Книга Ирландская колдунья - Эми Фетцер

– Надолго их хватит? – спросил он у Фионы. Та уже направлялась к двери, увлекая за собой зареванную Шинид.

– Пока я сама их не сниму.

Коннал довольно улыбнулся, стараясь не подать виду, как сжалось его сердце при виде слез на румяных щечках Шинид.

На глазах у всех Фиона протащила Шинид через двор к кухне, не обращая внимания на любопытные взгляды. Слава Богу, Шинид хватило ума идти за ней молча и не устраивать истерик. Синее молоко – довольно безобидная шутка, и перья у кур можно привести в порядок в два счета, но Шинид стала разбрасываться чарами направо и налево и даже подняла руку на человека. Это недопустимо. Миновав кухню, Фиона с дочкой оказались возле крепостной стены, где был когда-то устроен маленький внутренний садик. Чародейка распахнула калитку, втолкнула туда Шинид и жестом приказала сесть на каменную скамью. Девочка повиновалась, надувшись от обиды.

– Ты разочаровала меня, Шинид.

– А чего он ругался?

– И правильно делал, детка! Разве можно так поступать?

– А что, нельзя?

– Пойми, магия – это не детская забава!

– Я не детка!

Фиона устало потерла виски и села рядом с дочерью.

– Несмотря на весь свой дар, ты не сможешь с помощью магии заставить кого-то тебя полюбить. И учти: это не проходит даром. Чары, наложенные тобой ради собственной выгоды, рано или поздно обратятся против тебя!

– Мама, но ведь Коннал – мой суженый!

– Уже? – с недоверием спросила Фиона.

– Да, уже! Я его видела во сне! – Шинид не знала, как рассказать матери о том, что она часто видит сны, которые скоро становятся явью. Потому что ей слишком часто снились всякие страшные вещи. Вроде стрел и пожаров.

– И что же ты видела в этих снах?

Шинид, до этого старательно разглядывающая сорняки у себя под ногами, набралась храбрости и посмотрела Фионе в глаза.

– Я видела Коннала, когда он уже стал взрослым. Настоящим рыцарем. Ой, мама, он такой большой-пребольшой и ужасно красивый! – проворковала малышка, и Фиона невольно улыбнулась при виде того, как мечтательно затуманился ее взгляд. – А еще я видела его совсем стареньким, и я тоже была вместе с ним!

– Но это может означать только то, что тебе суждено увидеть его в это время, а вовсе не то, что он твой суженый.

– Нет! – Шинид слетела со скамьи и встала перед матерью, упрямо надувшись. – Нет! Он суженый! Я знаю!

– Ну хорошо, я тебе верю. – Еще никогда дочка не отстаивала своих убеждений с такой горячностью. – Но все равно он еще очень молод и даже не стал оруженосцем. Ты слишком рано забиваешь себе голову такими мыслями. – Хотя сама Фиона уже успела прикинуть, что они были достаточно далекими родственниками, и в будущем это не могло препятствовать их браку.

– Но из-за твоих чар не он станет меня любить!

– Ох, милая! – воскликнула чародейка, привлекая девочку к себе. – Разве магия может помешать настоящей любви? Никогда! Я просто не смогу наложить чары против веления его сердца!

– Правда?

– Ты же знаешь, что я никогда не лгу! – Фиона торжественно кивнула. – Если вам с Конналом суждено быть вместе, этому не помешает никакая магия! Если уж на то пошло, это должно случиться само, без колдовства! Понятно?

Шинид кивнула, сияя от счастья.

– Вот и хорошо. А что касается его превращения в козла – это был очень гадкий поступок.

– Знаю. Но я на него обиделась!

– Я понимаю, но это тебя не оправдывает. Мы не можем наложить чары со зла. За это грозит страшная расплата. А кроме того… ему было ужасно больно, Шинид. Особенно из-за того, что превращение оказалось неполным. Знаешь, как у него ломило все кости? Ты не должна никому делать больно. Это первая заповедь.

– Теперь он ко мне близко не подойдет! – захныкала Шинид.

– И я не могу его в этом винить. Но мне кажется, что он тебя простил. Хотя, конечно, какое-то время будет относиться к тебе с опаской и станет держаться подальше.

– Коннал ничего не боится!

Фиона с ласковой улыбкой потрепала дочку по макушке. Похоже, она не на шутку влюбилась в Коннала! Тем не менее, следовало подумать о том, как обезопасить других людей от бешеных вспышек ее горячего нрава.

– Ты ведь знаешь, что я должна тебя наказать.

– Да, – мрачно буркнула Шинид. – Мне придется драить котлы?

– О, это было бы слишком легким наказанием, мой барашек. Ты дашь мне клятву не прибегать к помощи магии.

– Но, мама!… – снова захныкала девочка.

– Нет, Шинид, – строго отрезала Фиона. Заставила девочку сесть на скамью и встала перед ней на колени. – Отныне тебе разрешается колдовать только в том случае, если тебе или кому-то другому будет грозить серьезная опасность.

– Это надолго? – судя по взгляду, брошенному на мать сквозь пряди рыжих волос, девочка снова была готова взбунтоваться.

Фиона не без причины заподозрила в этом вопросе скрытый подвох. Шинид наверняка обдумывала увертки, с помощью которых можно будет обойти запрет. И ей пришлось отделаться неопределенным:

– Пока я не скажу сама.

– Клянусь, – со вздохом произнесла Шинид.

Фиона покачала головой и протянула руку. Шинид вложила свою ручку в материнскую ладонь, а Фиона сняла с пояса серебряную цепочку и обмотала ее вокруг их запястий.

Шинид грустно посмотрела на сверкающую восьмерку, сковавшую их руки, и подняла глаза на мать.

– Клянусь не колдовать до тех пор, пока ты не скажешь мне сама.

Фиона смотрела в глаза своей дочери и думала о том, что относилась к ее дару слишком беспечно. Ей следовало давно преподать Шинид этот урок. Иначе девочка никогда не поймет, что с магией не шутят. А сила ее дара такова, что детские шутки могут обернуться настоящей бедой для многих людей.

– Во имя любви и во имя веры я принимаю эту клятву. Чтобы удержать это дитя от ошибок, я забираю ее магию себе. Она не станет колдовать до тех пор, пока я не разрешу. Да будет так.

У Шинид в глазах стояли слезы.

– А когда ты разрешишь, мама?

– Тогда, когда я научу тебя управлять своим даром.

– Да ведь это же навсегда!

Фиона, грустно улыбаясь, развязала цепочку, разорвала ее пополам и одну половину обмотала вокруг своего запястья, а вторую отдала Шинид.

– Нет, не так долго.

– Но твое изгнание кончилось, а мы все еще живем отдельно!

– Ах ты, моя хорошая! – Они крепко обняли друг друга, и Шинид дала волю слезам. Сердце Фионы обливалось кровью: конечно, ее дочь заслужила лучшей участи. Ей и самой ужасно хотелось покончить с этим унизительным притворством, но она все еще не решалась сделать последний шаг. Наконец девочка выплакалась и успокоилась. Фиона вытерла ей слезы и повела во двор.