Книга Сен-Жермен. Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого - Жеральд Мессадье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ученик все понял и кивнул. Ему надлежало или всю свою оставшуюся жизнь вращаться в орбите Шамса, или вернуться на холодную землю, откуда он пришел.
Оба одновременно поднялись. За все время они не обменялись ни единым словом. Себастьян поцеловал Абу Бакру руку.
— Да осветит солнце твои ночи, — просто сказал учитель.
Хотя разум Себастьяна еще не смирился с неизбежным разрывом, он чувствовал странную легкость: первый раз в жизни ему не нужно было нести за собой никакого багажа.
Он отправился в конюшню, чтобы запрячь лошадь, и поехал в город.
Франц встретил хозяина без всякого удивления.
— Раз вы не отправили меня обратно в Европу, это означало, что я должен вас ждать, — объяснил он.
Себастьяну долго пришлось вновь привыкать к языку людей, которые теперь казались ему посторонними.
Единственной живой душой, которая встретила Себастьяна в Хёхсте, был садовник. Появление хозяина его потрясло.
— Госпожа и ее сын решили, что вы умерли, — пролепетал он.
Убедившись окончательно, что путешественники отнюдь не призраки, он добавил:
— Герцог Карл, который приезжал навестить брата, наведывался и сюда три раза. Он тоже был очень встревожен.
Себастьян написал Карлу записку, чтобы его успокоить, а также письма Александру и Данае. Он велел Францу отнести записку, а письмо отправить по почте.
Над Франконией[33]пылало лето 1768 года. А в душе Себастьяна все еще сияло солнце Шамса.
Он просмотрел полученную за время отсутствия почту. Переводной вексель на восемь тысяч флоринов на его счет в Амстердамском банке от графа Кобенцля. Газеты. Письмо от Григория Орлова. Еще одно, от Засыпкина, которое одновременно обрадовало и обеспокоило:
«…Ваш давний недруг министр Шуазель стал отныне и врагом России. Его посол в Константинополе Вержен сделал все, чтобы вызвать раздражение султана ради того, чтобы он объявил нам войну. Тот — можете себе представить? — заточил в тюрьму нашего посла Обрезкова. Австрия проводит ту же политику. Мне известно, что Шуазель поговаривает даже о свержении с престола императрицы. Известно ли вам какое-либо средство заставить его прекратить свою пагубную деятельность? Если для этого вам потребуется поехать во Францию, я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы облегчить ваше путешествие».
Интересно, что имел в виду Засыпкин? Отравить Шуазеля? Себастьян поспешил написать ему, чтобы предупредить: до тех пор, пока Шуазель находится у власти, для него, Себастьяна, представляется невозможным вступить на территорию Франции, но, впрочем, его отсутствие ничего не могло бы изменить в отношении Франции к России, поскольку сам король Людовик XV весьма ревниво следит за разрастающимся влиянием русских на Востоке.
Кроме этого Засыпкин сообщил ему, что скорбит о кончине графа Банати.
Значит, сардинец так и не увидел свободной Греции.
Изучая конверт с письмом Орлова, Себастьян с удивлением разглядывал герб, который был ему незнаком. Он распечатал его и сразу бросил взгляд на подпись: «Князь Григорий Орлов»; выходит, в родовой иерархии своей страны Орлов поднялся на более высокую ступень, а это, в свою очередь, означало, что императрица отнюдь не собиралась лишать его своей благосклонности. Текст письма был также весьма любопытен: князь Григорий спрашивал своего старого друга графа де Сен-Жермена, не даст ли он ему рецепт так называемого «русского чая», который граф называл также «aqua benedetta» и угощал им Орловых в Санкт-Петербурге.[34]
В самом деле, он проверил благотворное воздействие этого напитка при желудочно-кишечных расстройствах, этот чай оказался незаменим для моряков дальнего плавания русского флота. Григорий собирался сообщить этот рецепт своему брату Алексею, поскольку тот вскоре должен был отправиться в море.
Алексей собирается в плавание? Интересно куда?
Князь Григорий сообщал также, что императрица Мария-Терезия и ее сын Леопольд II заключили кощунственный альянс с Оттоманской империей, направленный против России, и что императрица незамедлительно ответит на эту угрозу. Более того, поляки и южные татары готовились напасть на Россию.
«Ах, почему вас нет с нами в дни таких бедствий, — писал в заключение Орлов. — Ваши советы отличаются тонкостью и проницательностью, которые мы так ценим».
Себастьян был чувствителен к похвале. Но с тех пор как он побывал в Дамаске, политика перестала его интересовать. Заставить всех этих монархов прислушаться к голосу разума было все равно что преподавать диким псам риторику.
Граф уселся за стол и принялся писать Орлову ответ: в подобного рода бедствиях нет более верного средства, чем сохранять хладнокровие. Сен-Жермен, со своей стороны, был уверен, что дисциплина в рядах русского войска станет гарантией того, что русские справятся с беспорядочными ордами татар и турок. К письму он прибавил рецепт, о котором просил Орлов: на пять частей чая одну часть полыни, одну часть корня дудника и одну зверобоя.
Эти люди в один прекрасный день должны будут научиться пить не только затхлую воду и алкоголь.
— Вы знакомы с Дютуа-Мембрини? — спросил Карл Гессен-Кассельский. И, увидев, что Себастьян отрицательно покачал головой, продолжил: — Я виделся с ним. Он живет в Швейцарии, между Берном, Мудоном и Лозанной. Ах, граф, он и Флейшбейн… Это люди поразительного ума! Вам непременно следует посетить их.
Казалось, Карл был искренне взволнован. Едва получив записку от Себастьяна, он тут же приехал, чтобы поделиться с ним своим открытием.
— Кто такой Флейшбейн? — поинтересовался Себастьян.
— Граф Фридрих фон Флейшбейн — духовный учитель Дютуа-Мембрини. Он живет в Берлебурге. Обучает, как прийти к спасению через изъятие души, единственный путь к святости.
Изъятие души. Разве не этим занимался он в Дамаске? Но после своего возвращения Себастьяну приходилось прилагать много усилий, чтобы понять слова европейцев. И прежде всего, что подразумевалось под словом «душа»?
— Я настоятельно прошу вас нанести им визит, — настаивал герцог. — Хотя бы Дютуа-Мембрини.
Если хорошенько поразмыслить, самым впечатляющим в словах Карла являлось то, с какой теплотой он отзывался об этом незнакомце. Себастьян кивнул и пообещал съездить в Лозанну.
