Книга Золотой Лингам - Сергей Юдин

– Тоже объяснимо, – пожал плечами Костромиров. – Он, как и мы, мог уже раньше слышать легенду об «Уносящих сердца»… Потом это все наложилось на его душевную болезнь… фантазмы подобных личностей носят порой весьма изощренный и прихотливый характер… А ведь старец Нектарий предупреждал нас вчера. Помнишь, Вадим?

– Так, – решительно заявил Хватко, – следует незамедлительно остановить Ушинцева. – И, повернувшись к Егорычу, спросил: – Куда, по-вашему, он может направиться?

– Тайга большая, – хмыкнул тот в бороду.

– Антон Егорович, – поднял брови Горислав, – вы, помнится, говорили, что свою моторку он оставил на Бикине?

– Ну да, – согласился дед, но как-то словно бы нехотя, – там она, где и остальные. Здесь, на Заглоте, лодки без надобности – пороги да мели одни, по Заглоте на лодке и полкилометра не пройти…

– А место сможете указать?

– Я ж говорю, они все в одном месте схоронены – и моя, и еще две, на которых Пасюк со своими спелеологами приплыли… все там, у Сахарной отмели.

– Какой отмели? – переспросил следователь.

– Сахарной – название такое. Песок там белый, ровно сахар…

– Мне кажется, – сказал Костромиров, – что там его и надо искать. Человек он, по-моему, не сильно смелый, а поскольку его «вендетта» сорвалась, скорее всего решит дать деру.

– Ну что, Егорыч, – проверяя кобуру, спросил Вадим Хватко, – в путь? Укажешь нам дорогу?

– Отчего не указать? – отвечал старик, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Укажу. Когда он и впрямь, как профессор говорит, на всю голову треханутый, лучше его того… усмирить, пока новых делов не понаделал. Значит, сейчас выйдем спервоначалу к Заглоте, а там по бережку, по бережку – и до Бикина… Километров семь идти.

Старик сложил свой нехитрый скарб обратно в берестяную котомку, закинул на плечо двустволку и повел друзей в глубь таежного леса. Достигнув Заглоты, они пошли дальше по тропинке, проложенной вдоль обрывистого берега горной речушки.

К полудню Антон Егорович вывел их к Бикину. Все трое поднялись на утес, расположенный как раз в месте впадения Заглоты, и охотник, указывая куда-то вниз и вправо, пояснил:

– Во-он, видите излучину? Так Сахарная отмель сразу за нею.

– Теперь двигаемся по возможности скрытно, – скомандовал Хватко и достал из кобуры пистолет. – Преступник вооружен и совершенно безумен.

Однако, пройдя до самой отмели, они так и не встретили ни Уховцева-Ушинцева, ни даже его следов. Когда же их маленький отряд вышел на берег Бикина, их ждало очередное неприятное открытие: три из четырех лодок лежали на берегу без моторов и с пробитыми днищами, а четвертая отсутствовала.

– Утек, лжеученая морда! – с досадой воскликнул Вадим. – Утек, а чтоб погони не было, наши лодки попортил.

– Да-а… – протянул Антон Егорович, осматривая повреждения. – Экие дырищи… Тут не на один день работы. Да и моторов все равно нету… а на веслах его не догнать, нет… Вертаться нам надо.

– Наверняка он в реку моторы скинул, – предположил следователь. – Глубоко здесь? Сможем достать?

– Попробовать-то можно… – почесал бороду старик. – Но опят же веревки нужны, поганский царь… как без веревок? Придется вертаться, факт.

– Интересно, – спросил Костромиров, пристально глядя на охотника, – чем он днища пробил?

– Да-а… – снова протянул дед, – по всему видать, поработал топором.

– А откуда у него топор?

– Топор-то? – нахмурился Егорыч. – А мне откуда знать? В избе, поди, прихватил, вместе с карабином.

– Вадим, – повернулся Горислав к другу, – а что, топор тоже пропал?

– Топор? – поднял тот брови. – Без понятия. Про топор ничего не знаю… А к чему ты клонишь, профессор?

– Да так… – хмыкнул Костромиров, поглядывая на деда. – Зачем бы Ушинцеву брать с собой топор? Вряд ли он заранее все это спланировал.

– Почему нет? – пожал плечами Хватко. – Безумцы – народ хитрый.

– Ну, чего? – нетерпеливо окликнул их Антон Егорович. – Обратно-то идете или как?

Обратное путешествие происходило без происшествий почти до самого Дозорного. А когда отряд вышел на опушку и впереди, сквозь просветы в поредевшей растительности, показались нехитрые строения зимовья, Горислав остановился, чтобы раскурить угасшую трубку.

Влажный от лесной сырости табак никак не желал разгораться, тогда профессор решил набить трубку заново. Крикнув остальным, чтобы его подождали, он достал кисет и вдруг услышал невдалеке какое-то зловещее низкое гудение; сойдя с тропы, он обогнул жасминовый куст, откуда и доносились заинтересовавшие его звуки, и его глазам предстала картина, достойная кисти Брейгеля: на мокрой от крови земле, широко раскинув руки и ноги, лежал Андрей Андреевич Ушинцев, точнее говоря – его мертвое тело. А то, что оно было мертвым, сомнений не вызывало, поскольку последователь профессора Хоменко был вскрыт от грудины до паха и выпотрошен, как треска. Впрочем, кишки, печень, почки и прочие внутренности горкой лежали тут же, рядом с трупом. Огромные, восьмисантиметровые шершни с довольным жужжанием облепили зияющую рану, влетая и вылетая из брюшной полости, точно из родного улья. С трудом сдерживая рвотные позывы, Костромиров заставил себя присмотреться внимательнее: над внутренностями, мешая обзору, тоже кружили шершни, тем не менее сердца, среди прочих органов, он не разглядел.

– Ядрен-матрен! Поганский царь! – раздалось со спины. Это подошли Вадим с Егорычем.

– А вот и Антонинин карабин! – с неуместным облегчением заметил охотник, указывая на лежащий рядом с трупом ствол. – То-то мне давеча послышалось, что палят как будто из знакомого оружия… – Но тут же упавшим голосом добавил: – Эге! …А сердца-то, кажись, нету…

– Да, – согласился Горислав, внимательно поглядывая на старика, – сердце, похоже, кто-то… унес.

От его взгляда не укрылось, как Егорыч выбросил из кармана припрятанные ранее гильзы.

– Да погодите вы каркать! – сердито цыкнул на них следователь. – Надо сперва осмотреть тело. Меня, например, особенно интересует спина… Ну-ка, помогите его перевернуть.

– Стой, стой! – предостерегающе поднял руку Костромиров. – Эти твари могут запросто и до смерти зажалить. Посмотри, – он указал на дуплистый ствол растущего поодаль старого вяза, – там у них гнездо.

– Ничего, – обнадежил Егорыч, – сейчас мы их зараз аннулируем…

Он отошел в сторонку, вырезал длинную жердину и обмотал ее конец берестой. Затем, осторожно приблизившись к гнезду шершней на длину жерди, запалил бересту и быстро сунул факел в дупло.

Горящие шершни брызнули во все стороны сверкающим фейерверком.

– Пожара бы не случилось, – заметил Вадим.

– Не случится, – заверил охотник. – Сейчас в лесу сыро.

Когда с гнездом было покончено, кишащие над трупом насекомые тоже рассеялись, и они смогли перевернуть тело Ушинцева на живот.