Книга Тайна куртизанки - Джоанна Борн

– Не ранена, Дойл. Она не ранена.

Ложь. Анник видела кровь на голове Маргариты. Но поняла, что Эйдриан имел в виду, – Мэгги не убита.

Снаружи ржали испуганные лошади, копыта стучали по булыжникам.

Кругом все сотрясалось и падало, комната была разорвана на части, с потолка сыпалась штукатурка. Анник поползла вперед. Женская одежда не годилась для этого. Никакой защиты от разбившегося стекла, она порезалась. Свинец шлепнулся на ковер в дюйме от ее лица, шальные пули ударялись о решетки, кирпич, мраморный подоконник. Маленькие кусочки металла несли смерть. Везде.

Пауза. Затем три выстрела в быстрой последовательности. Новая пауза. Это была перезарядка. Анник торопливо ползла к наружной стене.

Девять отдельных выстрелов – первый залп. Еще три – второй. Ружья и винтовки, не мушкеты. Возможно, три или четыре человека.

Она подползла к Мэгги, которая, видимо, не пострадала, если не считать царапину на голове. Лицо было в крови. Но сейчас все в крови. От дождя стеклянных осколков. Мэгги; разумно откатилась к стене под окном, самое безопасное место в настоящий момент. Эйдриан сидел на корточках перед ней, закрывая своим телом, поднятый нож – как холодное черное пламя.

Второй нож он бросил ей, слава Богу. Анник устроилась рядом, тоже прикрывая Мэгги от пуль. Теперь время бояться. Время наблюдать за дверями в эту комнату. Скоро те люди метут сюда ворваться. Хорошо бы ей иметь два ножа.

К ним подбежал Дойл с пистолетом наготове.

– Мэгги, ты ранена?

– Нет. Только упала.

Новый залп. Свинец изрешетил обои. Фортепьяно приняло на себя прямой удар и шумно умерло.

Дойл вытянул шею, чтобы посмотреть в разбитое окно, и крикнул Грею:

– Одна карета. Люди внутри. Один сверху. На улице никого!

Дойл, как и Эйдриан, прикрывал ее своим телом, – вежливость большой ценности в этот напряженный момент. Вот в чем было преимущество работы с профессионалами. Анник облегченно вздохнула, когда увидела, что у всех кровь только от порезов. Но как долго это могло продолжаться, она не знала.

Два выстрела в быстрой последовательности. Затем еще. Красная бархатная софа со свистом выпустила воздух. Перья из нее присоединились к летавшей в комнате пыли от штукатурки. Гальба сидел в углу, не мешая действовать своим оперативникам.

– Четыре стрелка и кучер, – объявил Грей.

Он, как и Анник, считал интервалы между выстрелами. Он лежал, упираясь локтями в пол, прикрывая главный вход. Классическое армейское положение. И то, как он игнорировал летающие над ним пули, тоже было чисто армейской привычкой, говорившей о том, что Грей побывал во многих сражениях.

– Все отсюда! – крикнул он. – Все в коридор.

Джайлс вынимая ключи, тот привстал, чтобы отпереть дверь. Мальчик был слишком юн и думал, что он бессмертен.

– Ложись, дурак! – Грей схватил его, толкнул за бывшую софу. – И не высовывайся.

Он ждал, считая. Двойной взрыв потряс комнату. Легко, будто скользнув между пулями, Грей бросился к стене, где свисали остатки лампы, и повернул бронзовый подсвечник. Внутри стены мягко двинулась задвижка, и открылась дверь.

– Джайлс, Энсон, сюда, – приказал Грей, – в убежище. Дойл, прикрой вход. Анник, Мэгги может идти?

– Она не ранена. Только порезалась.

Стол выбрал именно эту минуту, чтобы накрениться и упасть на пол, увлекая за собой единственную оставшуюся невредимой лампу.

– Уберите ее отсюда. Эйдриан, со мной.

Мэгги, когда ее никто не прикрывал, доказала способность ползать с похвальной быстротой. Гальба толкнул Джайлса впереди себя в убежище – маленькое, без окон, темное, но спасающее от пуль. Анник толкнула туда Мэгги, захлопнула дверь и встала к ней спиной.

Грей поймал ее взгляд, одобрительно кивнул и направился в глубь дома, оставив ее последней защитницей тех, кто находился в убежище. Ее Грей был совершенно хладнокровным и еще более опасным в такие моменты.

Анник встала на колени и пригнулась. Пули влетали в фасадное окно, и ей совсем не нравилась мысль, что одна из них может попасть в нее. Входная дверь была хорошо видна. Дойл в прихожей возьмет на себя первого нападающего, она – второго, что, возможно, даст ему время на перезарядку.

Затем пистолетные выстрелы раздались на улице, как будто трещали сосновые дрова в камине. Это Грей обогнул дом и стрелял в карету. Дойл тут же вскочил и начал стрелять из окна, потом присел, чтобы перезарядить пистолет. Анник слышала, что карета отъезжает, и через минуту огонь прекратился.

Тишина. Она неподвижно ждала, Дойл тоже не менял положения – спиной к стене, пистолет у груди. В убежище не раздавалось ни звука. Все они были люди опытные.

– Это я! – крикнул с улицы Грей. – Не стреляйте. Когда входная дверь открылась, это действительно был Грей, не кто-то еще, в кого она должна метнуть нож, поэтому Анник встала и медленно выдохнула. Она не думала, что напавшие задержатся, когда по ним открыли стрельбу.

Первым из убежища вышел Гальба, непреклонный и грозный:

– Кто-нибудь ранен?

– Стиллуотер растянул лодыжку. Фергюсон порезал руку. Ничего серьезного, – ответил подошедший Грей, затем осмотрел лицо Анник. – С тобой все в порядке.

Он сказал это так, словно она была одной из его людей. Значит, он не считает ее штатским человеком вроде Джайлса и Мэгги. Положив пистолет на стол, он вынул носовой платок, чтобы остановить кровотечение у нее на лбу. Дойл вытащил осколки стекла из волос Мэгги, после чего заключил ее в свои медвежьи объятия. С улицы доносились весьма образные ругательства мужчин.

Леблан проделал весь путь до Лондона, чтобы убить ее, не боясь гнева Сулье, зная, что британскую разведку очень интересуют события в Брюгге. Теперь он станет еще отчаяннее. Он совершил преступление на улице, где играют дети, куда могли каждую минуту выйти из домов женщины. Какой же он подлец!

– Кто-то, – сказал Гальба, – оскорбил меня. Леблан?

– Леблан, – кивнул Грей.

– Да, Леблан. – Ей было очень больно сознавать, что она принесла несчастье этому дому. – Его первая попытка.

Глава 35

Грей толкнул ее на кровать, прижался губами к порезу на лбу, обследовал его языком.

– Вы ищете осколки? Этого не требуется. Порезы чистые, я хорошо их промыла. Кроме того, мы с Мэгги расчесали друг другу волосы. Теперь, поговорив с ней, я поняла, что она интересная женщина, хотя и аристократка. Вы знаете, ее старшей дочери всего одиннадцать лет, а она уже говорит на четырех языках. Дойл повел Мэгги в ту неприличную ванну, чтобы помыть ее.

– Разумеется, повел.

– Судя по вашему тону, я понимаю, что вы имеете в вид. Но я уверена, что мытье – единственное, чем они собираются заниматься в этой ванне.