Книга Железная скорлупа - Алексей Игнатушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет! — закричала Хелия, крик страшно заметался по пыточным застенкам. — Нет! Пожалуйста, не трогайте его!
— Ваш выбор, леди! — потребовал барон жестко.
— Я не могу…
— Тогда он умрет.
— Нет, не надо! Дайте подумать, — взмолилась фрейлина.
Барон знаком остановил Эжена.
— Сколько времени? — спросил ехидно. — День, два, неделю?
— Хоть немного, — попросила Хелия, плача.
— Эх, доброта меня погубит, — вздохнул Педивер притворно. — Завтра дадите ответ, а пока…
— Что здесь происходит?
Требовательный голос заставил всех вздрогнуть. Барон, обернувшись, поклонился жене, следом и приспешники согнулись в поклоне.
— Мелли, зачем ты пришла? — пролепетал барон.
— Поглядеть на мужские забавы, — усмехнулась баронесса. Участливо осмотрела распятого рыцаря. — В чем дело, супруг, почему юношу истязают? Разве я неясно сказала о простом пленении? Вы уже отправили весть о якобы исполненном поручении?
— Милая, давай не будем, — сказал барон, вскакивая. Он подхватил пухлую супругу под локоть, потащил из подвала, возбужденно что-то шепча на ухо.
— Немедля снимите его с цепей! — прогремел голос баронессы. — И залечите раны.
— Разумеется, — сказал барон угодливо.
— Больше никаких неожиданностей, супруг, — сказала Меллюзина хмуро.
— Разумеется, — сказал барон. — Разумеется.
— Жду вас в покоях.
Педивер вернулся в подвал, смахнул со лба пот, приказал:
— Закройте фрейлине рот, отведите в комнату.
— А он? — спросил Хрыч.
— Не твоя забота! — рявкнул Педивер.
Хелии заткнули рот, силой увели, барон бросил ей вдогонку:
— Подумайте над предложением, леди. Ничего не изменилось.
Инконню наградил барона презрительным взглядом, но владелец замка усмехнулся. В его пальцах появился ключ. Сокрушительным ударом в челюсть Педивер отправил рыцаря в забытье, и очнулся тот, когда Тарквин заботливо сшивал раны, умащивал снадобьями.
На следующий день Инконню вновь приковали к стене.
— Не думай, что заступничество супруги тебе поможет, — сказал барон. — Более того, вчера я пришел к выводу, что вы опасны для нас. Можете считать дни сочтенными.
— Ты тварь! — плюнул рыцарь. — Чтоб целебное зелье колдунов оказалось ядом!
— Хм, догадлив, — сказал барон, косясь на помощников. Приблизил губы к уху рыцаря: — Я хочу детей, мальчишка. Здоровых, без хвостов и волчьего проклятья. Впрочем, тебе не понять.
— Так ты ее не отпустишь?
— Может, и отпущу, — расхохотался барон. — Только срежу локоны, чтобы предъявить колдунам. Эжен, заткни ему рот и приведи будущую возлюбленную.
Приспешник, хохотнув, отработав пару ударов по корпусу рыцаря, забил ему в рот грязную тряпку. Хрыч пожелал ему не задерживаться с Хелией, и мерзавцы расхохотались.
Фрейлине оставили рот открытым, и барон с подручными вдосталь насладились ее пронзительными криками сочувствия. Инконню к концу пытки обвис, тело приобрело воздушную легкость.
— Он надежда королевства, — бубнил барон. — Только он сумеет помочь Сноудону. Вы любите страну? Любите? Любите?! Так спасите. Взойдите добровольно на ложе Эжена — и свободны. Вперед, к спасению дома…
«Молчи, молчи», — умолял взглядом рыцарь. Хелия с содроганием смотрела на окровавленный кусок мяса: на лбу порезы, с бровей стекает ручьями кровь.
Педивер бубнил гипнотически, Инконню с болью заметил в гиацинтовом взгляде колебание.
«Нет, нет!»
— Молчите, — сказал барон устало. — Ладно, хватит. Зарежьте эту свинью, пусть Сноудон и дальше прозябает под властью колдунов.
Хрыч и Эжен с готовностью бросились к рыцарю. Свет факелов тускло блестел на ножах.
— Нет! — вскричала Хелия.
Барон взмахом руки остановил приспешников:
— Остановиться? С какой стати? Леди, уважаю ваш выбор, но за него надо платить.
На мокром от слез личике фрейлины читались обреченность. Инконню застонал. Девушка вздрогнула, во взоре появилась решимость.
— Принимаю ваше предложение, — сказала она тихо.
— Что, не слышу?
Хелия, не глядя на мотающего головой рыцаря, сказала твердо:
— Я согласна таким образом спасти родное королевство.
Педивер расплылся в улыбке. Хрыч нехотя отошел от Инконню, а Эжен, плотоядно оглядев девичью фигурку, мысленно раздел ее и проделал такое, что рыцарь рванулся в цепях из последних сил.
— Я должна, — произнесла фрейлина одними губами, глядя на рыцаря печально.
«Нет, нет, нет!» — замычал рыцарь.
— Тихо там! — прикрикнул барон грозно. — А то руки отрублю.
— Барон, не смейте! — испугалась фрейлина.
Педивер кивнул Эжену, и приспешник с довольной улыбкой отвязал девушку, приникая губами к шее. Хелия сглотнула слезы, закрыла глаза.
— Давайте прямо здесь, барон, — предложил Эжен. — Пусть безродный видит.
Фрейлина тонко пискнула. Педивер покачал головой:
— Нет. Проводи леди в покои. Будь ласков, — добавил с глумливым смешком.
Хрыч хохотнул:
— Сперва вымой даму, а то потом пованивает.
Педивер подтолкнул фрейлину:
— Пора.
Девушка оглянулась на истерзанного рыцаря, всхлипнула:
— Отвяжите его.
— Сперва ваша часть уговора, — отрубил барон.
Эжен со смехом поволок фрейлину. Инконню смотрел вслед обреченной фигурке, в память врезалось бледное личико, искаженное рабской покорностью и затаенным страхом.
Подвал опустел. Хрыч погасил факелы, темноту разбавлял лишь багровый отсвет углей в жаровне.
Инконню висел в цепях, грязная тряпка во рту душила. Сознание раздирали картинки покорной Хелии и буйствующего Эжена. Рыцарь глухо выл, разбивая затылок о стену.
«Как же так? Она такая невинная, хрупкая! Нет! Проклятье, не-е-ет!!!»
Инконню вынырнул из забытья: в глазах темно, слышны слабые крики, топот. Камень сочился холодом.
«Рассвет», — подумал вяло. Рыцарь был твердо уверен, что солнце встало.
Запястья мучительно ныли, ожоги напоминали о себе резкими всплесками боли, ребра стонали при каждом вздохе.
«Бедная Хелия!»
Мысль разрезала мозг раскаленным ножом, отчего он на миг ослеп и оглох.
