Книга День Дьявола - Андрей Плеханов

– Лурдес!!! - заорал я из-под стойки. - Что с тобой случилось? В тире ты не могла попасть даже в слона. А тут вдруг такая меткость! Ты проломила мне голову! У меня весь череп расколот, и мозг вываливается из дыры. Сотрясение мозга, наверное…

На той стороне стойки было подозрительно тихо. Я спешно сделал глоток из бутылки и двинулся вперед - на четвереньках. Быстро и неслышно, как и полагается умелому разведчику. И тут же на то место, где я только что находился, свалилась целая гора посуды, разбилась с ужасным грохотом. Но я уже был на другой стороне бара - неустрашимый герой, человек-паук, быстрый, как удар молнии. Лурдес лежала животом на стойке, перегнулась через нее и с любопытством ребенка рассматривала, осталось ли там что-нибудь от меня. Я прыгнул на нее сверху, прижал так, что она не могла пошевелиться. Она попалась.

– Ты попалась, шпионка! - заявил я. - Террористка! Ты пыталась убить меня! Но твое подлое покушение сорвано! Теперь ты в справедливом плену. И я буду подвергать тебя суровому допросу! Ты будешь кричать, но пощады тебе не будет! Я буду допрашивать тебя два раза подряд. Нет, три! Один раз сзади и два раза спереди.

– Три раза спереди, - произнесла она. - Когда меня допрашивают сзади, я не кричу. Хотя сзади мне тоже нравится. А еще я знаю один оригинальный способ допроса. От него закричит даже немой…

Но я не успел приступить к допросу. Хотя и был полностью к этому готов. Потому что голос, который раздался сзади, охладил меня, как ледяной душ.

– Так-так, - сказал этот голос. - Bueno, bueno.[Ладно, ладно (исп.).] Мародерством, значит, занимаемся? Грабеж и насилие. Руки вверх! Я сейчас из тебя кишки выпущу, идиот ты этакий! Пристрелю тебя насмерть, а потом сдамся в полицию. Пусть лучше меня судят, чем смотреть на очередные твои выходки, el hijo de регго![ Сукин сын (исп,).]

Я поднял руки и выпрямился. В одной руке у меня еще находилась початая бутылка виски. Штаны мои свалились на пол.

– Не стреляйте в меня, сеньор Феррера, - жалобно сказал я. - Дядя Энрико вам этого не простит.

– Простит! - прорычал мой шеф. - Если я расскажу ему, что ты умудрился натворить в течение одного дня, он сам застрелит тебя! Из гранатомета!

– Габриэль, это ты? - Лурдес выскользнула, бросилась к Феррере, обняла его за шею. Трусики свои, спущенные почти до колен, она умудрилась подтянуть на бегу. - Габриэль, так значит, ты такой же, как мы? Ты тоже не поддался этой чертовщине?

– Черт его знает. - Габриэль мягко отстранил ее и рухнул в кресло. - Я уж и сам не знаю, какой я. Не мог же я остаться единственным нормальным среди нескольких тысяч сумасшедших?

– Ага… - Я уже застегнул штаны, нервно барабанил пальцами по столу. - Откуда вы знаете друг друга? Почему ты обнимаешь его, Лурдес?

– Потому что рада видеть еще хоть одного нормального человека! - Лурдес бросила на меня испепеляющий взгляд. - Ты что, ревнуешь? Что значит, откуда я его знаю? Мы же вдвоем с ним тебя откачивали - когда ты на Большом Змее психовать начал.

Лурдес стрельнула у Ферреры сигару, и минут десять мы сидели, обменивались мнениями. Мне опять пришлось рассказать о своих путешествиях в прошлое. Феррера пытался не поверить, но ему пришлось это сделать.

– А ты, оказывается, герой, Мигель! - сказал он. - А я-то начал склоняться к мнению, что ты - полный идиот.

– Я - идиот, сеньор Феррера, - заявил я. - По этому поводу дико извиняюсь. Но я встану на путь перевоспитания. Немедленно. Я больше не буду такого делать, - я обвел разгромленный бар рукой. - Вы верите мне?

– Нет, - категорично сказал Феррера. - Но куда мне деваться? Так уж мне повезло, что один из четверых, не сошедших с ума в этом Парке, - герой-идиот с холодным оружием на груди. Кстати, а где наш четвертый? Где Цзян?

– Наверное, она пошла к выходу из Парка, - произнесла Лурдес. - Надо искать ее там. И самим попытаться выбраться.

– Пошли. - Феррера поднялся на ноги. - Мигель, прекрати хлебать свое виски! Мне это на нервы действует!

Он вырвал у меня из рук бутылку и запустил ею в угол. Я печально вздохнул. Не такой уж я алкоголик, пью я умеренно. Но в этот момент мне хотелось напиться в стельку. Чтобы не думать ни о чем.

Я печально вздохнул и отправился в путь. За Лурдес и Габриэлем Феррерой.

Часть пятая: ПЯТЬ И ОДИН

1

Мы шли к выходу из Парка Чудес. Мы прошли через «Восток» и теперь пересекали Джунгли.

Изменилось все. И продолжало меняться на глазах. Эль Дьябло переделывал Парк, созданный руками человека, по своему вкусу. Вкусу странному, причудливому, а порою, на человеческий взгляд, просто извращенному.

Джунгли разрослись. Мы едва продрались сквозь них - словно Дьявол не хотел выпускать нас из своих владений. Еще только этим утром Джунгли были красивыми аллеями, окруженными бережно выращенными кущами пышных тропических растений - не диких, скорее декоративных. Пальмы всех видов, бамбук, рододендрон, фикусы и лианы. Попугаи всех цветов радуги перепархивали здесь с ветки на ветку и перекрикивались резкими голосами - как испорченные радиоприемники со сбитой настройкой громкости. Плетеные навесные мосты были перекинуты через искусственные ручьи, лестницы с широкими ступенями карабкались вверх по рукотворным горам и звали отдохнуть на скамейках, спрятанных в тени широких перистых листьев.

Теперь дороги почти не было. Каменистое покрытие аллей лопнуло, взломанное снизу мощными рычагами узловатых корней. Горки осыпались, рухнули оползнями, просели. Огромные ямы зияли посреди дороги, как песчаные язвы. Спокойные ручьи превратились в речки, вода ревела в них, бурлила с сумасшедшей яростью, варя в своем супе мусор, ил и тушки мертвых птиц.

Здесь стало опасно. Это не было даже похоже на настоящие джунгли. Место это стало заколдованным лесом, камни и деревья смотрели здесь на чужака с ненавистью, желая убить его, растерзать его, насытиться его мясом и кровью. Я чувствовал, что за нами следят, ощущал присутствие неких существ, полных агрессии. Я не понимал, кто может так злобно буравить мою спину взглядом, но, кто бы это ни был, я понимал, что нужно скорее драпать отсюда. Здесь трудно было дышать. Я уже почти бежал, и Феррера бежал впереди меня - тренированный атлет. А Лурдес задыхалась, она устала, ноги ее еле двигались, и я тащил ее за руку.

Опасность исходила от растений, ставших вдруг хищно подвижными. Я понял это очень скоро - когда толстая лиана, покрытая редкими тупыми иглами, выхлестнулась на тропинку и попыталась обвиться вокруг моих ног. Я прыгнул, и щупальце тупо прошелестело под моими стопами, разметав песок. «Лурдес, осторожно!» - крикнул я. Мы ускорили наше движение, насколько это было возможно. Я не чувствовал усталости, Наверное, в обычной ситуации все виски, влитое в меня за день, дало бы себя знать. Но сейчас я был трезв как горный хрусталь. Адреналин вымыл алкоголь из моей крови. Адреналин тек по моим артериям, стучал в висках, заставлял мои кулаки сжиматься от ярости, я едва сдерживался, чтобы не завизжать и не наброситься на врага. Только я не видел врага. Если бы ко мне в руки сейчас попал огнемет, я выжег бы напалмом эти джунгли, как это делали американцы во Вьетнаме. Только американцы ничего не добились этим, им все равно надрали задницу и выкинули вон. Тупо было воевать с джунглями. И я не собирался воевать с ними, я просто хотел убраться отсюда поскорее.