Книга Рыцарь на золотом коне - Диана Уинн Джонс

– Хотите – подадим, – сказала наконец Анна в тщетной попытке ее умиротворить. – Но я готова спорить: никаких улик мы не найдем.

Полли поняла, что имела в виду Анна, когда пошла посмотреть на то место, где она пробилась наружу из замка ужасов, и не увидела ничего, кроме гладкой крашеной стены, – ни следа оторванного листа фанеры.

7

Тогда сказал ей милый брат

Коварные слова:

Ступай-ка в Картерхолл, Дженет,

Там есть одна трава…

Тэмлейн[5]

Эд отвез Лесли и Полли к бабушке, а все прочие на железном коне Тома помчались в больницу. Анна пообещала позвонить, как только что-нибудь станет известно.

Бабушка пошла наверх прилечь. Полли и Лесли сели в гостиной на диван, включили телевизор и стали ждать, когда позвонит Анна. Обоим было не по себе, и они обхватили друг дружку руками, прижались головой к голове и невидящими глазами уставились в экран, где показывали крикет. Полли все вспоминала голубое клацанье и как она отчаянно пыталась поднять решетку, которая упорно опускалась вниз. Лесли очень утешал ее, но теперь фонтанчик горя внутри было не заткнуть. Он жил своей жизнью и бил сильнее прежнего.

– Ненавижу Мэри Филдс, – заявил вдруг Лесли. – Впервые в жизни ненавижу девушку.

– Я тоже, – призналась Полли. – Лесли, те пустые доспехи…

– Я видел, – сказал Лесли. – Я шел следом и был прямо за паутиной, но тут вы заговорили обо мне, и я не стал подавать голос. Поэтому я и вызвал «скорую» так быстро. Вернулся ко входу. Честно тебе скажу, я был уверен, что ему досталось гораздо сильнее, чем оказалось.

– Он… он… – снова начала Полли.

– Вообще уцелел бы, если бы сидел смирно, – договорил за нее Лесли. – Те двое пришли по твою душу, да? Наверное, запрограммированные, как роботы.

– Да, – кивнула Полли.

Она пыталась убедить себя, будто мистер Лерой, как всегда, хотел одновременно навредить и Полли, и квартету, но на этот раз ей самой в это не верилось. Да, Лесли говорил истинную правду.

Они еще немного поглядели на экран и на крикет.

– Странные дела творятся, – произнес наконец Лесли обиженным голосом. – Не понимаю насчет Тома. Он все время ходил к нам в лавку – мама говорила. И каждый раз, когда он приходил, дядя Том прятался в задней комнате и не показывался, пока Том не уйдет. С чего бы? Пойми меня правильно. Я ничего против Тома не имею. Он мне даже нравится, хотя не его дело предупреждать меня насчет миссис Лерой – вот как сейчас. Он из-за нее крепко разозлился, честное слово.

Полли вздохнула.

– Лаурель – его бывшая жена. Лесли, он знает, что говорит.

– Ага! – воскликнул Лесли. – Значит, ему положено ее не выносить! Вот где собака зарыта!

Тут спустилась бабушка, и они попили чаю. Анна позвонила только через два часа, примерно тогда, когда Лесли неловко признался, что ему пора обратно в школу, а то не успеет на перекличку.

– У Тома все хорошо, – доложила Анна. – На порезы наложили швы, похоже, врачи считают, что они только выглядели страшно, а на самом деле ничего. Накачали болеутоляющими и отпустили – все равно он отказывался оставаться в больнице до завтра. Ему на неделю запретили играть, но он и об этом слышать не хочет. Говорит, раз Сэм смог отыграть концерт, когда Том сбил его машиной, значит и он сможет записываться во вторник. В общем, волноваться не нужно. Сейчас мы все у Мэри Филдс, она очень заботливая, даже неожиданно. Особенно если учесть, что Том как начал ругаться, так с тех пор и не унимается.

– Ну, тогда все нормально, – уныло сказал Лесли и собрался уходить.

Приблизительно так же уныло чувствовала себя и Полли. Во всем ощущалась какая-то завершенность и монотонность. Фонтанчик горя накатил на эту монотонность приливной волной. Почти неделю Полли плавала в ней, будто труп. Она даже Фионе пожаловаться не могла: Фиона совсем разболелась и была не в состоянии разговаривать.

Себ явился в следующую субботу, когда бабушка отдыхала. Полли была не в настроении с ним видеться, но сказать ему об этом оказалось непросто. Она предложила пройтись или заглянуть к Нине – что угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине. Но Себ плюхнулся на диван и вяло ухмыльнулся. Это означало, что он велит ей подсесть к нему и подвергнуться поцелуям, а этого Полли не хотела.

– Ой, да ладно тебе! – сказал Себ.

Полли почувствовала себя злюкой и ломакой. – Нет настроения, – объяснила она, стараясь говорить добрым голосом.

Себ со вздохом уставился в потолок.

– Я слыхал, старина Том основательно влип, – заметил он.

– Что?! – ахнула Полли.

– На него же вроде рухнула декорация на Мидлтонской ярмарке, – сказал Себ.

– А, ну да, – выдавила Полли. – Но… все ведь обошлось, правда?

– Здоров как бык, – бодро отозвался Себ. – Последние новости: записывает пластинку в Лондоне, по данным из достоверных источников.

От облегчения у Полли внутри стало тихо и пусто – зря она опять выставила себя дурочкой.

– Какие еще достоверные источники? Кто тебе постоянно докладывает про Тома?

– Отец, – ответил Себ.

Полли сама не ожидала, что ее внезапно и яростно охватит жгучее желание немедленно, срочно, прямо сейчас выяснить наконец все и сразу.

– Да уж, твой отец шпионит за Томом круглые сутки! Себ, зачем ему это понадобилось? Зачем?

Себ пожал плечами:

– А я откуда знаю? Может, ревнует.

– Ерунда! – воскликнула Полли. – Точно ерунда, иначе он не делал бы мне гадостей каждый раз, когда я всего-навсего вижусь с Томом! А он делает мне гадости, сам знаешь! Это-то уж точно не из ревности. Тогда почему?

– Понятия не имею, – ответил Себ и украдкой зевнул. – Наверное, все началось, когда я был еще маленький и ничего не понимал.

– Неужели даже не догадываешься? – в бешенстве закричала Полли.

Себ повернул голову и удивленно посмотрел на нее.

– Похоже, тебе и правда хочется все выяснить. К сожалению, я не имею об этом ни малейшего представления. Не можешь удержаться – спроси старину Тома. Он-то уж точно знает.

– Он не говорит, – сердито ответила Полли. – Я тебя предупреждал, он упрямый, – сказал Себ. – Но ты, наверное, знаешь, как это обойти. Спрашивать можно по-всякому. Хочешь все выведать – задай правильный вопрос, извернись, чтобы он не мог не ответить.

Полли почувствовала неимоверное облегчение, от которого у нее потемнело в глазах, и неимоверную благодарность. И даже чуть было сама, по своей воле не подсела к Себу на диван и не позволила себя целовать. Но тут Себ рывком поднялся, сказал, что теперь уже он не в настроении, и они пошли гулять.