Книга Зейнсвилл - Крис Сэкнуссемм

— Вот как? — навострил уши Чистотец. — Я… я тоже их видел!

— Ага, — кивнул доктор Тад. — Я уже понял, что так со многими было. У меня есть теория, что они архетип, обращающийся к нам через коллективное бессознательное.

— И вы их еще видите?

— Нет, с самого землетрясения Йети не вижу. Я как раз вел семинар в Эсейленском институте в Биг-Суре на побережье Калифорнии, когда они появились и сказали, чтобы я немедленно возвращался в Чикаго. Если бы не они, я, наверное, принимал бы ванну у себя в квартире, когда на нас наступил Йети.

У Чистотца отлегло от сердца.

— И как же вы вылечились? Вы ведь… вылечились, правда?

— Регулярно принимаю дозу препарата под названием «Пифагор». Но от края меня отвела музыка Вонючки Юлы, особенно «Психопомпа».

— Хм. Как по-вашему, Вонючка Юла еще жив? — спросил Чистотец.

— Очень на это надеюсь, — ответил доктор Тад. — Во всяком случае, для меня он точно жив.

Они прибыли в Тукумкаи, который оказался парком аттракционов на тему Трассы 66[65]с искусственно состаренными повозками и лачугами на колесах и торговыми постами в вигвамах, а также с гигантским перекати-полем («Самое большое автономное сооружение из карбоноволокна к западу от Миссисипи»). На заправке «Феникс» доктор Тад залил полный бак.

— Так что подтолкнуло вас отправиться в Лос-Вегас? — спросил он, когда они снова выехали на трассу.

Чистотец на мгновение задумался, словно это была очередная загадка Кокомо.

— Вы.

Доктор Тад улыбнулся и побибикал куче мале из коричневых ребятишек, от чего из магазина «Блокбастер» вылетала испуганная стая летучих мышей.

— Нет, я серьезно, — продолжал Чистотец. — Мы должны были с кем-то встретиться… кажется. И начать новую жизнь — надеюсь. А вы, где вы сказали, вы были… В Дастдевиле?

Доктор Тад поерзал на сиденье. Они миновали заброшенный «Кей-Март», где, по всей видимости, обитали призраки.

— Ну, — начал он, — я специализируюсь на парках развлечений и аттракционов и личных тематических парках разных одержимых, которыми так богата Америка. В этой поездке мне хотелось снова побывать в «Райском саду», куда я уже давно не заглядывал.

— В «Райском саду»?

— Его построил Самуэль П. Динсмур в Лукасе, штат Канзас. Потрясающий был человек. Первый раз женился в тысяча восемьсот семидесятом верхом на лошади. Потом — в юном возрасте восьмидесяти одного года — на двадцатилетней девушке. Он построил аллегорический сад скульптур, посвященный Библии и критике современной цивилизации. Там, давным-давно, я впервые понял, что есть настоящее искусство, и оно все еще меня привлекает. И вообще, — понизил голос доктор Тад, — мое следующее паломничество будет посвящено Ллойду Мидхорну Ситтурду, великому забытому гению.

— Никогда о таком не слышал, — признался Чистотец.

— Это потому что он забытый.

Перед ними открылись завораживающие геологические красоты Нью-Мексико: башни скал взмывали уступами в синее небо, немногие облака напоминали следы от сигнальных ракет — белые, как пустынный цикорий, и над рекой Пекос — гигантская голограмма, указывающая расстояние до парка «Уол-Март уорлд».

— А при чем тут Дастдевил? — неуверенно спросил Чистотец.

— Отец Ситтурда Гефестус был кузнецом, а заодно и изобретателем-неудачником, — ответил доктор Тад. — Вечно носился с новыми изобретениями и ни одно не довел до конца. Женился на мулатке-колдунье по имени Рэпчер Мидхорн из Огайо. В тысяча восемьсот тридцать восьмом родился Ситтурд. Его сестра-близнец умерла при родах. Увязший по уши в долгах Гефестус унаследовал клочок пустоши в Дастдевиле и позднее перевез туда семью. Там маленький Ллойд построил часовню с алтарем умершей сестре. И однажды, когда он там прибирался, его подхватил ураган и вернул лишь двадцать минут спустя. На то же место, откуда унес.

— Правда? — вытаращил глаза Чистотец.

— Ну, так гласит легенда. — Доктор Тад пожал плечами. — Точно известно лишь, что у него необъяснимо стали развиваться разные способности. Он стал пионером кинематографии и изобрел множество спецэффектов, которые использовали киношники от братьев Люмьер до Гриффита. Он был первым, кто сформулировал научные принципы камуфляжа и подчеркнул, что камуфляж должен не просто маскировать истинные цели, а создавать впечатление, будто объект там, где его на самом деле не существует. Он экспериментировал с криптографией для передачи подсознательных сообщений. Он даже разработал прототип прибора, который назвал «Транслингвистикон», предназначенный для общения с умершими. Но он нажил множество врагов. У него были чудовищные сексуальные аппетиты, и он то и дело разорялся, спуская все на свое личное королевство Лабиринтия в Южной Дакоте.

— В Южной Дакоте? А на чем он делал деньги? — спросил Чистотец, когда «сосискомобиль» пронесся мимо разбомбленной мечети и гигантского здания супермаркета «Пиггли-Уиггли».

— Его талантами желали воспользоваться многие. — Доктор Тад явно вошел во вкус. — Например, резиновый барон по имени Фаро из Южной Америки нанял его перенаправить систему рек континента. Фаро был женат на прекрасной индианке с истоков Амазонки. Оказавшись запертым во дворце с пожираемыми личинками клавикордами и гниющими картинами Караваджо по стенам, Ситтурд уже через два дня пустился во все тяжкие с женушкой. Позднее скелет резинового барона нашли после нашествия армии муравьев, которое Ситтурд и индианка пережили вполне успешно. Два года они прожили вместе в рушащемся доме, и за это время девушка родила Ситтурду сына. Но ребенок умер. Понимаете, в Южной Америке водится такой сом, который хватает с веток обезьян, когда те спускаются попить из реки. Одна такая схватила сына Ситтурда, когда мать мыла мальчика в реке. Молодая женщина решила, что бог реки на нее рассердился, и утопилась. Вне себя от горя Ситтурд бросил особняк на потребу джунглям. Самое удивительное, что сходная участь постигла и Лабиринтик). Пока он отсутствовал, его сторожа разграбили поместье, бродяги и самогонщики жгли костры в залах, и в результате все постройки захватили одичавшие кошки и сычи. Даже дымовых труб не осталась.

Чистотца охватила сочувственная грусть, он смотрел, как за окном тянется здание «Костко»[66]размером с небольшой городок. Но доктор Тад был не из тех, кто останавливается посреди истории, и потому мгновение спустя продолжил:

— Ситтурд вернулся в Америку с синим попугаем-ара и малярией. Следующие два года он только и делал, что пил абсент с проститутками. Спасение явилось в виде заказа от консорциума крупных промышленников Питтсбурга. Они хотели, чтобы он спроектировал парк аттракционов под названием «Макропотамия» — ведь таково было одно из имен для Западных Штатов, которые замыслил Томас Джефферсон. Расположить парк решили там, где потом построили стадион «Три реки». Ситтурд разработал и создал самую большую коллекцию миниатюрных автоматов, какую только видел свет. Тут были ледяные скульптуры, факиры, пивные дворики, устричные бары и огромные шатры, где на барбекю жарили цельных бычков. Но одним из самых интересных аттракционов был Срединный путь: вместо обычных палаток балагана уродов посетителей ждали лекции теологов и университетских профессоров, а также услуги астрологов, фокусников, ясновидцев, гипнотизеров и онейрокритаи.