Книга Сны замедленного действия - Владимир Леонидович Ильин

Плюс ко всему в окно видно, что на крыльце топчется омоновец с автоматом, и миновать его беспрепятственно наверняка будет невозможно. Ладно. Бывают расклады и похуже… Главное – не нарваться на пулю какого-нибудь выскочки, отличающегося чрезмерным служебным рвением…

После нескольких гудков Нагорнову все-таки отвечают, и он включает селектор, чтобы и мне был слышен разговор.

– Пост охраны больничного изолятора, – доносится из динамика.

– Дежурный по РОВД беспокоит, – говорит Евгений. – Капитан Нагорнов… Кто на проводе?

– Младший сержант Силкин, – без запинки откликается динамик.

– Как служба, Миша? – осведомляется капитан, многозначительно косясь на меня.

– Да пока все нормально…

– Не спите?

– Ну что вы, товарищ капитан!..

– А наверху все в порядке? – не унимается Нагорнов.

– Да вы не беспокойтесь, товарищ капитан, даже мышь мимо нас не прошмыгнет!.. И потом, дежурный медперсонал тоже на месте…

– А не заигрывает с вами этот самый медперсонал?

В динамике раздается сдавленный смешок:

– Было б кому заигрывать, Евгений Петрович! Тут же одни бабки старые…

– Ну ладно, Силкин, – говорит Нагорнов. – Если что, сразу звоните мне.

– Есть, товарищ капитан, – бодро откликается динамик.

Нагорнов тычет пальцем в клавишу селектора и победоносно разворачивается ко мне.

Но сказать что-либо он не успевает.

Потому что я применяю к нему тот же удар, которым меня вырубил Круглов. Только Нагорнова я бью не в адамово яблоко, а по боковой поверхности шеи, где находятся сонная артерия, яремная вена и блуждающий нерв. Этот прием менее опасен для здоровья, хотя вызывает кратковременную потерю сознания.

Видимо, мой переход к рукопашным действиям оказывается неожиданностью для лейтенанта, потому что, вместо того чтобы нажать кнопку тревоги, он тщетно пытается выковырнуть из своей кобуры пистолет. Успешно отключаю его – тоже одним ударом…

От соблазна прихватить с собой оружие Нагорнова или лейтенанта приходится отказаться. И не потому, что оно мне не пригодится. Одно дело – просто побег из-под стражи, и совсем другое – побег с оружием. По вооруженному правонарушителю могут стрелять без предупреждения. К тому же пистолеты у Нагорнова и помощника крепятся специальными шнурками к портупее, и нет времени возиться с этой «сбруей».

Тем не менее следует обеспечить себе хоть какую-то фору.

В углу «дежурки» стоит шкафчик, где хранятся швабры, ведра и тряпки для уборки помещений. Уложив Нагорнова и лейтенанта ничком на пол, расстегиваю у каждого из них китель и просовываю ручки швабр в рукава так, чтобы они проходили насквозь из одного рукава в другой вдоль спины. Затем, обыскав ящики стола дежурного, нахожу пару наручников, с помощью которых прикрепляю ноги своих жертв к намертво привинченным к полу ножкам пульта, и клейкую ленту типа скотча, посредством которой залепляю обоим рты.

Остается лишь оборвать телефонные провода, чтобы из дежурки нельзя было связаться с охранниками в больнице, дабы предупредить их о моем возможном появлении…

Как ни странно, но дверь, за которой слышатся голоса дежурных омоновцев, открывается не наружу, а вовнутрь, и мне удается бесшумно вставить в ее ручку импровизированный блокиратор в виде ножки стула.

Потом я осторожно, стараясь не скрипнуть, открываю входную дверь и набрасываюсь на обернувшегося на шорох «часового». Он не успевает даже вскрикнуть. К тому же ему мешает автомат, который висит у него поперек груди… Я отволакиваю бесчувственное тело омоновца за угол здания и обрывком телефонного провода связываю ему руки и ноги.

Теперь можно воспользоваться одной из милицейских машин, которые стоят возле ГОВД, предварительно проколов штыком автомата колеса остальных.

При всем этом я осознаю, что шансов на успешное выполнение моего плана нет, несмотря на все ухищрения с моей стороны.

Рано или поздно, отсутствие дежурного и его помощника будет обнаружено кем-нибудь из состава дежурной смены, и тогда за мной в погоню ринется свора омоновцев. Возможно, я даже не успею добраться до больницы.

Но будет вполне достаточно и того, что в районе больницы поднимется шум и переполох, и если кто-то планировал в эту ночь вплотную заняться Спящими, то будет вынужден отказаться от своих намерений. Едва ли они осмелятся пойти на открытый штурм изолятора, если территория больницы и прилегающие к ней кварталы будут окружены милицией со всех сторон!

А о том, что будет, когда меня поймают, лучше не думать…

Глава 15

До больницы я добираюсь всего за несколько минут. Маленькие города хороши тем, что расстояния в них – чисто символические…

Мчась по ночным улицам, я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, ожидая узреть у себя на хвосте погоню с мигалками, сиренами и прочими эффектами, но, как ни странно, все было тихо.

Машину – бело-синие «Жигули» шестой модели – бросаю возле жилого дома напротив больницы и далее следую пешком, изображая собой любителя ночных прогулок. Обхожу парадные ворота больницы, которые закрыты на большой замок на цепи, и следую вдоль решетки забора вокруг главного корпуса, приближаясь к зданию изолятора.

Я так увлекаюсь наблюдением за территорией больницы, что чуть не натыкаюсь на небольшой грузовичок-фургончик, который стоит прямо на тротуаре, притеревшись боком к решетке забора. Я уже собираюсь обойти его по бордюру, но в этот момент в моей голове щелкает невидимый переключатель, и я вновь мысленно вижу, как спортсмены-радиолюбители грузят свое имущество в такой же фургон возле гостиницы. И хотя на данной «Газели» значатся совсем другие номера, но на всякий случай я обхожу машину по противоположной стороне улицы, стараясь придать своей походке непринужденно-прогулочный вид. К счастью, тротуар в этом месте плохо освещен и разросшиеся тополя накрывают его уютной тенью.

Иду до тех пор, пока не убеждаюсь, что меня из грузовичка уже не видно. Только тогда возвращаюсь к больничному забору, чтобы приступить к альпинистским упражнениям. Хорошо, что забор сделан в виде решетки. Если бы это была сплошная бетонная стена, перелезть через нее было бы намного труднее.

Поскольку изолятор остался позади, то теперь мне приходится возвращаться к нему, прячась за кустами акации. Одновременно просматриваю местность на предмет засад.

Но все выглядит мирно и спокойно.

Окна изолятора погружены во тьму, и лишь внизу, на первом этаже, светится несколько окон – видно, там бодрствуют дежурные врачи.

Оказавшись напротив грузовичка, я отмечаю, что был прав в своих мерах предосторожности. В кабине «Газели» виднеются два неподвижных силуэта и тлеет огонек сигареты.

Это еще больше усиливает мои подозрения. Кому понадобилось торчать среди ночи у больничного забора, да еще и бодрствовать при этом?..