Книга Тьма - Тед Деккер

— Поцеловать?

— Я помогаю тебе восстановить память. Что такое «поцеловать», ты тоже забыл?

— Н-нет… Не забыл.

— Ну вот, повторим для лучшего запоминания. Я, разумеется, должна тебе показать, как это делается.

— А ты уже целовалась? Я имею в виду, с другими мужчинами.

— Нет. Но видела, как целуются. И очень четко представляю это, со всеми подробностями. — Глядя на него сверкающими глазами, она облизнула губы. — Ты тоже облизни губы. Они у тебя совсем сухие.

Он облизнул.

Она приблизилась к нему, слегка коснулась губами его рта.

Том закрыл глаза. На мгновение все как будто замерло. Но одновременно, в тот же момент, мир вспыхнул новым цветением. Все вокруг показалось таким необычным…

Но… Это с ним уже было!

Губы Рашели отдалились от него.

— Поверь, дорогой, это не сон. Это освежит твою память.

Тома окатила жаркая волна. Такое с ним уже было. Он уже целовал женщину. Да, он в этом уверен!

Мысль эта поразила, парализовала его, но Рашель истолковала его смятение в свою пользу. Она выглядела вполне удовлетворенной. От легкого касания ее губ у него перехватило дыхание.

— Танис до тебя добирается, — улыбнулась она. — Он упирает на то, что ты его ученик в боевых искусствах, но, конечно, не забыл и о своем интересе к древней истории. — Она прижала палец к его губам. — Не забудь, что это лишь сны. Не увлекайся.

Рашель отвернулась и зашагала прочь, лучась уверенностью и довольством, несмотря на все попытки скрыть свое настроение.

А Том тем временем уже обдумывал новую мысль, возникшую в голове в момент, когда Рашель призывала его не увлекаться древней историей. Предположим, обе реальности не просто реальны, но взаимосвязаны, тесно сплетены? Как говорил мальчик на верхнем озере, лев и агнец, оба реальны. Оба — стороны единой истины, пара ее ипостасей.

Та же самая реальность.

А что, если…

— Рашель!

Она обернулась.

— Что?

Если две реальности переплетены, возможно, нужно спасать обеих? Здесь Рашель, там Моника. Может быть, Рашель выведет его на Монику?

— Странно ты на меня смотришь, — насторожилась Рашель. — Что случилось?

— Это было чудесно.

В самом деле чудесно?

— Так и должно быть.

— Можно тебя спросить?

— Конечно.

— Где, из какого места хотела бы ты быть спасенной?

— Из любого. Спасать меня — твоя забота.

Он подошел к ней поближе, захваченный своей идеей.

— Да, да, конечно. Но если бы… Скажем, ты захвачена, куда-то тебя спрятали от меня, а я должен тебя найти. Где бы тебя спрятали? Пожалуйста, подумай, я должен представлять, где искать тебя.

— Вообразить, представить… Ну я, вообще-то, не рассказчик… Впрочем… — Она повернулась к лесу, прищурилась, обдумывая вопрос. — Мне кажется, что меня спрятали бы… — Она повернулась к нему —… в большой белой пещере. Там много-много бутылок. Где встречаются река и лес.

— Ты эту пещеру видела?

— Нет. Зачем она мне? Я придумала ее для тебя, как придумывают рассказчики.

— А этот лес… Он далеко или где-то рядом, не знаешь?

— Где-то поблизости, — ответила она, почти не раздумывая.

— А как я найду пещеру?

— Пойдешь по реке, разумеется…

— Не знаешь, в какой стороне?

Она глянула на него исподлобья, как будто с неодобрением, и указала вправо.

— Там. На востоке.

— К востоку…

— Да, к востоку. Я уверена. Пещера в дне пути на восток.

Он кивнул.

— Я спасу тебя!

— Когда спасешь, получишь поцелуй, — совершенно серьезно сообщила она.

— Поцелуй…

— Да. Настоящий, не из снов. Реальный поцелуй настоящей женщины, влюбленной в тебя, мой милый королевич.

Она отвернулась и продолжила путь по тропе.

Том шагал быстро — может быть, потому, что быстро метались в голове мысли.

Поцелуй Рашели вызвал у него вспышку мозговой активности, и первой выскочила мысль: а что, если две реальности не просто переплетаются? Что, если они взаимозависимы? Если случившееся в Бангкоке влияет на то, что произошло здесь? Если случившееся здесь влияет на ход событий в Бангкоке? Ведь то, чему он научился здесь, он применяет там. Но если реальности влияют друг на друга…

Ошеломляющая мысль, но нелепой ее не назовешь. Более того, он ведь и в Бангкоке пришел к тому же выводу. Если бы не так… мальчик бы этого не утаил. Элион отверг бы его сны. Но он этого не сделал. Он предоставил выбор ему, человеку.

Бог… Бог не агнец, не лев, не пацан. Он, если захочет, станет сразу всеми троими. Или никем из них. Метафоры истины…

Истина… Что есть истина? Правда для всех одна… Две стороны одной медали… Лев… и агнец, пища его. Цветной лес и джунгли Бангкока.

Ну и что?

Нельзя сказать, что он определился, какая реальность более реальна, но он совершенно четко убедился, что истина реальная в обеих реальностях. И в любом случае следует относиться трепетно и уважительно к ним обеим.

И Кара без устали настаивает на этом.

Это вовсе не означает, что если он любит Рашель, то обязан любить и Монику. Но вполне возможно, что ему суждено спасти Монику. Ради этого он и интересовался, как спасать Рашель в рамках этого самого Высокого Нетленного.

Может быть, он только что выяснил, где искать Монику? Тогда нужно немедленно заснуть, вернуться в Бангкок, проверить способ спасения, проверить теорию взаимовлияния реальностей.

Том топтался на тропе. Если ему суждено спасти Монику в снах о древней истории, то что суждено ему здесь, если эта реальность зависит от снов?

Том замер. Если Моника реальна, то, возможно, Билл тоже реален? И они действительно попали в аварию, как утверждает Тилей…

Что, если это единственная реальность?

Может быть, все остальное — лишь сон. Он родом с планеты Земля, и на него странно повлияла эта странная планета. Том в оцепенении смотрел перед собой. Эта мысль захватила его, перевернула его сознание. Вот оно, объяснение всему происходящему!

Надо выяснить все об этом варианте и отбросить его. А единственный способ достичь этого — вернуться в черный лес. Он должен…

— Томас! Томас Хантер! Вот ты где! — Из леса выбежал Танис. В правой руке его мелькала какая-то красная закорюка. — Я тебя все утро искал! Как тебе понравились метаморфозы?