Книга Обитель ночи - Том Мартин

Тут она увидела, что полковник Жень повернулся к скале, но вдруг стремительно пригнул голову и исчез.

— Он нашел! — воскликнул Джек, устремившись к провалу на склоне.

Нэнси заставила себя последовать за ним, ее сердце отчаянно билось.

50

В темноте Нэнси услышала голос. Надтреснутый, полный отчаяния, совсем не характерный для полковника Женя.

— Они ушли! Мы опоздали.

Его слова отдались глухим эхом. Нэнси потрясенно молчала. За ее спиной разочарованно вздохнул Джек.

— И что, не оставили ни знаков, ни следов? — спросил он.

Задыхаясь после финального броска к пещере, Нэнси оперлась ладонью о сырую стену и согнулась — ее мутило.

И тут изменившимся голосом Жень воскликнул:

— Постойте. Смотрите!

Нэнси повернулась и увидела, что взгляд полковника прикован к чему-то в темноте у входа в пещеру. Он присел на корточки и чиркнул зажигалкой. Язычок пламени бросил на стены пещеры танцующие тени. И там, в пляшущих тенях и полусвете, Нэнси различила на полу некую фигуру. Еще раз чиркнула зажигалка — и она поняла: человек.

— Это Херцог? — охнула Нэнси и мгновенно подскочила к Женю. — Мертвый?

Человек рядом с чуть дымящимися остатками костра — в темноте они прошли мимо него. На тело был наброшен кусок полиэтилена, голова бессильно повернута набок. Он не подавал признаков жизни. Жень осветил зажигалкой его лицо. Джек, качая головой, присел рядом и вгляделся в лицо несчастного.

— Бог ты мой, — тихо проронил он. — Он, точно. Похоже, перенес жуткую лихорадку. Сам на себя не похож.

Кожа, обтягивавшая темные впадины щек изможденного лица, напоминала тонкий пергамент. Спутанные седые волосы прилипли к черепу. Лицо было бескровно-бледным. Жень осторожно приложил два пальца к его шее, нащупывая пульс.

И тут глаза человека резко распахнулись.

— Фу ты, черт… — Джек в ужасе отшатнулся.

— Скорее, ему нужна помощь! — сказала Нэнси. — Воды!

Джек принялся рыться в рюкзаке.

— Да не вода нужна, а лекарства.

Он достал пузырек с таблетками. Жень с сомнением взглянул на него.

— Не уверен, что нам удастся заставить его проглотить это.

Херцог пытался что-то произнести, выпучив глаза от усилия:

— Ту… Тру…

Это напоминало предсмертный хрип. Жень с безмолвной просьбой посмотрел на своих спутников.

— Что он говорит? О чем просит?

— Не понял, — ответил Джек.

— Тру… — хрипел Херцог. — Тру…

Нэнси едва не закричала:

— Трубка! Вон, на земле. Он просит трубку.

На расстоянии вытянутой руки от умирающего лежала тоненькая черная опиумная трубка.

— Жень, сделайте что-нибудь. Он просит опиума — у него, наверное, сильные боли.

Жень передал зажигалку Джеку, подобрал трубку и осмотрел ее.

— Пустая. Надо поискать, может, где-то здесь есть еще…

Нэнси вглядывалась в лицо Херцога, похожее на маску смерти. Сухие губы вновь разомкнулись, показался язык. Джек достал из рюкзака флягу с водой и протянул Нэнси. Она отвинтила пробку, коснулась горлышком губ Антона и осторожно влила ему в рот несколько капель. Очень медленно он перевел на нее глаза и проронил одно слово:

— Пояс.

Жень откинул голубую пленку, обнажив едва прикрытое грязными лохмотьями высохшее тело и голые ноги в жутких болячках. Пояс с карманом для денег огибал тощие бедра. Полковник резко открыл карман на поясе, пошарил внутри и достал шарик опиума.

Действуя быстро, Жень нагрел шарик на кончике ножа. Когда опиум начал тлеть, он ссыпал его в трубку. Затем вставил обкусанный мундштук меж губами Херцога и придержал его так.

— Затянитесь, — сказал он.

На мгновение все замолчали, загипнотизированные тусклым свечением в чашечке трубки. Когда Херцог вдыхал, угольки загорались.

— Дышите, дышите, — повторял Жень.

Огоньки вновь потухли, потом засветились. Чуть погодя костлявая рука медленно высвободилась из-под лохмотьев и потянулась к трубке. Жень разжал пальцы, отдал трубку Антону и сел на пятки.

Две минуты спустя костлявая рука выронила трубку, и она упала на песок. Никто не решался заговорить: охваченные тревогой и неуверенностью, все ждали. И вот Херцог повернул к ним голову.

— Благодарю… — Он кашлянул и коснулся рта костяшками пальцев. — Пожалуйста, дайте еще воды.

Нэнси опять осторожно прижала горлышко фляги к губам Антона. Он сделал несколько глотков.

— Большое спасибо.

Нэнси с трудом узнавала его голос, бессильный прозрачный, выпитый болезнью. Антон говорил чуть слышно и совсем не походил на прежнего себя — харизматичного сильного мужчину. Но все же что-то оставалось, некая деталь — Нэнси не могла с уверенностью сказать, что именно, глубина или сила устремленного на нее пристального взгляда, заставившая ее молча опустить глаза. Никто не находил слов, и в пещере повисла тишина, пока призрак не вымолвил:

— Прошу вас… Не могли бы вы помочь мне… Надо… Что-то вроде подушки. Приподнять голову… Тяжело дышать… И говорить.

Он замолчал. Джек сделал из своего рюкзака подобие подушки и бережно приподнял голову Антона. Херцог застонал и с облегчением вздохнул, когда голова опустилась на рюкзак. Он вновь открыл глаза и внимательным взглядом прошелся по лицам троих путешественников, задержавшись на Нэнси. На этот раз она не отвела глаз и подалась вперед, чтобы расслышать слабый шепот.

— Нэнси Келли, я рад, что вы дошли. — Он закрыл глаза на несколько секунд. На этот раз в уголках его рта Нэнси уловила подобие улыбки. — Каждому магу нужен медиум, а каждому царю — царица. За вами послали, и вот вы здесь.

— Он бредит, — сказал Джек. — Он болен.

— Погодите, — прервала его Нэнси, подняв руку. — Херцог, мы знаем, зачем вы прибыли в Пемако. Мы знаем, что вы ищете. Вашим отцом был Феликс Кениг. Нам известно, что вы охотились за арийской мечтой нацистов. Я говорила с Майей, я…

Слова замерли у нее на языке: что бы она сейчас ни говорила, все это впустую. Она чувствовала, что в пещере царит харизма Херцога. Нэнси отчетливо представляла себе его дух, его силу, доверху наполнявшие оставшуюся внизу долину. Она ощущала себя крохотной и незначительной рядом с ним. Она все-таки нашла его, но понятия не имела, с чего начать.

— Херцог, что с вами стряслось? — торопливо вмешался Джек. — Что вы делали в Тибете? Куда девался тертон? Где монахи?

Призрак произнес:

— Я нашел ее и познал истину.

Джек и Нэнси озадаченно переглянулись. Нэнси склонилась над Херцогом и, отчетливо проговаривая каждое слово, на случай если он и вправду бредил, спросила: