Книга Испанский поход - Алексей Живой

– Сбросить их вниз! – прокричал Федор, одним из первых оказавшись на освобожденном пятачке. – Чтобы ни одного здесь не осталось!

Расправившись внизу с прорвавшимися римлянами, карфагеняне из спейры Урбала и те, что остались от восьмой, последовали за Федором, яростно атаковав римлян и тесня их по всей стене.

Едва поднявшись наверх, Федор своими руками оттолкнул лестницу, на которой находилось сразу трое римлян, пытавшихся проникнуть внутрь укреплений. А потом, едва увернувшись от меча налетевшего легионера, ранил его в бедро и пинком ноги отправил в полет со стены.

– Давай, ребята! – орал в упоении схватки командир двадцатой хилиархии. – Всех туда!

Вскоре прорыв римлян был отбит. Но едва Федор присел на камень, чтобы отдышаться, как новый боевой клич легионеров раздался дальше по фронту, в расположении второй спейры. Этот отряд защищал стену почти в полукилометре от углового бастиона, гораздо ближе к городу. Федор привстал, хотя в этом не было особой необходимости, – сам бастион и прилегавшие к нему укрепления и так находились на самой высокой точке обороны. Отсюда он отчетливо видел большую часть уходивших вниз к городу укреплений. Сейчас, даже со своего места, он видел, что там бушевал настоящий пожар. Горели не только прилегавшие постройки, но и сама стена. А там, где огня не было, легионеры, словно саранча, сыпались за линию обороны карфагенян. Этот прорыв был сильнее того, который они только что остановили.

– Этак они и в тыл ко мне выйти могут, – забеспокоился Федор, – а посмотрев на загибавшуюся стену, которую римляне продолжали штурмовать почти непрерывно, добавил: – Или того хуже, окружить.

Подозвав командиров четырех ближайших спейр, он приказал, стараясь не смотреть на их хмурые лица:

– Выделить мне по двадцать человек из каждой спейры.

Затем снял охрану с арсенала и нескольких складов и с отрядом примерно в сто двадцать человек устремился к месту прорыва. По дороге, еще свободной от римлян, Чайка также снял с «боевого дежурства» половину солдат четвертой и пятой спейр.

– Вот они, – прошептал Федор, когда впереди показались языки пламени и порядки карфагенян, выстроенные на холмах для отражения римлян, которым уже принадлежала вся стена, – мы прибыли вовремя.

Осмотрев в предрассветной мгле римские войска, в исступлении сражавшиеся у стен и с большим трудом пытавшиеся держать строй среди многочисленных бараков, Федор увидел также, что и дальше, у самых стен Тарракона легионеры Сципиона осуществили еще один прорыв первой линии обороны. Этот бой шел почти у ворот.

– Плохо дело, – прикинул Федор, приказав атаковать фланг появившейся на дороге манипулы, – надо быстрее вышвырнуть их отсюда, пока не стало еще хуже.

Но не успел он вступить в бой, как послышались крики в самом глубоком тылу двадцатой хилиархии – у бастиона. Обернувшись, Чайка заметил на фоне бледно-розового неба фигуры легионеров, взобравшихся на стену левее этого сооружения. Оборона трещала по всем швам.

– Черт побери, – сплюнул Федор, надвигая поглубже шлем. – Сколько же людей этот Сципион бросил сегодня против нас? Видно, для него приближается судный день, раз он так хочет захватить Тарракон именно сейчас. Однако придется отступать, иначе потеряю вообще всех.

Последнее соображение пришло к нему, когда он увидел отступление африканцев из других хилиархий на соседних участках, почти у самого города. А когда сквозь грохот сражения к нему каким-то чудом прибыл гонец от Офира с приказом немедленно отступить, Чайка уже был готов к такому повороту. Римляне явно побеждали. Он тут же отослал своих гонцов во все спейры, и вскоре к нему стали стекаться солдаты со всех участков стены, которые он до сих пор оборонял. И отовсюду на отступающих карфагенян наседали римляне, почуявшие вкус победы.

Впрочем, пока Федор ждал своих людей и пытался выкинуть римлян за стену малыми силами, – в чем не очень преуспел, поскольку к легионерам постоянно прибывало подкрепление, – он все-таки оказался в окружении. Несколько манипул уже стояли на дороге между ним и воротами Тарракона.

– Братья! – воззвал к доблести своих солдат Чайка, вскинув фалькату и прохаживаясь с ней перед строем пехотинцев, построенных по спейрам в огромное каре. – Вы храбро дрались, но я получил приказ отступить в Тарракон. Теперь мы должны оставить эту стену и вернуться в город. Нам мешают сделать это всего лишь несколько римских манипул. Так порвем же их в клочья!

Ответом ему были яростные крики и бряцание оружием. Солдаты подняли большой шум, стуча мечами по щитам, и Федору на секунду показалось, что он командует племенем кельтов.

Чайка дал сигнал, и с дикими криками карфагеняне ударили вниз по склону, врубившись в ряды легионеров, которые теперь были повсюду, спереди, слева у стены и даже сзади. Почти не было римлян лишь со стороны внутренних холмов, за которыми виднелся лагерь.

«Хорошо еще, что у них нет конницы», – подумал Федор, с радостью глядя, как развивается его стремительное наступление. Впереди римлян было почти вдвое меньше, чем солдат у него за спиной, поэтому бойцы передовых спейр довольно легко пробили этот живой щит, пытавшийся не допустить возвращения финикийцев из двадцатой хилиархии в Тарракон. Мощным ударом в центре римляне были разделены на две части и почти разгромлены.

– Вперед, солдаты! – орал Федор, увидев свободное пространство за спинами нескольких оставшихся перед ними шеренг легионеров. – Еще удар и мы в городе!

Совершив столь простой маневр и добившись успеха, Чайка вдруг вспомнил, что ему невольно пришлось повторить тактику консулов. Ведь римляне почти никогда не пользовались обходными маневрами и для достижения своих целей всегда избирали мощный удар в центре.

– Учил вас Ганнибал, учил, – приговаривал Федор, нанося удар за ударом по щиту, шлему и туловищу легионера, – а вы так ничему и не научились.

Но сейчас, несмотря на тактическую победу, положение было не самым выигрышным. Проще говоря, это было самое настоящее отступление перед силами превосходящего противника с целью сохранить хотя бы остатки своих солдат. Терзавшие каре карфагенян легионеры постоянно получали подкрепление от тех римлян, что присоединялись к ним, едва успев спуститься со стены. А финикийцы вынуждены были постоянно передвигаться вдоль нее по единственной дороге к воротам.

Последним движением Федор рубанул римлянина по лицу, и тот, выронив оружие, с диким воплем скрылся где-то внизу. Африканцы продолжали продвигаться и уже почти вырвались на простор, когда им во фланг ударила еще одна манипула. А две другие атаковали арьергард, состоявший из спейры Урбала и остатков восьмой.

Движение вновь затормозилось, а вскоре и вообще забуксовало, когда двадцатая хилиархия добралась до места другого прорыва вблизи ворот. Здесь римляне уже владели стеной и даже успели развернуть в обратную сторону несколько карфагенских баллист.

– Вперед! – орал Федор, приходя в еще большую ярость, когда на его колонну начали сыпаться ядра, превращая людей в кровавую кашу. Бросившись на оказавшегося перед ним легионера, он с такой силой рубанул его по шее, что едва не снес тому голову одним ударом.