишних делах.

Артём Александрович дал ряд ценных рекомендаций и обещал, в случае чего, посильную помощь.

Помимо прочего, я попросил опера уточнить для меня ещё несколько вопросов.

После обеда позвонил Кандауров и обрадовал согласием Оленевской районной администрации произвести перезахоронение павших танкистов.

– Местная власть готова оказать помощь транспортом и людьми! – не без удовлетворения сообщил поисковик.

– Надеюсь, они были не слишком удивлены?

Кандауров усмехнулся в трубку:

– Пришлось сказать, что заезжий московский буржуй отыскал в их районе могилу погибшего деда и хочет поскорее перезахоронить его косточки в приличном месте!

– Надо полагать, буржуй это я?

– Конечно, вы, а кто же ещё! – хмыкнул в трубку поисковик. – Кроме того, я убедил их действовать как можно быстрее, пока москвич готов финансировать изготовление памятника и все необходимые мероприятия!

Естественно, я не удержался от очередного вопроса:

– Как вы объяснили согласие буржуя оплатить перезахоронение других танкистов?

– Это было несложно, – заявил Кандауров. – Все погибшие экипажи из одного полка одной дивизии, следовательно, и лежать должны под одним памятником! Кстати, эскиз монумента уже согласован с главой райадминистрации.

Оставалось только дивиться тому, как этот человек всюду успевает.

– Когда начинаете извлечение останков?

Кандауров ненадолго задумался.

– Если по плану, то, скорее всего, завтра после четырнадцати часов. Церковная панихида и официальная церемония перезахоронения назначены на воскресенье, так что тянуть нельзя.

– Я буду присутствовать при вскрытии могил.

– Само собой, – пообещал Кандауров, и мы простились до пятницы.

* * *

Вечером того же дня, около восемнадцати тридцати я облачился в бежевый костюм, не без труда повязал галстук и отправился в Центральный парк на свидание с Ириной.

Она слегка опоздала, но я не обратил на это никакого внимания, потому что был искренне рад встрече.

Ира выглядела очень заманчиво, даже если бы не провела последние два часа в парикмахерском салоне: на ней превосходно сидело легкое нежно-розовое платье, которое не слишком строго прикрывало соблазнительную фигурку, оставляя взгляду пару чудных лазеек. Белые босоножки на высоком каблуке подчёркивали стройность её ножек, а они, как я вскоре убедился, казались привлекательными не одному мне.

– Где вы сломали руку? – спросила первым делом Ира, и от её заботливых интонаций у меня дрогнуло сердце.

Понятное дело, я не мог сказать, что грохнулся в машине с моста.

– Проклятый эскалатор! – коротко соврал я, и на этом тема моей повреждённой конечности была полностью исчерпана.

Потом, уже по пути в ресторан, мы говорили о погоде, книгах и кино, словом, обо всём, что никоим образом не касалось дела Александра Гнедина и что может быть интересно двум взрослым людям, относящимся друг к другу с нескрываемой симпатией. То, что я не противен Ирине, легко читалось у неё в глазах, а её искренний интерес к моей персоне приятно щекотал самолюбие, заставляя, то и дело, удерживаться от хвастовства!

Выбранный нами ресторан носил странное название «Одинокий Орфей». Нестандартный брэнд, кажется, лишь добавил популярности этому заведению – в вечерний час, просторный и уютный зал был заполнен весёлой, хорошо одетой публикой и нам с Ирой пришлось хорошенько покрутить головами, высматривая свободный столик.

Скажу сразу, что поварам «Орфея» можно было бы смело доверить кухню в любом первоклассном ресторане на Тверской или Арбате, а здешние официанты приятно удивили своей предупредительностью и отточенными манерами.