Книга Как стать лучшей подругой? - Ирина Мазаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой, здесь ошибка! – всплеснула руками Маша. – Как нехорошо вышло, – и рванула назад к кассе.
– Елена! – обратилась она по имени, указанному на бейджике, к кассирше. – Вы мне пробили упаковочную ленту шириной четырнадцать миллиметров, а у меня – шириной двадцать миллиметров! А ведь моя дороже.
Кассирша проверила слова Маши и согласилась:
– Да, действительно, кто-то неправильно вбил в базу штрихкод. Подождите секунду, – и ушла.
Разъяренная потная очередь смотрела на Машу с ненавистью, но та не замечала.
Кассирша вернулась минут через пятнадцать с продавцом:
– Спасибо, что сообщили. С вас еще восемь рублей сорок копеек.
Маша доплатила разницу и гордая вышла из магазина. Шашин ждал ее снаружи.
– Как здорово, что я заметила ошибку! Представляешь, какие убытки понес бы магазин, если бы изо дня в день ленточку за двадцать четыре тридцать продавали по пятнадцать девяносто. А ведь это целых восемь рублей сорок копеек разницы!
– Боже! – взвыл парень. – Ты устроила весь этот цирк из-за восьми рублей сорока копеек? В магазине одна касса, в нем душно, очередь огромная, люди спешат домой, а ты двадцать шесть минут восстанавливала справедливость!
– А что ты сердишься? – удивилась Маша. – Я – честный человек!
– Ты? Ты – зануда. ЗА-НУ-ДА. Со своими псевдобульбами и ризомами. Никогда не встречал более скучной девчонки, чем ты!
Шашин забрал у нее цветы и быстрым шагом направился прочь.
Фестиваль фламенко
Фестиваль фламенко проходил в здании Театра драмы.
До этого Маша, конечно, бывала в театре на спектаклях, но, как всякий зритель, только в зале. А входила через центральный вход с колоннами. Сейчас же их всех – танцевальный ансамбль «Дуэндо» – провели внутрь через служебный вход, и Маша вместе с другими попала в святая святых театра – в бесконечные коридоры, репетиционные залы, костюмерные. И – главное! – в настоящую гримерную.
Здесь вдоль стен стояли столики с зеркалами и лампами, чтобы было удобно наносить грим. Маша первой прыгнула за столик и улыбнулась своему отражению. «Я – настоящая танцовщица, почти актриса!» – ликовало все у нее внутри.
– Девочки! – пару раз, чтобы привлечь внимание, хлопнула в ладоши Наталья, их руководитель. – Переодеваемся для алегриаса. У сцены висит расписание. Наш алегриас стоит седьмым – так что не расслабляемся. А после выступления – сразу переодеваемся для булериаса, он стоит четырнадцатым. Начало фестиваля в шесть. В полшестого – наше время, чтобы познакомиться со сценой. Так что не опаздываем!
Девочки тут же кинулись переодеваться.
Алегриас танцевали в платьях в горошек. Маша свое платье просто обожала: черный атлас в красный горох, открытый верх – декольте, спина – вместо рукавов – три оборочки, все в обтяжку, и только от бедра начиналась широкая юбка с пятью оборками. Тяжелая-тяжелая – крутанешься в танце, а она еще долго летит следом.
Переоделись, стали краситься. «У каждой танцовщицы должен быть свой образ!» – любила с важным видом повторять Маша. Но – увы! – ансамбль – на то и ансамбль, что приходилось всем выглядеть более-менее одинаково. Ярко рисовали глаза черными и белыми тенями, красили губы красной помадой. Волосы собирали в пучок, а слева прикалывали огромную красную розу. Единственным, чем обычно выделялась Маша, были кольца-браслеты на руке да такие же большие кольца-серьги в ушах. Все-таки фламенко испанцев научили танцевать цыгане.
В половине шестого на сцене с закрытым занавесом Наталья расставила своих подопечных для первого танца.
– Маша, ты стоишь по центру, на уровне первой кулисы, Яна, ты – правее, вот примерно на таком расстоянии, Женя…
Маша гордо встала по центру. Попробовала подробить на незнакомом полу. Пол был деревянным, лишь затянутым сверху тканью, а потому дробилось отлично.
Затем все отрепетировали выход и поклон. А потом так же расставились для второго танца и отрепетировали его выход и поклон с уходом. А в кулисах уже собрался другой коллектив, чтобы проделать то же самое.
– Далеко не уходить, чтобы я вас перед номером по всему театру не искала! – попросила Наталья.
– Машка, пойдем из-за занавеса выглянем? – предложила ей Яна. – Интересно, там уже народ собирается?
– Давай!
Они осторожно выглянули из-за занавеса. Народ действительно уже собирался.
– А ты кого позвала? – поинтересовалась Яна.
– Я? Одну подружку только. Вон она сидит в третьем ряду, – ответила Маша и тут же в ужасе заметила, что Мишка сидит в третьем ряду не одна…
Рядом с Мишкой восседал Игорь. А рядом с ним… Андрей, Егор и Дима – все те парни, свидетели ее позора, о существовании которых Маша предпочла бы забыть навсегда.
– Боже! – взвыла она.
И тут вдруг как будто что-то кольнуло у нее в боку: лучше бы там сидел Шашин.
Маша испугалась: зачем на ее концерте Шашин? С чего вдруг она вообще вспомнила про него?
– Что случилось? – вернула ее в реальность Яна.
– А, придурков знакомых увидела. Я их не звала, – делано равнодушно отозвалась Маша.
– А я маму с папой позвала. Вон они сидят. И еще моя подруга должна подойти. А вон там – уже жюри собирается. Такие важные…
Но Маша уже не слушала.
В гримерке, ожидая своего выхода, Маша пыталась не думать о Шашине, но почему-то не могла. Почему-то ей очень хотелось, чтобы он увидел ее триумф. Как она замечательно танцует, какая она сама взрослая, красивая в испанских платьях. Как ей будут вручать какую-нибудь грамоту под аплодисменты огромного зала…
«Почему же мне так важно, чтобы все это увидел именно Шаша?» – пыталась проанализировать ситуацию Маша, но ничего у нее не выходило. Она тут же про себя начинала как будто перед кем-то оправдываться: «И вовсе мне его мнение, его оценка не интересны. Потому что сам он – ноль, пустота, пустой парень. И вот уж кого-кого, а его я позвала бы в последнюю очередь».
– Волнуешься? – рядом подсела Яна.
– Я? – растерялась Маша. – Да, наверное…
Почему-то мысли о Шашине начисто вытеснили переживания о предстоящем выступлении. Но едва Яна напомнила, как Маша тут же разволновалась. Она, конечно, была уверена в себе, знала все движения наизусть, помнила всю их последовательность, но… Но все равно было страшно и боязно: а вдруг не получится?
– Да, волнуюсь, – призналась Маша.
– И я! – обрадовалась Яна. – Вроде бы все помню, а все равно. Это ведь не просто концерт, а конкурс, и так хочется выиграть…
– Да, и мне тоже. Чтобы наш ансамбль признали лучшим. И мы бы поехали на конкурс в Петербург…
– И там бы тоже блеснули…
