Книга Робин Гуд - Александр Дюма

— Вы сомневаетесь в моем слове? — с обиженным видом промолвил барон.

— Очень сомневаюсь и хочу добавить, что если вы словом, жестом или знаком попробуете загнать меня в ловушку, то я в то же мгновение, не предупреждая, всажу вам нож в сердце.

Маленький Джон произнес эти угрозы так твердо, а лицо его выражало столь непоколебимую решимость, что не оставалось никаких сомнений: от слов он готов перейти к делу.

Барон был в очень опасном положении, причем по своей собственной вине. Обычно его безопасность охранял небольшой отряд или около покоев, или где-нибудь неподалеку, и его легко можно было позвать. Но в тот день, желая остаться один, чтобы втайне разобраться с огромным количеством золота, накопленного в его сундуках (банкиров и те времена еще не было), он удалил стражу и запретил под каким-либо видом входить к нему. Поэтому барон был уверен, что вокруг никого нет, и, будучи в отчаянии, все же не решался нарушить запрет Маленького Джона: как ни хотелось ему завопить от страха, он хранил молчание. Лорд Фиц-Олвин очень дорожил жизнью, и у него еще не появлялось желание присоединиться к своим предкам. Однако он был близок к тому, чтобы отправиться в это грустное путешествие, потому что в борьбе, затеянной им с Маленьким Джоном, ему трудно было рассчитывать на успех: обещанную свободу пленным, которую молодой сакс так решительно требовал, он дать не мог по той простой причине, что с первыми лучами солнца связанные друг с другом, под охраной двадцати солдат они были отправлены в Лондон.

Армия Генриха II в результате походов в Нормандию сильно поредела, и, хотя королевство ни с кем не воевало, король набирал в солдаты, насколько это было возможно, высоких и крепких здоровьем молодых людей.

Чтобы угодить королю, сеньоры отсылали в Лондон немалое число своих вассалов, и лорд Фиц-Олвин вернулся в Ноттингем только для того, чтобы отобрать там людей, достойных пополнить собою ряды королевских солдат. Высокий рост Маленького Джона, его гордый вид и геркулесова сила внезапно пробудили в бароне желание отправить его в Лондон. Так что именно с этим тайным намерением он и предложил молодому человеку поступить к нему на службу и надеть военный плащ.

Принужденный подчиниться новому приказу Маленького Джона, барон решил скрыть от него правду и, под предлогом, что там находятся пленные, повести его за собой в ту часть замка, где сразу же можно будет получить помощь.

— Я готов уступить вашему требованию, — сказал он, вставая со стула.

— Вы совершенно правы, уверяю вас, — ответил молодой человек, — и если вы пожелали отложить на более отдаленное время свой визит к Сатане, который вас давно уже ждет, поспешим уйти из этой комнаты. Ах, да, еще одно слово, — добавил Маленький Джон.

— Говорите, — простонал старик.

— Где ваша дочь?

— Моя дочь?! — в крайней степени удивления воскликнул Фиц-Олвин. — Моя дочь?!

— Да, ваша дочь, леди Кристабель?

— Поистине, господин лесник, странный вопрос вы мне задаете.

— Ну и что? Отвечайте честно.

— Леди Кристабель в Нормандии.

— А в какой части Нормандии?

— В Руане.

— Это правда?

— Совершенная правда; леди Кристабель живет там в монастыре.

— А что сталось с Алланом Клером?

Лицо барона внезапно покраснело, губы задрожали; он крепко стиснул зубы, чтобы заглушить крик ярости, и с невыразимым гневом уставился на молодого человека. Но Маленький Джон, нависая над слабым противником во весь свой рост, медленно повторил вопрос:

— Так что сталось с Алланом Клером?

— Не знаю.

— Это ложь! — воскликнул Маленький Джон. — Ложь! Вот уже шесть лет, как он уехал, чтобы отправиться за леди Кристабель, и я уверен, вам известно, что сталось с этим несчастным. Где он?

— Я этого не знаю.

— Вы видели его в течение этих шести лет?

— Видел, проклятый упрямец!..

— Давайте без оскорблений, господин барон. Где вы его видели?

— Первая наша встреча, — отвечал лорд Фиц-Олвин с горечью, — произошла в таком месте, где этому бесстыдному бродяге бывать было запрещено. Я нашел его в комнате моей дочери, у ног леди Кристабель. В тот же вечер моя дочь поступила в монастырь. На следующий день у него хватило дерзости прийти ко мне и попросить у меня ее руки. Я приказал моим людям выставить его за дверь, и с тех пор я его не видел, но недавно узнал, что он поступил на службу к французскому королю.

— По своей воле? — спросил Джон.

— Да, чтобы выполнить условия заключенного между нами договора.

— Договора? Что Аллан обязан сделать и что вы ему обещали?

— Он обязан восстановить свое состояние, снова стать владельцем своих земель, отобранных в казну из-за преданности его отца Томасу Бекету. Я обещал ему руку дочери, если он семь лет пробудет вдали от нее и не будет пытаться ее увидеть. Но если он нарушит слово, я волен распорядиться рукой леди Кристабель как захочу.

— И когда заключено соглашение?

— Три года назад.

— Прекрасно, теперь займемся пленными. Пойдем освободим их.

В груди барона бушевал настоящий вулкан, но зловещие замыслы, теснившиеся в его мозгу, не отразились на его бледном лице. Прежде чем пойти за Маленьким Джоном, он запер свой драгоценный сундук на два оборота ключа, убедился в том, что следов его сокровищ снаружи не осталось, и сказал благостным тоном:

— Идем, храбрый сакс.

Маленький Джон был не таким человеком, чтобы слепо идти по пути, выбранному бароном, и он сразу заметил, что лорд Фиц-Олвин двигается в направлении, противоположном тому, которое вело к валам.

— Сэр барон, — сказал он, кладя свою могучую руку на плечо старика, — вы выбрали дорогу, которая уводит нас от цели.

— Почему вы так считаете? — спросил барон.

— Да потому, что пленные заперты в камерах на валу.

— Кто вам это сказал?

— Джеффри.

— Ах, негодяй!

— Да, действительно негодяй, потому что он не удовольствовался тем, что сообщил, где заперты пленные, но и указал, как устроить побег.

— Правда? — воскликнул барон. — Не забыть бы его наградить за добрую службу. Однако, предавая меня, он злоупотребил вашей доверчивостью: в этой части замка пленных нет.

— Возможно, но я хотел бы убедиться в этом сам вместе с вами.

Под галереей, где находились барон и Маленький Джон, в эту минуту раздались тяжелые шаги нескольких человек. От неожиданной помощи лорда Фиц-Олвина отделяла только лестница, поэтому, воспользовавшись тем, что лесник в эту минуту внимательно разглядывал, где кончается галерея, он, с необыкновенной для его возраста ловкостью, бросился к двери, выходившей на лестницу. Но когда он уже собирался опуститься по ней, перепрыгивая через несколько ступенек, в эту самую минуту на его плечо опустилась железная рука. Несчастный старик издал пронзительный вопль и стал прыгать со ступеньки на ступеньку. Невозмутимый Маленький Джон только увеличил шаг. Безумный спуск барона становился все стремительнее. Влекомый надеждой на спасение, старик продолжал свой отчаянный бег, кричал, звал на помощь, но его пронзительные крики терялись в огромных и пустынных галереях. Наконец, через четверть часа беспорядочного бегства, барону на его пути попалась какая-то дверь, он толкнул ее с такой силой, что распахнулись обе створки, и почти без сознания рухнул на руки человека, выскочившего ему навстречу.