Книга Свадебное пари - Джейн Фэйзер

Ее так и подмывало спросить, но преподобный уже начал церемонию и оставалось только внимать его словам.

Слава Богу, долго волноваться ей не пришлось. В нужный момент Себастьян сунул руку во внутренний карман жилета из серебряной парчи и вынул кусочек кружева, в который было завернуто кольцо с жемчугом и аметистами. Серена протянула руку, и он надел кольцо ей на палец. Оно оказалось словно для нее сделанным!

Серена втайне восхитилась изяществом кольца и взглянула на Себастьяна, тот вопросительно вскинул бровь и чуть приподнял уголки губ в улыбке. Она кивнула, он с удовлетворением расслабился и кивнул в ответ.

Викарий объявил их мужем и женой, они расписались в церковной книге, после чего Джаспер и Перегрин тоже поставили подписи в качестве свидетелей. Себастьян протянул викарию золотую гинею, и все вышли на церковный двор, навстречу ясному солнечному зимнему утру.

Себастьян остановился и повернулся к Серене, пожирая ее глазами.

— Итак, жена…

— Итак, муж, — улыбнулась Серена, — ты выглядишь очень довольным собой.

— Именно так и есть, — счастливо вздохнул Себастьян. — Наконец ты моя, Серена. Наконец-то ты принадлежишь мне.

На минуту ее взгляд омрачился, но она тут же тряхнула головой, поняв, что он имел в виду.

— А ты мой, — тихо прошептала она.

Он крепко обнял ее и стал целовать в глаза, кончик носа, губы. Молодые на время забыли об окружающих, не обращали внимания на любопытные взгляды из окон коттеджей. Серена чувствовала себя так, словно до этого момента в ее жизни не случалось ничего истинно важного.

Джаспер и Перегрин обменялись взглядами, и Перри незаметно кивнул. Джаспер ответил ему тем же. Очевидно, все в порядке.

Когда новобрачные наконец прервали поцелуй, Джаспер спросил:

— Итак, мы возвращаемся в город? Или найдем какую-нибудь гостиницу и устроим праздничный обед?

— Мы обо всем уже позаботились, — объявил Себастьян. — Наша хозяйка готовит кур.

— Хозяйка? — удивился Перегрин.

Себастьян загадочно усмехнулся:

— Все к лучшему, тем более что я предусмотрительно положил в коляску ящик лучшего бургундского Блэкуотеров, — добавил Джаспер. — Мой грум стережет его в гостинице, насколько мне известно.

— В таком случае идем.

Свадебный обед оправдал все ожидания Серены. Еда оказалась простой, но обильной и хорошо приготовленной, вино лилось рекой, компания была веселой и дружелюбной. Уже через час Серена чувствовала себя членом семьи. Себастьян был прав: они с Клариссой — родственные души.

— Давай останемся здесь на ночь, — прошептал Себастьян, когда гости разъехались. — Тебе больше нет нужды туда возвращаться, ни сейчас, ни в любой день в будущем. Ты свободна!

Серена едва не поддалась соблазну. Как легко было отказаться от прежней жизни. Словно она никогда не существовала. Если она больше не появится на Пикеринг-плейс, все будет кончено.

Но она быстро пришла в себя. Только трус бежит, не выполнив взятой на себя миссии. Она никогда не простит себя, если покинет Абигайль в такую минуту.

— До отъезда у нас целый час, — вздохнула она.

— В таком случае не будем терять времени, жена моя, — бодрым голосом провозгласил Себастьян. — Теперь уже на вполне законных основаниях.

— Ты понял, что делать? — процедил генерал Хейуорд, оглядывая стоявшего перед ним человека. Вышеуказанный индивид был настолько немногословен, что ограничился кивком и продолжил ковырять в зубах.

— Отнести письмо на Брутон-стрит, — буркнул он наконец, похлопав по внутреннему карману жилета.

— А что потом? — не унимался Хейуорд.

Парень пожал плечами.

— Если все будет как мы договорились и вы платите мне половину сейчас, а вторую после доставки, значит, все будет сделано как надо. Если что-то пойдет не так, мне какое дело?

Ноздри генерала раздулись: очевидно, он был готов вот-вот взорваться. Но опыт говорил, что не стоит давить на человека, который до сих пор ни разу его не подвел, несмотря на наглость и сводившее с ума немногословие. Правда, если не нравилась работа или он решал, что к нему относятся недостаточно уважительно, вполне мог повернуться и уйти.

— Если дадите обещанные деньги, я немедленно отправлюсь на ту улицу.

Парень сунул клинок в ножны на поясе.

Хейуорд открыл небольшой бумажник.

— Двадцать.

Собеседник коротко, презрительно рассмеялся.

— И это все? Не смешите меня. Пятьдесят.

Генерал дал ему две банкноты и подошел к письменному столу, отпер ящик, вытащил кошель с соверенами и, отсчитав десять золотых кружочков, пододвинул парню. Тот сгреб их и вдумчиво попробовал на зуб каждый, прежде чем ссыпать в карман жилета.

— Значит, я пошел.

— Ты дашь мне знать, когда доставишь письмо?

Вопрос не был удостоен ответа, и мужчина, не прощаясь, покинул библиотеку. Он как раз пересекал переднюю, когда из темного угла под лестницей материализовался Фланаган.

— Кухонная дверь, — бросил он, показывая на черный ход.

Посетитель бросил на него презрительный взгляд и продолжил путь к парадной двери. Он едва не столкнулся с входившей Сереной и, протиснувшись мимо, поспешил на улицу.

Серена, нахмурившись, посмотрела ему вслед. Что затевает отчим? Она знала в лицо безымянного посетителя. Обычно генерал использовал его, чтобы выколотить из неудачливого игрока карточный долг. Одного визита этого человека было достаточно, чтобы добиться цели.

Пожав плечами, она направилась к лестнице. Было уже начало шестого. Нужно переодеться к вечеру.

— Здравствуйте, леди Серена, — поклонился Фланаган. — Кухарка очень расстроена. Не поговорите с ней?

— Да, конечно. А в чем дело?

— Какая-то проблема с рыбой. Не настолько свежая, как следовало бы.

— О Боже! — поморщилась Серена. У кухарки был весьма взрывной темперамент, и, кроме того, она вечно волновалась по пустякам. — Я иду на кухню.

Похоже, идиллический день закончился.

Она коснулась безымянного пальца и улыбнулась, ощутив ободок кольца под перчаткой. Придется снять его до встречи с отчимом, но пока что воспоминания об этом дне так живы в памяти, что трудно прогнать улыбку с губ.

Она решила проблему, предложив кухарке приготовить кур в соусе из бузины, и была счастлива получить неохотный кивок, после чего поспешила наверх переодеваться к вечерней игре.

Глава 19

Джонас Веджвуд явился в дом Саттонов с тщательно подобранным букетиком зимних оранжерейных роз для хозяйки. Он очень нервничал в ожидании приема, который та может ему оказать, но делал все возможное, чтобы казаться уверенным. При этом он невольно старался подражать непринужденным манерам Себастьяна. Он знал, что его костюм безупречен: камзол из темно-синего щелка прекрасно дополнен жилетом в полоску из голубого с серебром дамаста, панталонами из серого шелка и белыми чулками; в жабо булавка с бриллиантом, таким же дорогим, как и те, что лежали в шкатулке с драгоценностями миссис Саттон. Во внутреннем кармане камзола покоился пакетик с серебряным медальоном изящной работы, подарок для Абигайль. Изысканная, не бросающаяся в глаза гравировка. Медальон никак нельзя назвать вульгарным. Ни одна мать не возразит против такого подарка жениха своей невесте!