Книга Гипершторм - Сергей Челяев

— Оказией? С какой еще оказией? — прошипел Юл, с ненавистью сверля глазами ренегата. — Этот канал связи известен лишь троим — мне, Патрику и Пенни!

Старик на всякий случай слегка отстранился, выставив перед собой в качестве щита свою драгоценную пластину. Но тут же весело и зло захохотал.

— Ну, мой мальчик, у вас просто любовный треугольник, как я посмотрю. Позволь тебе напомнить: что известно женщине, известно и дьяволу. Эта сладкая парочка всегда накоротке.

Не желая вдаваться в дальнейшие теософские беседы, Штурман одной рукой коснулся спрятанного на груди, уже совсем горячего Уробороса, другой же одновременно активировал плазмомет. Теперь широкий ствол этого могучего оружия глядел прямо в грудь сидящему на камне клону.

— Ого. Ка-ра-ул… — тускло произнес Старик. — Мы, кажется, собираемся перейти к решительным действиям? Позволь полюбопытствовать, каким именно?

— Как насчет пары дырок в башке? — предложил Штурман и криво усмехнулся — его имплантат мгновенно отреагировал на пусть и косвенную, но все-таки команду, и тут же спроецировал мысленную картинку — два аккуратных входящих отверстия ровно посередине лба странного черепа человека, сидящего на камне. У него была только лицевая часть, а что находилось на темечке и затылке лже-Вырина, определить наверняка имплантат пока затруднялся.

— Исключено, — покачал головой Старик. — Не забывай, я всего лишь метакопия, фантом, пусть и весьма искусный. Ты можешь пожать мне руку, поцеловать меня в задницу или, на худой конец, дать в морду — ощущения будут самые естественные, поверь. Но убить меня ты не сможешь: едва лишь разрушится моя метаструктура, как все попросту распадется. Я растаю в воздухе как сон, как утренний туман.

Старик надул щеки и издал малоприличный, но зато весьма иллюстративный звук.

— Хорошо, что наш невежа Семенов вовремя толкнул меня, когда я сдуру чуть не вляпался в «Кислоту». Иначе этот глазастый Мизгирь сразу бы понял, что кислота на меня не действует.

— А ты, оказывается, супермегажулик, — заметил Юл, продолжая держать клона на прицеле.

Старик может таять в воздухе или исчезать любым другим способом, как ему заблагорассудится. Но Юл видел не раз, как вполне сносно этот клон управляется с «Карташовым», и потому держал ухо востро. Время повествований и экскурсов в прошлое, кажется, кончилось, а значит, пришла пора как-то разрешать эту паршивую ситуацию.

— И ты все время прятал свою пластину здесь, под этим камнем?

— Конечно, — ответил Старик. — Лучшего места для хранения частных вкладов не сыскать во всех пяти Зонах. Ты ведь уже прогулялся немного по Железным Полям? Тебя, часом, не удивило, что в округе ты не встретил ни одного функционирующего механоида?

Штурман никак не отреагировал на слова клона, однако следовало отдать ему должное — в этой мысли был резон. Но к чему ведет клон?

— Подумай теперь, откуда здесь взялись все эти бескрайние горы ржавого железа? Мертвого железа! — с особенной интонацией нажал Старик на предпоследнем слове. — Тебе не кажется, малыш, что здешняя мегасвалка на что-то очень уж сильно смахивает?

— На кладбище слонов она смахивает, — проворчал Штурман.

— Тепло, но еще пока не жарко, — усмехнулся лже-Вырин. — Тут явно водится кто-то очень большой и очень прожорливый. Настолько прожорливый, что все мехи обходят его владения стороной, а он знай себе громоздит кучи объедков одну на другую, до самого горизонта. Здесь при желании можно хранить хоть весь золотой запас Форт-Нокса и не запирать дверей — ни одна живая душа сюда не сунется. А технодуша — тем паче. Но ты зря интересуешься моими цацками. Без меня тебе их не запустить, уверяю, только лишние хлопоты.

— Не заговаривай мне зубы, ладно? — вздохнул Штурман. — Лучше передай сюда свою пластиночку. У меня есть кого посадить туда и без тебя.

Чтобы не быть голословным, Юл аккуратно описал тонкую огненную дугу возле самых ног Старика. Тот лишь недоуменно пожал плечами.

— Ладно, если хочешь, давай проделаем это вместе. Надо уметь работать в команде и получать от этого удовольствие, мой мальчик. Я столько учил тебя этой простой истине, а что получил в результате?

— Заткнись и передай мне пластину, — процедил сквозь зубы Штурман, еле удерживаясь от жгучего соблазна изрешетить эту ухмыляющуюся лисьей усмешкой физиономию Вырина.

Интересно, а вообще, в реальности, в большом мире, существует этот ученый? Или Герман Степанович — целиком и полностью плод иезуитского воображения Старика?

Он подошел к клону вплотную, едва не упершись плазмометом в его хилую грудь. И быстро повел дулом, приглашая к действию.

— Что ж, изволь, — пожал плечами Старик. — Только держи крепче, я очень беспокоюсь. Хрупкая все-таки вещь.

При виде того, как он шутовски лебезил и суетился, сердце Штурмана осторожно кольнула ядовитая иголочка недоброго предчувствия. От Старика всего можно ожидать, и Штурман решил в случае чего палить без всякого сожаления.

— Ты удержишь ее одной рукой? — с беспокойством спросил клон. — Учти, пластина очень хрупкая. Единственный экземпляр.

— Заткнешься или тебе помочь? — прорычал Штурман, изо всех сил не позволяя эмоциям овладеть собой. — Давай сюда пластину и сразу — два шага назад, ага?

— Слушаюсь и повинуюсь, о повелитель Уроборосов, — с издевательским лакейским подобострастием клон согнулся перед Штурманом. И затем осторожно передал ему пластину.

Теперь необходимо достать Уробороса, продолжая держать на прицеле Старика.

Юл перехватил плазмомет в левую руку, устроил на сгибе локтя пластину, а правой пошарил в кармане.

— Осторожнее! — взмолился Старик. Он, похоже, и вправду смертельно боялся, что сталкер вдруг выронит его сокровище и разобьет о камни, торчавшие из серозема холма, как позвонки ископаемого ящера.

Штурман промолчал.

Пластина тоже завораживала его своей необычностью, удивительной гармонией линий контррельефа и сладким предчувствием открывающейся тайны.

Тем не менее при помощи имплантатов Юл по-прежнему фиксировал клона, который с величайшим волнением наблюдал за каждым движением сталкера.

Нефритовая фигурка уже обжигала пальцы даже сквозь металлизированную перчатку. Поэтому Юл опустил Уробороса в его форму как-то неловко, боком. Однако зеленая змейка сама плавно улеглась на свое место, заполнив все отведенное ей пространство и ни на йоту не выйдя заподлицо контррельефа.

Юл ожидал физических подвижек пластины, химических реакций, свечения, каких-то еще внешних эффектов.

Ничего не произошло.

Уроборос вполне уютно чувствовал себя в пластине, явно гармонируя собственным содержанием со вновь обретенной формой. Даже, кажется, стал постепенно остывать.

— И что дальше? — пробормотал Штурман, чувствуя себя чуть глуповато: точно официант с подносом на сгибе локтя и на полусогнутых от волнения ногах. — Я думал, что они ста…