Книга Притворщик - Селеста Брэдли

Тут Агата, не удержавшись, спросила:

– А у тебя были любовники, Сара?

– А как же! Я ведь не всегда славилась исключительно своими пирожками. – Дородная кухарка кокетливо взмахнула ресницами.

Агата улыбнулась:

– Но был ли у тебя один-единственный мужчина?

– Единственный?

Агата кивнула:

– Как у меня. Я просто не могу представить себе, что когда-нибудь сумею его разлюбить.

– Кто сказал, что вы должны его разлюбить? Вы никогда не перестанете его любить, чем бы ни закончились ваши отношения.

– Неужели? Ничего себе, приятная перспектива.

– Нет-нет, это вовсе не означает, что вы не сможете полюбить кого-то другого. Возможно, не так самозабвенно, не гак страстно, не сегодня и не завтра…

– Вот именно. Самое трудное – это пережить сегодня и завтра. Когда настанет послезавтра – жизнь войдет в свою колею; по крайней мере я очень хочу в это верить.

Они сидели молча, погруженные каждая в свои воспоминания до тех пор, пока в дверях не появился Пирсон.

– Мадам, приглашение для мистера Каннингтона.

Вздохнув, Агата печально произнесла:

– Похоже, в некоторых домах Джеймс все еще является желанным гостем.

– Возможно, мадам, но это королевское приглашение.

Агата улыбнулась: ее откровенно радовало публичное признание заслуг Джеймса.

– Мне говорили, что его собираются наградить, и я считаю это справедливым: кто, как не он, заслуживает награды?

– Да, мадам. Курьер все еще здесь и ждет ответа.

Агата протянула руку и взяла приглашение. Оно было написано на веленевой бумаге, свернутой в виде свитка, перевязанного шелковой лентой.

В приглашении Джеймсу предписывалось присутствовать на утренней аудиенции во дворце, во время которой принц-регент официально поблагодарит его за героический поступок. Прием ожидался через четыре дня.

– Четыре дня? Его королевское высочество, должно быть, шутит?..

Пирсон деликатно кашлянул.

– Боюсь, ваш брат не успеет окончательно поправиться за это время.

– В таком случае ему придется отказаться…

– О нет, я бы не рекомендовал это делать, мадам. Аудиенции иногда назначаются за несколько месяцев вперед.

Агата закусила губу.

– А нельзя ли кому-нибудь принять это приглашение вместо него?

– Это возможно в том случае, если человек мертв.

– Тогда мне останется только вежливо поблагодарить его королевское высочество.

Дворецкий снова откашлялся.

– Думаю, это было бы неплохо.

– Хорошо, Пирсон. Тогда пришли мне мои письменные принадлежности и возвращайся сюда: мне потребуется твоя помощь, чтобы составить ответ должны образом.

– Значит, вы полагаете, что Грифон скоро вновь возвратится на свой пост, сэр?

Саймон пожал плечами:

– Это вполне возможно. Правда, сначала ему нужно немного поправить здоровье…

– Может, захочет взять меня в подмастерья и испытать, на что я гожусь?.. – Стаббс с надеждой посмотрел на Саймона.

– А что, неплохая мысль. У тебя есть способности, и ты наверняка справишься.

– Спасибо, сэр. – Неуклюже поклонившись, Стаббс быстро вышел из комнаты.

Саймон закрыл глаза и расслабился. Сегодня ему было очень трудно вникать в проблемы. Неужели он навсегда утратил прежний энтузиазм?

Неожиданно он услышал, как кто-то вошел в комнату, и нехотя поднял веки.

Перед ним стоял Далтон Монморенси, и вид у него был отнюдь не радостный.

– Ба, как удачно начинается день! Лорд Этеридж собственной персоной… – Саймон кисло улыбнулся.

– Я хочу жениться на ней, – без предисловий сообщил Далтон.

Вздрогнув, Саймон привстал.

– Спасибо за уведомление…

Этеридж неожиданно вздохнул:

– Но я не могу этого сделать, пока не узнаю, почему не женитесь вы.

– Ливерпул.

– Ах вот в чем дело! – Далтон понимающе кивнул.

– Агата оказалась в центре публичного скандала. Разумеется, Ливерпул не хочет, чтобы я и «Клуб лжецов» хоть в малейшей степени привлекли к себе внимание общества. Более того, если я не приму все это во внимание, он откажется поддержать восстановление в должности Джеймса Каннингтона.

Далтон некоторое время пребывал в задумчивости, затем сделал несколько шагов и уселся на диван напротив Саймона.

– Расчетливый сукин сын. Он всегда хотел покрепче привязать вас к себе. Видно, и теперь ему это удалось. Агата никогда не поставит под угрозу карьеру брата.

– И вы никогда ее об этом не попросите.

– Именно так.

Далтон уперся локтями в колени.

– В таком случае у меня есть новость, которая вас, возможно, заинтересует. После покушения я немедленно сообщил о героическом поступке Каннингтона принцу-регенту.

Саймон удивленно поднял брови.

– Вопреки желанию Ливерпула?

– Когда я отправлял сообщение, мне ничего не было известно о каких-либо возражениях.

– И очень кстати.

– Пожалуй, да. После своего назначения Ливерпул взял под жесткий контроль все операции, которые прежде контролировала «Королевская четверка».

– А я-то думал, ваша преданность Короне не имеет границ.

– Моя преданность нашей стране действительно безгранична. – Далтон расправил плечи. – Но преданность Ливерпулу сохраняется лишь до тех пор, пока его интересы не вступят в противоречие с интересами Англии.

– Мудрая позиция. Одержимость погубила многих великих людей, и Ливерпул тоже вот-вот переступит грань.

– Возможно. Но вернемся ближе к делу. Принц-регент пригласил Джеймса Каннингтона на королевскую аудиенцию и намерен, официально наградить его за спасение жизни Ливерпула.

Саймон медленно поднял взгляд.

– Вы это серьезно?

– Конечно. В таком деле шутки неуместны.

– Но тогда Ливерпул уже не сможет помешать Джеймсу вернуться…

Далтон усмехнулся:

– Я это знаю.

Женитьба. Дом. Возможность всю жизнь видеть по утрам Агату…

С большим трудом Саймон все же сумел отвлечься от своих фантазий. Все равно, пока он не оставит навсегда профессию шпиона, ее жизнь не будет в безопасности.