Книга Адреналин - Наталья Милявская

Андрюха, вытянув руки вперед, делает шаг в нашу сторону.

– Назад! – командует властно Вадим. – К стене, давай, живей!

Андрей отступает – а Вадик, наоборот, начинает тянуть меня к окну.

– Вадим, пожалуйста, не дури! – продолжает Андрей изображать из себя переговорщика. – Ты же просто не сможешь этого сделать!

– Я сделаю это в любом случае – будешь ты меня брать на понт или нет, – усмехается над моим ухом Вадим. – А если будешь и дальше наглеть, я пристрелю ее первой – прямо на твоих глазах.

– Пожалуйста, не надо, – сереет лицом Андрей. – Не надо!

– А что такое? Тебе-то какая разница? Ты сам через пару минут взлетишь на воздух.

У Андрея трясутся руки. Он стискивает их в кулаки, но я все равно вижу, что его бьет крупная дрожь.

– Отпусти ее! – говорит он глухо.

– Отчего это ей такая честь? – глумится Вадим.

– Отпусти, я сказал, иначе я тебя убью! – Андрей делает шаг вперед.

Я вдруг вижу, что Леха раскрыл наручники на себе и колдует над наручниками Маши. Интересно, чем кончится заварушка, если они успеют навалиться на Вадика всей компанией?

– Если скажешь, отчего это нашему Рыжику такая честь, отпущу! – веселится Вадик. – Ну давай, Ромео, выкладывай! Настал час откровений – перед смертью.

Все происходящее похоже на один из моих дурных снов.

– Гнида ты, Вадик, – произносит сквозь зубы Андрей.

От его паники не осталось и следа – только стальная решимость. И невероятная злоба.

– Только не ругаться, – говорит Вадим, отнимая от моего виска револьвер и направляя его на Андрея. – Договорились? Ты же интеллигентный мальчик! Спокойнее. Иначе первую пулю я подарю тебе. Так что там с моим вопросом? Хочешь, чтобы я оставил ее в живых, или нет?

Дуло снова оказывается у моего виска. От ужаса у меня вспотели ладони. Я никогда не думала, что сердце может биться так быстро, как оно бьется сейчас в моей грудной клетке.

– Хочу! – говорит Андрей.

– Так отвечай!

Андрей медлит несколько секунд. Кажется, даже Леха с Машей забыли про наручники и прислушались к этому сумасшедшему диалогу.

– Потому что я ее люблю!

А вот это, действительно, самая неожиданная новость нынешней ночи!

Я мгновенно забываю о револьвере возле своей головы, о дурацком взрывном устройстве в камине, да вообще обо всем идиотизме, творящемся вокруг.

В комнате наступает тишина.

Потом Вадик разражается веселым смехом.

– Я же тебе говорил! – произносит он, обращаясь ко мне. – А ну-ка, повтори! – требует он. – Только громче, не все расслышали.

– Я ее люблю! – орет Андрей.

– Пиздец, – произносит Маша басом.

Вадик снимает руку с моего рта.

– Ты серьезно? – спрашиваю я ошарашенно.

– Серьезнее некуда, – отвечает Андрей. Он не смотрит на меня – он смотрит себе под ноги.

– А почему раньше… не говорил об этом?

– Да потому что ясно было, что это дохлый номер, – поднимает на меня глаза Андрей. – У тебя же Максим – свет в окошке. Даже после того, как вы расстались… Ты же о нем только и вздыхала, только и говорила… Максим то, Максим се…

Какая ерунда! Когда это я говорила про Максима?

И вообще – отличная история: к моему виску приставлен револьвер, а мы разговариваем о моем бывшем.

– Ты же меня не видела никогда! – продолжает Андрей свое неожиданное признание. – Смотрела каждый день, но не видела! Я же для тебя так – ассистент оператора! Мальчик «принеси-подай».

– Да с чего ты взял? Мы друзья! Мы всегда были друзьями… – растерянно произношу я.

– Во-во, – с неожиданной горечью говорит Андрей. – Мы всегда были просто друзьями. Поэтому я тебе ничего и не говорил. Чтобы дружбу не испортить…

Черт знает, что такое!

– Как сентиментально! – восклицает Вадим. – Жаль, я не смогу насладиться дальнейшим объяснением, голубки мои. – Он делает еще несколько шагов, увлекая меня за собой, и мы оказываемся спиной к открытому окну. Дождь кончился – и из окна веет влажным ноябрьским холодом. – Всем счастливо оставаться! Спасибо за прекрасное время, которое мы провели вместе!

Думаю, только неудобство мизансцены мешает Вадику раскланяться в финале только что сыгранного им спектакля – до такой степени он вошел в роль злодея.

И тут Андрей совершает бросок вперед.

Машка взвизгивает, что-то со звоном валится со стола…

– Стоять! – орет Вадим.

И стреляет в летящего на него Андрюху.

И время неожиданно замедляется.

Исчезает.

Реальность замирает на паузе.

Все вокруг меня становится похожим на застывшее клубничное желе, в котором стоит ложка.

Я слышу, как пуля со свистом рассекает пространство, двигаясь из точки А в точку Б. Я могу потрогать ее рукой, почувствовать, как под безразличной стальной оболочкой таится смерть. В моей Вселенной этот кусок металла будет вечно висеть посреди комнаты – а значит, никогда не достигнет цели.

Прошлое перестало непрерывно перетекать в будущее, настоящее застыло цветным неподвижным слайдом, набором ярких деталей, калейдоскопом вытянутых лиц. Я могу дотянуться рукой до Андреева лица, ощутить вздувшиеся на лбу вены. Могу заправить Маше за ухо выбившуюся прядь волос. Могу похлопать по плечу Леху, станцевать вокруг него, снять с носа и надеть обратно его очки-линзы.

Потом я ощущаю толчок в спину – и краем сознания понимаю, что это Вадим оттолкнул меня от себя. Заваливаясь вперед, я теряю равновесие, еще секунда – и я повалюсь на руки застывшему передо мной в пространстве Андрею. А Вадик тем временем исполнит задуманное – вывалится в окно.

Далее по сценарию он должен нажать на кнопку на самодельном пульте дистанционного управления.

В этот момент в мире застывших цветных картинок происходят изменения. В пространстве недалеко от моего лица возникает вытянутый стальной предмет. Предмет имеет нос, рукоятку, и один его край заточен настолько остро, чтобы без труда разрывать надвое мягкую податливую плоть.

Предмет из стали висит в воздухе. Он вплавлен в него, как доисторическая муха в кусок янтаря. Я могу смотреть на сверкающее лезвие двадцать тысяч световых лет. Но я-то знаю, что еще через мгновение сталь войдет в тело человека позади меня, который повис в воздухе над подоконником.

Я закрываю глаза. Я не хочу, чтобы нож, брошенный рукой человека в очках-линзах, достиг цели.

Черное брюхо Вселенной вспарывает вспыхнувшая сверхновая. Звук взрыва разрывает мои барабанные перепонки, я открываю рот в беззвучном крике – а потом все. Конец. Темнота. Ужас накрывает меня с головой, как цунами – я взмахиваю руками и мгновенно иду ко дну.