Книга Как заарканить миллионера - Элизабет Беверли

— Не знаю, — ответил Дейвенпорт. — Я боялся, что ты, когда узнаешь правду…

— Что же?

— Увидишь во мне врага. Незваного гостя, который пришел разрушить твою жизнь. Уничтожить счастливые воспоминания о детстве, о приемных родителях. Но, клянусь, этого не будет! Я не собираюсь занимать место твоих родителей, и память о них останется для меня священна

— О, об этом не беспокойтесь! — с чувством произнесла Эди.

Несколько минут Рассел Дейвенпорт молчал, глядя на обретенную дочь с нежностью и любовью.

— Не знаю, что будет дальше, Эди. Не могу тебе обещать, что все пройдет гладко. Боюсь, мои родные и семья не придут в восторг от этой новости. Но, так или иначе, я выполню свой долг. И сделаю все, чтобы доказать тебе, что… что люблю тебя.

Губы Эди задрожали, и она высоко подняла голову — чтобы удержать слезы, понял Лукас Но слезы не хотели оставаться под веками: они переполнили глаза и покатились по щекам. Все молчали — да и что тут было говорить?

— У меня два сына, — мягко проговорил Дейвенпорт, — а дочь только одна. Ее зовут Сара, она на три года младше тебя. Ей всегда хотелось иметь сестру.

— Сестру, — дрожащим голосом прошептала Эди, — У меня никогда не было… ни братьев, ни сестер.

— У нас хорошая семья, Эди, — заверил Рассел. — Вот увидишь, в конце концов все уладится. Дейвенпорты друг друга в беде не бросают. Для нас семья и кровные узы — главное в жизни.

— Семья, — словно эхо, повторила Эди. Смотрела она при этом не на Рассела, а на Лукаса. — Никогда не думала… не надеялась, что у меня будет семья.

— Все будет хорошо, Эди, — успокаивал ее Рассел, — вот увидишь!

Она кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от Лукаса:

— Я верю. Теперь — верю.

17

Разоблачение Лорен Грабл-Монро произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Дорси и Карлотта оказались в осаде. Телефон звонил, не переставая; у подъезда кружили репортеры и фотографы с камерами наперевес. Даже на Рождество журналистская братия не давала Дорси покоя. Неудивительно, что праздники в семействе Макгиннес прошли не слишком радостно.

Не было в Америке печатного издания (за исключением разве что «Медицинского вестника»), где бы не склонялись на все лады имена Дорси Макгиннес и Лорен Грабл-Монро. Одни превозносили Дорси до небес, другие рассказывали о ней небылицы, третьи смешивали с грязью. К сожалению, третьи были всего многочисленнее — или, может быть, всего заметнее. Некоторые (в том числе очень известные и уважаемые люди из консервативной прессы) даже позволяли себе намекать, что в былые времена подобных бойких дамочек сжигали на кострах.

Были, конечно, новости и получше. Так, некая дама из Нью-Йорка выразила желание написать о Дорси роман, а за неделю до Рождества в дом к ней явился бойкий человечек из Голливуда и предложил экранизировать ее историю.

Дорси вежливо отказалась.

Журнал «Пипл» включил Лорен Грабл-Монро в число «Пятидесяти красивейших людей года». Сама Дорси в список не попала. Зато Говард Стерн пригласил в свое телешоу не кого-нибудь, а «Дорси Макгиннес, социолога». Только фланелевую рубаху попросил оставить дома.

Дорси вежливо отказалась.

Журнал «Плейбой» предложил Дорси или Лорен — они не уточняли, кому именно — сняться для разворота. К сожалению, там требовалось снять не только рубашку.

Дорси вежливо отказалась.

Известная компания по производству женского белья «Секрет Виктории» пригласила Дорси и Лорен рекламировать новые модели лифчиков. Лорен — черную кружевную штучку с бисерными бретельками под названием «Капкан для миллионера». Лифчик для Дорси назывался «Серьезная женщина» и выглядел куда проще. Он был из тонкой фланельки. И в клеточку.

Дорси вежливо отказалась.

Собственно, она вежливо отказывалась от всего, что предлагали ей или Лорен. Даже уговоры Аниты и угрозы хозяев «Рок-Касл Букс» не могли поколебать ее решимости. С Лорен Грабл-Монро — скандальной суперзвездой книжного бизнеса — было покончено. Дорси мечтала об одном: разделаться с этим ужасом и вернуться к обычной, спокойной, по дням и часам расписанной жизни. Мечтала стереть из памяти эту кошмарную главу своей неудавшейся жизни.

Всю — кроме нескольких строк.

Адама Дариена забыть ей не удастся, как ни старайся. Несмотря даже на то, что после того рокового вечера в «Дрейке» он исчез из ее жизни.

Сколько Дорси ни пыталась ему дозвониться, всегда получала один и тот же ответ: мистера Дариена нет на месте. Может быть, хотите что-то ему передать? Нет? Тогда позвоните попозже.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Адам не хочет иметь с ней дела. И нет смысла надеяться, что рано или поздно у них все наладится. Ибо «их» больше нет, и налаживаться нечему.

Только безгранично наивный человек мог бы думать, что Адам вернется к ней теперь, когда жизнь ее превратилась в публичное шоу. Неудивительно, что он так быстро и бесповоротно исчез с горизонта. Какой мужчина в здравом уме согласится участвовать в этом цирке? Положение Дорси, и так не из лучших, из-за шумихи в прессе превратилось попросту в безнадежное.

Она не давала интервью, не делала публичных заявлений, отказывалась от встреч с представителями прессы — словом, не желала подбрасывать дров в костер, надеясь, что рано или поздно он сам погаснет. Так и случилось. Весь декабрь репортеры вились вокруг ее дома, словно мухи. Однако к середине января ажиотаж начал стихать. Теперь у крыльца Дорси дежурили лишь несколько самых стойких, да и те приставали к ней без энтузиазма, словно по обязанности.

Но Адам так и не появлялся. А ей страшно, его не хватало. Не хватало его хрипловатого смеха, ленивой улыбки, внимательных взглядов искоса. Не хватало его сильного тела, жарких, требовательных губ, изощренных любовных ласк. Не хватало его страсти, мощи, огня.

Как ни пошло это звучит, как ни противоречит всем ее заветным убеждениям, Дорси все яснее понимала, что не может без него жить.

Что за ирония судьбы! Пока Адам был рядом, они виделись урывками: у Дорси не было ни минуты свободной, все ее время уходило на «тройную жизнь». Теперь же Адама нет — а свободного времени хоть отбавляй.

За два дня до начала весеннего семестра ей позвонили из «Северна». И сообщили, что (кто бы мог подумать?) ее услуги колледжу больше не требуются. Так получилось, сказали ей, что штат младших преподавателей в «Северне» явно превышает норму. Да, и не будет ли она так любезна забрать из кабинета свои личные вещи? Как можно скорее. Да, лучше всего прямо завтра.

Нет-нет, заверили ее, разумеется, она сможет защитить диссертацию. Только пусть работает над ней где угодно, только не в библиотеке колледжа. Потому что, где бы ни появилась Дорси Макгиннес, следом за ней несется стая гиен с фотокамерами, что, безусловно, нарушает учебный процесс и вредит деловой репутации солидного учебного заведения, каковым является… Ну, вы поняли.