Книга Каникулы строгого режима - Андрей Кивинов

Воспитатель положил пакет на раскладушку, немного подумал.

— Ладно. Схоронимся пока. Только не вместе.

Виктор Сергеевич всегда помнил про общак. И извлекать его изтайника при вожатом не собирался.

— Я за душевыми отсижусь, там никто не шарится. А ты втайге пережди. Если не сдадут нас, я в десять на ворота выйду.

— Договорились.

Евгений Дмитриевич осторожно выглянул из каморки. На верандеслушала плеер Леночка. Вожатый подкрался к ней, снял наушники.

— Лена, мы с Виктором Сергеевичем, похоже, отравилиськашей. Сходим в санчасть. Через двадцать минут начнется концерт. Отряд надовывести на плац и построить. Песню они выучили, номер тоже. Тебе только отмашкудать. Сделай, пожалуйста. — Кольцов скривился, взявшись за живот, словнораненый.

— Конечно, конечно, — засуетилась Леночка, —не волнуйтесь, Евгений Дмитриевич, все сделаю!

— Если нас будут искать, мы на больничном дозавтрашнего утра.

Вожатый вернулся в каморку, повторил напарнику легенду.Собрав вещички, протянул ему руку:

— На всякий случай, до свидания. Мне было приятно иметьс вами дело, Виктор Сергеевич. Вы хороший педагог, хотя и не идеальный.

— Бывай. — Воспитатель протянул бывшему менту своюруку. Чего, наверное, никогда бы не сделал в прошлой жизни.

 

Родители и родственники со всех сторон обступили небольшойуютный плац, ожидая встречи со своими чадами. Праздничное настроение витало ввоздухе вместе с воздушными шариками, украшавшими капитанский мостик-трибуну.Звенели старые добрые пионерские песни. «Эх, хорошо в стране советской жить…»Привезенные подарки и гостинцы дожидались своего часа.

Николай Филиппович Вышкин вместе с законной супругой занялиместа в первом, блатном ряду. Многие, зная социальный статус начальникаколонии, пропустили его вперед. (Мало ли пригодится?.. От тюрьмы и от сумы…)Вообще-то сначала он не собирался приезжать на родительский день — другихдел выше вышки. Но потом прикинул, что с пасынком надо налаживать отношения,которые пока не складывались. Неродной сын и есть неродной. Но это сын еголюбимой женщины, и, доставляя радость ему, он доставит радость ей. В универмагеНиколай Филиппович купил игрушечный китайский набор американскогополицейского — пластмассовые наручники, дубинку, пистолет и серебристыйжетон. Пусть воспитывается в правильном, государственном направлении. Жаль, небыло набора отечественного милиционера. Могли бы уж сделать. Кругом сплошнаяамериканщина.

Ровно в одиннадцать, согласно расписанию торжеств, натрибуну вышла празднично одетая Зинаида Андреевна. С отглаженным галстуком нашее и пилоткой на голове. Она произнесла приветственную речь, заверила, чтодетям в лагере очень нравится, они прекрасно питаются и подрастают на благородины. И в подтверждение этому подготовили праздничную программу. Родителизааплодировали.

На плацу появился упитанный пионер из старшего отряда. Белаярубашка, шорты, пилотка, галстук. Ранний волосяной покров на ногах. Пионервскинул горн, выдул пару визжащих звуков и объявил:

— История государства Российского!

С левой стороны трибуны тут же выскочили гардемарины вкартонных треуголках. Тоже в шортах, но со шпагами. Следом показался Петр, ролькоторого досталась долговязому картежнику Андрюше Мартынову. Фирменного камзоладля него не нашлось, он был облачен в ситцевый халат уборщицы. На всякий случайему, словно спортсмену, на спине написали имя и номер. Петр «1». Приклеилибумажные усы.

— Здесь будет город заложен назло надменномусоседу!.. — Андрюша протянул руку в направлении тайги и гордо вскинулголову, увенчанную бумажной треуголкой. Гардемарины тут же приступили кстроительству, изображая плотников и каменщиков. Через минуту после их ударноготруда двое пионеров выкатили из-за трибуны на плац фанерный силуэт Петропавловскойкрепости.

Бурные аплодисменты! Громче всех хлопал Николай Филиппович.Почувствовал духовное родство в творческих замыслах.

Заложив город, гардемарины пропели про нос, который не надовешать, и исчезли за трибуной под овации публики. Зинаида Андреевна умиленноулыбалась. Как прекрасно, что они подготовили именно эту программу! Пустьродители видят, что дети не брошены на произвол лагерной судьбы, авоспитываются в патриотическом русле.

Декабристы, ведомые на казнь, прочитали стих про «глубинусибирских руд». Все как один были в белых рубашках. Всем девчонки завиливолосы. Виселицу не возводили — слишком мрачновато для праздника.

Штурм Зимнего разыгрывать тоже не стали — бюджет непозволил. На плац вышли революционные солдат с матросом и, запинаясь,подглядывая в шпаргалку, прокартавили: «Я вижу город Петроград в семнадцатомгоду». Девочки в белых блузках и красных косынках размахивали флагами, амальчики в бескозырках, как могли, танцевали «яблочко». В общем, было понятно,что речь идет о вооруженном восстании семнадцатого года.

— А потом наступила Гражданская война! — объявилведущий.

Хор шестого отряда построился лицом к зрителям-родителям.Вышкин с супругой, увидев Костика, замахали ему руками. Костик улыбнулся. ЛеночкаБичкина встала перед пионерами. Взмах дирижерской палочкой. Начали!

Виктор Сергеевич не стал разучивать с воспитанниками новуюпесню. Просто немного изменил родной текст. Теперь вместо слова «Таганка» детиорали «Тачанка». Казенный дом и арестанты остались на месте. Композициясмотрелась необычно, в авангардном стиле. Всадники на палках скакали по плацу,размахивая саблями, хор жалостливо тянул:

Прекрасно знаю я и без гадания —

Решетки толстые мне суждены…

Опять по пятницам пойдут свидания

И слезы горькие моей родни.

Тачанка, все ночи, полные огня…

Тачанка, зачем сгубила ты меня…

Короче, не тачанка, а горячка. Белая-пребелая, если смотретьна номер с позиции судебной психиатрии. Либо шизофрения в обостренной стадии.

Красные всадники, естественно, победили. Точно к окончаниюприпева. Хор рассыпался, исполнители убежали за трибуну.

К счастью, зрители не были экспертами в области психиатрии.Грянули аплодисменты. Вышкин же не просто аплодировал, а кричал «браво» сослезами на глазах. Какой оригинальный замысел! Старую тюремную песню переложилина революционные слова! Как же он не додумался?! Блестяще, просто блестяще!Надо обязательно спросить у Кости, кто это придумал…

Остальные, в том числе и Зинаида Андреевна, вообще необратили на текст никакого внимания. Главное, звучало ключевое слово «тачанка»,которое вполне соответствовало тематике Гражданской войны.