Книга Невеста Аллаха - Сергей Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты гляди. Подмосковные совсем оборзели!
Второй милиционер проводил машину взглядом и заглянул в блокнот.
– Да это же тачка, угнанная террористом! – крикнул он и схватился за рацию.
Гаишник прыгнул в машину. «Форд», визжа колесами, сорвался с места.
– Внимание всем патрульным машинам, – говорил милиционер в рацию. – Объявленный в розыск белый ВАЗ-2110 с милицейскими номерами движется по Ленинскому проспекту в сторону центра. В машине два человека. Преследую машину. Прошу помощи.
Мощный «форд» настигал «десятку». Власов заметил преследование и указывал водителю, куда свернуть. Захваченный в заложники старший сержант делал все четко, но не так быстро, как хотелось бы Андрею. Судя по всему, милиционер интуитивно видел в преследователях своих спасителей.
«Форд» уже сел на хвост «десятки». Из-за поворота выскочила еще одна милицейская машина и присоединилась к погоне. Мегафон на крыше «форда» вещал:
– Водитель белого ВАЗа! Срочно остановиться! В случае неповиновения открываем огонь на поражение!
На лице Власова заиграли желваки. Он развернулся и выбил стволом автомата заднее стекло. Стекольная крошка посыпалась на асфальт и захрустела под колесами «форда». Брызги осколков разлетелись по мостовой.
Рожок автомата оперся на полочку под задним стеклом. Андрей решительно прицелился в искаженное ужасом лицо водителя патрульной машины. «Форд» резко сбавил скорость. Водитель сжался, словно мгновенно усох.
«Десятка», на которой ехал Власов, неожиданно затормозила и встала. Старший сержант милиции ткнулся в руль. Его голова затряслась, дрожащий голос твердил: «Я так не могу, я так не могу…»
Две машины преследования остановились на значительном отдалении.
Власов перевел автомат на своего водителя.
– Выходи! – крикнул он.
Милиционер испуганно таращился на разъяренного захватчика.
– Ты что, не понимаешь? Выходи!
Открылась дверь. Водитель осторожно вышел. Ствол автомата следил за его движениями. Власов тоже вышел. Повернулся к «форду». Один автомат находился в боевой готовности, другой висел на спине. Милиционеры в патрульных машинах сползли под приборную панель.
– Ложись! – приказал Андрей водителю.
Тот встал на колени и послушно плюхнулся на дорогу.
Власов отшвырнул оба автомата и с болезненной гримасой сел за руль. Воспаленные глаза поймали в зеркале заднего вида изумленные лица милиционеров. «Ну, погоняемся?» – шепнул им Власов и включил первую передачу.
3 сентября. 15:20. Воробьевы горы
Аслан одной рукой держал под локоть Айзу, другой нащупал в кармане пульт. Тяжелый, мощный, срабатывающий на большом расстоянии, как предупредила Фатима. Ладонь сразу покрылась потом. Не надавить бы раньше времени. Еще двадцать метров – и дальше пусть идет одна, подумал он.
Навстречу им в обнимку двигалась парочка влюбленных. На их лицах блуждала тихая счастливая улыбка. Девушка держала связку воздушных шаров. Поравнявшись с Айзой, она широко улыбнулась и вытянула руку:
– Поздравляем. Это вам.
Айза механически взяла подарок.
– Будьте счастливы, – добавил парень.
Парочка удалилась. Айза зачарованно рассматривала пеструю качающуюся гроздь воздушных шариков.
Полковник ФСБ Григорьев прильнул к окулярам бинокля:
– А шарики мне мешают. Лица не видно.
– Надо было, Олег Александрович, привезти сюда продавщицу из «Золушки». Она бы по фасону платья узнала.
– И посадили бы мы ее на коленки нашему бравому снайперу.
– Зачем. В толпе бы походила. Если бы засекла объект, сообщила по рации.
– Ты в агенты продавщиц не записывай. Сам работай. Вот, черт, шары лицо закрыли.
Аслану не понравилась парочка влюбленных. Зря он вышел из машины. Теперь его могут запомнить. А впереди вон сколько народа с видеокамерами. Нет, дальше идти нельзя. Дальше пусть девка сама топает.
– Брось ты эти шары, – раздраженно приказал он.
Айза разжала пальцы. Ниточки выскользнули. Шары медленно взмыли вверх. Девушка проводила их долгим печальным взглядом. Какое-то неясное воспоминание забрезжило в сознании. Она уже видела разноцветные шары в голубом небе.
– Вот, так-то лучше, – похвалил Григорьев действия девушки. – Сейчас мы тебя разглядим.
Но девушка повернулась лицом к реке. Белая фата колыхалась под дуновениями слабого ветерка.
– Ну вот, опять! Остается только платье рассматривать. Юра, что продавщица про фасон говорила?
– Ты почему встала? Тебе туда! К невестам. – Аслан указал пальцем в сторону толпы. – Иди! Враги там!
Айза стояла на краю крутого склона и смотрела на панораму большого города. Внизу протекала река. Когда-то раньше она уже видела это. Шары, река, большой стадион и силуэты домов в легкой дымке.
«Каждая девушка обязательно должна стать невестой», – вспомнила она чью-то фразу. Кто это говорил? Где?
В ее усталой памяти тяжелыми глыбами ворочались неясные воспоминания. Одни были страшными, она отпихивала их, а к другим – светлым и нежным, тянулась. Там зримо маячил теплый образ любимого человека. Ей показалось, что здесь, на горе, она была с ним. Добрые слова говорил он. С ним она смотрела на шары, устремляющиеся в небо. С ним она мечтала.
Айза прикрыла глаза, чтобы разглядеть того, о ком думала. Но кто-то дернул ее. Темное опасное пятно наползло на светлый образ.
– Ну, повернись, красавица, повернись, – шептал Григорьев, рассматривая фату невесты.
– Про платье продавщица сказала, что не приталенное. Свободное в области живота.
– Свободное, говоришь.
– Да, Олег Александрович. Как у этой невесты.
– Тебе туда! – яростно твердил Аслан, дергая задумавшуюся Айзу.
Девушка распахнула глаза, но пропускала грубые приказы мимо ушей.
Киткиев постарался успокоиться. Как разговаривала с ней Фатима? Ласково, но требовательно.
– Красавица, невеста, – выдавил Аслан. – Ты самая лучшая. Ты самая красивая. Ты хочешь отомстить врагам?
Айза повернулась:
– Я хочу отомстить врагам.
Ее взгляд наткнулся на самодовольное лицо Аслана. Темный образ из памяти ожил. Ее буравил презрительный взгляд холодных глаз. Такой же, как и тогда, когда он запихнул кассету в видеомагнитофон и произнес: «Сейчас ты себя увидишь. Во всей красе». И засмеялся. На экране появились ужасные кадры, где ее насиловали и унижали несколько мужчин.
Мерзость воспоминаний всколыхнула отчаяние и безысходность.
