Книга Рассудку вопреки - Миранда Невилл

На мгновение Минерву охватила паника. Непродолжительная помолвка между Дианой и Блейком прежде никогда ее не беспокоила, но теперь она ощутила беспричинную неприязнь к сестре. Чувство, сходное с тем, какое она испытала, когда увидела, как он беседует с Дезире де Бонамур в саду Тюильри.

— После того как мы с Себастьяном поженились, Блейк занял у меня крупную сумму денег.

— Это странно. Насколько мне известно, Вандерлины очень богаты.

— Именно поэтому я подозреваю, что деньги понадобились ему для какой-то цели, о которой он не хотел ставить в известность отца. Я думала, что, возможно, это карточный долг, но Блейк никогда не был заядлым картежником.

— Нет, он не слишком любит карты. Возможно, он сделал ставку на скачках.

Диана кивнула:

— Да, он любил играть на скачках. Но даже когда он продал своих охотничьих лошадей и оставил дом в Лондоне, ему потребовалось два года, чтобы расплатиться со мной. Вот почему он отправился жить в Девон — хотел скопить денег.

— А ведь я его не спрашивала, почему он это сделал.

Минерва в изумлении покачала головой, пораженная, что не уловила связи между этими событиями. Она решила, что его сослал туда отец.

— Я знаю, что герцог был скуповат в отношении Блейка. — Диана слегка усмехнулась. — И я привлекала его в значительной степени как обладательница большого состояния.

— А долг он тебе вернул?

— Да.

— Вопрос заключается в том, для чего ему потребовалась такая огромная сумма. Предположим, это связано с Хантли. Если Хантли шантажирует Блейка, он мог решить, что на этот раз ему выгоднее получить место в парламенте, чем деньги.

— Но что такого мог натворить Блейк, чтобы так дорого платить Хантли за молчание?

— В одном я абсолютно уверена, — убежденно произнесла Минерва, — ничего бесчестного совершить он не мог.

Блейк порядочный человек. И если Хантли собирался причинить ему вред, то я этого так не оставлю.

Откровенный разговор с Дианой подтвердил подозрения Минервы: в последнее время Блейк был чем-то встревожен, словно над ним нависла какая-то опасность. Однажды вечером она напрямик спросила его об этом, и он сердито ответил, что перспектива принимать сотню полузнакомых гостей в доме у кого угодно вызовет чувство обреченности. Больше она не смогла от него добиться ни слова. Оставался лишь один доступный ей способ, позволявший хоть немного сгладить раздражение мужа от предстоящего приема.

— Диана, а где Себастьян?

— Читает в летнем доме.

«Летний дом» — было слишком громким названием для полуразвалившейся хижины, стоявшей с другой стороны нестриженого газона. Минерва нашла скрывавшегося от полуденного солнца лорда Айверли уткнувшимся в книгу.

При ее приближении он поднял голову, подслеповато прищурился и достал из кармана очки. Без них он видел на расстоянии не более нескольких футов.

— Мин! — Он всегда был ей рад.

— Хорошая книжка?

— «Раннее воспитание» мисс Эпплтон. Она высказывает весьма интересные соображения по поводу убеждений и уговоров маленьких детей.

Милый Себастьян. Всегда ищет на печатных страницах ответы на загадки жизни.

— А что думает Диана по этому поводу?

— Она просит меня не слишком беспокоиться об этом.

— Я хотела бы поговорить с тобой о Блейке.

Себастьян что-то пробурчал, очевидно, выражая свое нежелание обсуждать что-либо, и бросил нетерпеливый взгляд на книгу мисс Эпплтон.

— Когда вы на этой неделе приедете в Мандевиль, я хочу, чтобы ты был с ним учтив и постарался наладить хорошие отношения.

— Именно об эхом мне твердит Диана. Это обязательно?

Минерва подбоченилась.

— Он не только твой кузен, но и твой свояк.

— Так оно и есть. И мы знаем, как он им стал.

— Начало нашей совместной жизни нельзя назвать счастливым, но брак связал нас навсегда, и мы оба стараемся изо всех сил изменить положение к лучшему.

— Он тоже старается, Мин? Или только ты? Он хорошо с тобой обращается?

— Хорошо. Не важно, что произошло между тобой и Блейком в прошлом, я хочу, чтобы ты об этом забыл.

Минерва не была посвящена в подробности вражды между Блейком и Себастьяном и ее причины, знала лишь, что все началось еще в детстве. Минерва всегда принимала сторону Себастьяна. Теперь она была убеждена, что нельзя винить в этом только одного, и у Блейка, похоже, имелась веская причина не любить своего кузена.

— Я больше не вспоминаю наши детские ссоры, — сухо произнес Себастьян. — У нас просто нет ничего общего. Я часто задавался вопросом, умеет ли он хотя бы читать. Но нет причины, по которой я не смогу держаться с ним учтиво.

— Вот и хорошо. Тебе лишь следует набраться терпения. Понимаешь, мы всегда посмеивались над тем, насколько глуп Блейк, но мы ошибались. Да, он не любитель чтения, но это ни о чем не говорит. Я обнаружила, что он весьма сведущ во многих областях, достаточно наблюдателен, а его высказывания свидетельствуют о его проницательности.

Минерва сердито посмотрела на Себастьяна. Она поняла, что сейчас высказала свое мнение, которое складывалось у нее в течение многих недель.

— Не принимай такой свирепый вид, Мин. Я верю тебе. Я постараюсь подружиться с Блейком. Только ради тебя, конечно.

— Ради меня и ради себя самого. Он твой самый близкий родственник, Себастьян.

Себастьян рассмеялся:

— И подумать не мог, что наступит день, когда Минерва Монтроуз возьмется защищать лорда Блейкни.

— Это не смешно, Себастьян. Сейчас все обстоит по-другому.

Поскольку Себастьян был человеком слова, Минерва вполне удовлетворилась состоявшимся разговором. Но одна его фраза не давала ей покоя, пока она скакала домой через парк.

«Я часто задавался вопросом, умеет ли он хотя бы читать».

Себастьян пошутил. Это было одно из тех язвительных замечаний, которыми они обменивались с Блейком, какое заядлый книжник мог бросить в сторону любителя охоты.

И все же…

Это было невероятно. И это столь многое объясняло.

Минерва никогда не видела, чтобы ее муж читал, ни разу. Ни памфлет, ни роман, ни даже меню.

Но ведь он умел писать, что доказывала единственная короткая и с ошибками записка. Это был единственный раз, когда она увидела нечто большее, чем его подпись. Когда Блейку требовалось связаться с невестой в короткий период их помолвки, слуга передавал сообщение на словах.

Конечно, он умел писать. Как мог бы человек его положения обходиться без этого основного средства связи?

У нее голова раскалывалась от всех этих мыслей, когда она спешилась и передала лошадь лакею. Бросив торопливое «позже» в ответ на просьбу экономки посоветоваться, Минерва поспешила наверх с неподобающей торопливостью и отослала ожидавшую ее горничную. Собираясь уезжать из Парижа, она не выбросила записку Блейка, а засунула в отделение шкатулки с драгоценностями.